Каролин Терри - Ловцы фортуны

Тиффани нетерпеливо кивнула. Вереница узких лодок, вырвавшись из-за поворота, устремилась к финишу. Сверкание рассыпаемых веслами брызг, загорелые тела гребцов, напряженные в отчаянном усилии, создавали незабываемое зрелище. Облепившая берег толпа болельщиков, крича и размахивая флажками, подбадривала соревнующихся.

— Мы догоняем! Вперед, Баллиоль, вперед! — кричал Винсент, вне себя от восторга, но Тиффани оставалась спокойной. Она была уверена и в том, что Баллиоль догонит идущую впереди лодку, и в том, что именно Баллиоль станет «речным королем» — Филип Брайт будет первым во всем, за что бы ни взялся.

И, само собой, Баллиоль ударил переднюю лодку как раз перед самой баржей, вызвав взрыв постороженных криков. Команда в бело-красных спортивных костюмах, делая последние усилия, наваливалась на весла, некоторые из гребцов, подняв головы с победной улыбкой бросили взгляд на своих болельщиков — и увидели Тиффани. Семь гребцов и рулевой восхищенно взирали на нее, но восьмой не поднял светловолосой головы. И правильно, решила Тиффани, на его месте она поступила бы так же. Ее все время невольно подталкивали болельщики Баллиоля, и эта суета раздражала ее. Она не желала встречаться с ним в этой толчее; их знакомство должно состояться в более спокойной обстановке, чтобы ничто не могло уменьшить впечатления от этого знаменательного события.

Миссис Уитни с тоской посмотрела на буфет, где подавали чай, но до слуха Тиффани донеслось хлопанье пробок от шампанского.

— Идемте на берег, — твердо заявила она.

На прибрежных лужайках болельщики расположились для пикника; яркие платья женщин на фоне зеленой травы напоминали цветы. Тиффани уверенно вышагивала рядом с Винсентом. Миссис Уитни, решившая непременно выпить чаю, велела Фрэнку сопровождать их.

— Пойдемте, я познакомлю вас с Диком Латимером, — пригласил Винцент, жаждущий представить Тиффани своим друзьям. — У Нетертонов должно быть шампанское.

В ходе представления Тиффани грациозно наклонила голову, но даже не пыталась запомнить прозвучавшие имена и многочисленные титулы. Однако, она отметила, что Дик Латимер — очень приятный и красивый молодой человек — держится с окружающими довольно отстраненно.

Каждый, кто знал Тиффани по Нью-Йорку, заметил бы непривычную сдержанность, а ее близкие знакомые могли подумать, что она неважно себя чувствует. В подобных случаях лишь ее старая нянька чувствовала опасность, зная, что кроткое поведение мисс Тиффани обычно предвещало бурю. Зная ее лучше всех, она всегда боялась, что Тиффани может пойти по дурной дорожке и что когда-нибудь она пожелает чего-то такого, что просто нельзя получить.

Тиффани не стала присаживаться, зная, что ее высокий рост усиливает первое впечатление при знакомстве и кроме того, для контроля над ситуацией ей был необходим хороший обзор. Потягивая шампанское, она ждала продолжения событий, и сразу напряглась, когда Винсент спросил:

— Ты уже видел Филипа, Дик?

— После гонок еще нет, — ответил Дик Латимер. — Он где-то здесь, общается с семьей, но, думаю, скоро появится.

— Не хочешь ли ты сказать, что сюда заявился его ужасный папочка-людоед?

— Нет, — рассмеялся Дик. — Но здесь прекрасная Лора, младшая сестра Филипа Миранда, его кузина Джулия и друзья семьи.

Мать Дика, леди Нетертон отчетливо фыркнула и сразу же нарочито закашлялась, чтобы скрыть свою реакцию, но острый слух Тиффани уловил ее недовольное бормотание.

— Как не стыдно Джулии, — прошептала леди Нетертон, — выставлять напоказ свою связь. А она, не стесняясь, сидит себе между мужем и любовником, этим Рэйфом Девериллом!

Рэйф Деверилл?! Тиффани осторожно бросила взгляд через плечо и тут же повернулась спиной к открывшейся ей картине. По каким-то необъяснимым причинам в этот день ей не хотелось встречаться с Рэйфом Девериллом и испытывать на себе его разрушительный сарказм. К тому же в ее планы совершенно не входило, чтобы Филип Брайт увидел ее в обществе другого мужчины.

— Хотелось бы мне знать, почему связь Рэйфа Деверилла с Джулией Фортескью тянется так долго? — услышала Тиффани шепот другой женщины. — Конечно, она очень красива, но они же совсем не подходят друг другу.

— Гораздо более странно и загадочно то, что он оставил службу, — ответила леди Истертой. — Это такая нелепость, ну просто трагедия! Его мать в полном отчаянии.

— А вот и Филип, — громко объявил Винсент.

Тиффани поставила бокал с шампанским и, наклонив зонтик, прикрылась ним от посторонних глаз. Позади раздались поздравления и смех, а затем голос Винсента:

— Тиффани, я хочу представить вам Филипа Брайта.

Она медленно повернулась, губы ее мягко улыбнулись, голова слегка склонилась в сторону, а глаза смеялись. Они взглянули друг на друга.

Они казались удивительно похожи, хотя по-настоящему одинаковыми на их лицах были только глаза — фиалковые глаза Энн. И глаза эти смотрели внимательно и изучающе. Оба они были одинаково уверены в себе, одинаково убеждены в своей неотразимости, а потому беззаботно относились к погоне за насаждениями жизни. Это не была любовь с первого взгляда — ни Тиффани, ни Филип не думали о любви. Просто они сразу без слов поняли друг друга — каждый нашел в другом родственную душу. Взаимное очарование и взаимопонимание пришли к ним в одно мгновение, но кроме них этого никто не заметил.

— Мисс Корт и ее придворные! — Он поднял брови, мальчишеская улыбка осветила его красивое лицо и он шутливо раскланялся. — Не найдется ли у вас в свите местечка для нового поклонника? Меня вообще полезно иметь под рукой. Во мне есть все что угодно.

— А больше всего бриллиантов, — засмеялся Дик.

— Филип, ты даже не поздоровался с мисс Корт, — запротестовал Винсент.

— К чему эти формальности, — заметила Тиффани, — тем более, что мы с мистером Брайтом уже встречались.

— Разве?

— Несмотря на всю мою скромность, вам все же удалось произвести на меня неизгладимое впечатление, — поддразнила его Тиффани. — Вы первый, кто сумел забыть встречу со мной.

— Ваша скромность уступает только моей забывчивости, мисс Корт.

И они обменялись легкими понимающими улыбками.

— Теперь, мне, наверное, следует просить у вас прощения? — предположил он.

— Что ж, я охотно вас прощаю, тем более, что встречались мы очень давно. Вы были скверным маленьким мальчиком, который ужасно хмурился и швырял камнями в лебедей.

— Я и теперь это делаю… хмурюсь, я хочу сказать. А на этой неделе мне и швырять приходилось… мы купали рулевых после окончания гонок. Кстати, вы видели, сколько брызг поднял старина Смитерс? Просто удивительно, как такой маленький человек сумел вытеснить столько воды!