Каролин Терри - Ловцы фортуны

— В субботу мы даем обед, объявила она. — И я буду очень благодарна, если ты будешь на нем присутствовать.

— Хорошо.

О Господи, еще одна предполагаемая невеста!

— На обеде будет мисс Палмер.

— Вот как, — он не смог скрыть сарказм. — И кто такая эта мисс Палмер?

— Но, Рэйф, за последние недели я не раз говорила о ней. Как бы я хотела, чтобы ты прислушивался к моим словам! Она богатая наследница, сирота и живет в семье своего дяди. Он ее опекун. Ее наследство включает в себя городской дом и замечательное поместье в десяти милях от Эмблсайда — ты будешь поблизости от нас и…

— … и ты желаешь, чтобы я нашел путь к ее сердцу и состоянию. За обедом ты усадишь меня рядом с ней, присутствующие, прекрасно понимая твои намерения, начнут украдкой переглядываться… В общем, все это будет происходить с тем же изяществом и деликатностью, с которой жеребец покрывает кобылу.

— Рэйф!

— Но принцип один и тот же, мама, так что не надо смотреть на меня с таким возмущением. А не вызвано ли возобновление кампании тем фактом, что мой брат и его жена производят на свет одних девочек? Но ведь будущая леди Эмблсайд опять беременна, так что будущее нашего родового имени может и не зависеть от меня и моего гипотетического наследника.

— Рэйф, я хочу, чтобы ты обещал мне…

— Я приду на твой прием, мама, — ответил он, вставая, — и буду вежлив с мисс Палмер. Но я не могу дать никаких обещаний.

Его холодность словно нож терзала сердце бедной Шарлотты, боль лишила ее последней способности защищаться и вынудила признать, что она любит Рэйфа больше других своих детей… и, конечно, больше, чем мужа. Ей казалось, что с некоторых пор между ними выросла невидимая стена, которая отдалила ее от сына и нарушила их былую близость. Отчаяние и тщетная надежда, что звук ее голоса поколеблет невидимую преграду, продиктовало ей гневный ответ.

— Если ты вскоре не женишься, ты обязательно попадешь в серьезную неприятность из-за женщины, — выкрикнула она. — Я уверена, что Джулия Фортескью может быть очень опасна, если ее сильно разозлить. А я не сомневаюсь, что за тобой охотится множество других подобных ей женщин. Предупреждаю, если ты обрушишь на наши головы скандал, не ищи у меня утешения!

— Ни при каких обстоятельствах, мама, я не заставлю тебя разрываться между мной и преданностью семье и долгу, — он вышел из комнаты, а Шарлотта залилась слезами. Эта сцена расстроила ее куда сильнее, чем, бывало, любовные огорчения.

Наверху Рэйф рухнул одетым на кровать, сложил руки на затылке и уставился в потолок. Ему следовало бы чувствовать раскаяние из-за того, что он обидел мать, но он оставался бесстрастен. Точно так же он уже давно был не в силах получить удовольствие хоть от чего-либо. Его охватила печаль, хандра. Его бесцельная жизнь была тоскливой и мучительной, и не было сил, чтобы что-то изменить. Но сегодня, в обществе Тиффани Корт, он испытал несколько приятных минут. Он вспомнил данное ею описание его предполагаемого будущего: дом в сельской местности, фермы, арендаторы и ежегодные сезоны в городе. Была ли она права? Неужели это все, что он может дать мисс Палмер и ее бесчисленным потомкам? Неожиданно Рэйф ощутил зависть к старшему брату, который вел жизнь, полную достатка и удовольствий. Должно быть, гораздо легче быть старшим сыном, наследником, чье будущее известно, а финансовое состояние надежно. Младшие сыновья обладают большей свободой выбора, но ирония судьбы в том и заключается, что на самом деле выбор этот весьма ограничен.

Счастливчик Мэтью, вновь подумал Рэйф, алмазы разрешили все его проблемы, но увы, времена новых крупных открытий миновали. К тому же Рэйф сильно сомневался в своей способности использовать людей и обстоятельства для достижения успеха так, как это делал Мэтью.

Неожиданно Рэйфа охватила тоска по «Корсар» у» и свободной, вольной жизни на море. Ему надо было бы продать яхту; хотя у него и не было долгов, его доходы почти не превышали расходы, а «Корсар» стоил ему немалых затрат. Лишь на прошлой неделе он получил письмо от сержанта с просьбой денег на новые паруса. Да, яхту следует продать, но он не в силах заставить себя сделать это. И он не знал, что тому виной: упрямство, глупость или нелепая чувствительность. «Корсар» был калиткой ведущей к свободе, и ее следовало всегда держать открытой.

Рэйф поднялся и подошел к окну. Может быть, ему стоит подумать о женитьбе. Возможно, его жизнь приобретет смысл, когда в ней появятся обязанности и ответственность. В этом случае придется всерьез рассмотреть достоинства мисс Палмер.

Но он может заняться и старыми драгоценностями — хотя будь он проклят, если примет за это деньги, — ведь это даст ему возможность вновь встретиться с Тиффани Корт.

Тиффани провела несколько дней в Амстердаме, в ювелирной мастерской Ашеров, обсуждая размеры и форму драгоценностей, подходящих для ее проекта. Она выслушивала советы и открыла для себя много нового в области обработки алмазов. Она испытывала огромное уважение к этим гранильщикам, потому что именно здесь, в Нидерландах, мастера пятнадцатого века освоили геометрическую огранку камней, которая полностью выявляет в бриллианте его красоту и сияние.

Затем она отправилась в Париж. Мысли о встрече с Филипом вызывали в ней непонятное напряжение, и почему-то вдруг ее стало тревожить, не пострадали ли их отношения за время длительной разлуки.

Она решила встретиться с ним в фойе отеля, прекрасно зная, что при публичной встрече легче будет скрыть любое напряжение или неловкость, если что-то между ними пойдет не так. Но никакой неловкости не было. Филип был таким же красивым, обаятельным и дружелюбным, как и раньше. Тиффани даже решила, что ощущение уюта, которое она испытывала в его обществе, стало еще ощутимее после встречи с Рэйфом Девериллом, оставившей неприятный осадок. В тот миг, когда она взглянула в смеющееся лицо Филипа, все воспоминания о бизнесе, кузене, отце и отвратительных английских джентльменах исчезли. На сердце у нее стало легко, она была счастлива, а мир наполнился солнцем, радостью и красотой.

— Я так рада, что ты пришел, — заявила она и взяла его за руку, собираясь предложить побродить вместе по Парижу. Ей стало ясно, несмотря на все свои сомнения, подсознательно она всегда была уверена, что он приедет. — Трудно было вырваться?

— Не так трудно, как я полагал. Слава Богу, экзамены позади, а чтобы уломать отца, я проявил интерес к семейному бизнесу. Странно даже, он почти напоминал человека. Если бы я не знал его слишком хорошо, я мог бы подумать, что он обрадовался.

Филип замедлил шаг и уставился на девушку.

— Боже, Тиффани, да понимаешь ли ты, что я закончил Оксфорд, что учеба позади и что я наконец-то свободен? Впрочем нет, ты ведь не училась в школе и представления не имеешь, что это такое.