Надежда Семенова - Победа для Александры

Весна в тот год выдалась поздняя. Март месяц, а деревья стояли мерзлые, снег хрустом откликался на каждый шаг.

Близился полдень, но солнцу не удавалось прорвать завесу по-зимнему насупленных облаков. Воскресный день затухал не разгоревшись. Саша шла на четвертый километр.

Проклятый насморк! Еще вчера он казался сущим пустяком, но на пятикилометровой дистанции превратился в настоящий кошмар. С нарастающим раздражением Саша представила себе велогонки по сухому откатанному треку. Гонщиков, щеголяющих облегченной экипировкой, имеющих счастливую возможность свободно распоряжаться хотя бы одной рукой: поправить шлем, принять из рук тренера бутылку с водой, а самое главное — без труда утереть пакостную влагу, сочащуюся из носа. Хотя откуда у велогонщиков насморк? Это же не зимний вид спорта!

Как назло, большая часть дистанции проходила по равнине, и последний холмик, где Саше удалось взять палки под мышку и утереть лицо, остался далеко позади.

— Лыжню! — Соперница из Свердловска в синем с белыми полосами костюме буквально наступала на пятки.

При виде конкурентки потерянное было равновесие немедленно вернулось. Каким бы мучительным ни был насморк, уступать лыжню добровольно Саша не собиралась. Она напряглась и ускорила бег. Рывок пошел на пользу, она неслась, делая сильные махи натренированными руками, пружиня ногами и задвинув в самый дальний угол мысль о заложенном носе.

Расстояние между лыжницами увеличилось. Александра летела вперед, не думая ни о чем, кроме заветного красного полотнища с черными буквами: «Финиш». Эта надпись превратилась для нее в единственную и необходимую сейчас цель.

Наблюдатели, занявшие высоту, могли видеть, как напряженная сине-серая фигурка, обходя одну за другой участниц, стремительно приближалась к лидерам забега. Девушка шла ровным мощным шагом, отдавшись бегу, как судно, попавшее в сильное полноводное течение. В ее движениях была та экономная стать, которая отличает лучших и позволяет любоваться этим нелегким видом спорта. Особенно трудным для девушек.

— Кто это? — буркнул главный судья соревнований Геннадий Стерлигов, грузный мужчина с багровым лицом в дубленке и украшавшей макушку красно-синей лыжной шапочке.

— Сейчас уточним, Геннадий Лексеич, — лебезящим тоном отозвался судья Кондратьев. Он взял в руки бинокль и начальственно крикнул помощнице, молодой красноносой от холода женщине в бежевой не по сезону тонкой куртке: — Сазонова, кто там у нас под… э-э… семьдесят вторым номером?

Женщина схватила неловкими замерзшими руками списки участников и просипела:

— Ветрова из Костромы.

— Тренер? — отрывисто бросил Стерлигов.

Женщина-помощник, растиравшая закоченевшие руки, не расслышала слов шефа и буквально вздрогнула, когда до нее вновь долетел визгливый голос Кондратьева:

— Сазонова, не слышишь, что ли? Геннадий Алексеич спрашивает, кто тренирует «серую лошадку»? — Судья поправился: — «Серо-синюю лошадку», — и, довольный своей шуткой, залился дребезжащим смехом.

Сазонова посинела еще больше и, окончательно теряя голос, выдохнула:

— Не знаю, из молодых, наверное…

Кондратьев дернул бровями, жестом отослал помощницу, развернул модно упакованное туловище к старшему коллеге и заворковал:

— Абсолютно с вами согласен, допуск неизвестных команд дискредитирует значение престижных соревнований, таких как это. На всесоюзные старты, тем более юниорские, должны приглашаться лучшие из лучших…

Он продолжал бормотать что-то еще, интимно склонившись к начальственному плечу. Стерлигов почти не слушал его. К чему? Он знал все, что мог сказать «коллега», вылезающий из Москвы только для загранпоездок и вхожий во все нужные кабинеты. Кондратьев не мог знать лишь одного — того, что интересовало в данный момент опытного тренера. Звездочки на спортивном небосклоне зажигались все реже. «Престижные» соревнования проходили по накатанному сценарию, и по первым же стартам можно было делать успешные ставки на финалистов.

Призовую тройку стабильно делали москвичи и кто-нибудь из питерских. Иногда ленинградцы «взрывались» и выдавали серебро и бронзу одновременно, но, несмотря на все усилия Северной столицы, золото неизменно доставалось Первопрестольной. Так продолжалось из года в год, но Стерлигов продолжал курировать юниоров, вызывая добродушные подтрунивания коллег, давно переключившихся на внешние соревнования. На выездах за рубеж и деньги были другие, да и удовольствие несоизмеримо. Но Стерлигов продолжал заниматься молодежью, верный своему незыблемому убеждению — будущее спорта в руках молодых. Россия всегда была богата талантами, надо было только суметь их разглядеть. И как раз этим чутьем заслуженный тренер обладал вполне.

Тем временем на дистанции происходили изменения. Саша обогнала еще трех спортсменок и приблизилась к паре лидеров гонки. Перед ней замаячили две лыжницы, одетые в красно-белые костюмы, в цвета московской школы олимпийского резерва. Саша шла след в след за ними, и от мелькания впереди казалось, что это движутся две фигуры из анатомического атласа. Лишенные кожного покрова тела с буграми красных мышц, с белыми полосками сухожилий.

Обе девушки были сложены примерно одинаково. Широкоплечие фигуры, узкие бедра, усиленная боковыми мышцами талия — деталь необходимая для лыжника, но досадная для женской фигуры, — сильные ноги с рельефными мышцами. Они схоже двигались, по-волчьи склонив шеи, нацелившись на лыжню, как на след убегающей добычи.

Саше вдруг вспомнилась сцена в женской раздевалке. Очередь из девчонок, раздетых до трусов и лифчиков перед взвешиванием. Саша не была застенчива. Дело в другом. Добротное белье, прикупленное при случае, выглядело нарядом из бабушкиного сундука. Высокие ситцевые трусы в цветочек и хлопчатобумажный лифчик с острыми чашечками из лазоревого сатина. Москвички форсили в трусиках польского производства, «пронумерованными» по дням недели и оттого прозванными «недельками», и разнообразных бюстгальтерах на тоненьких бретельках.

Саша разглядывала столичных жительниц с удивлением и восторгом. Прежняя уверенность в том, что белье — вещь функциональная, необходимая лишь для того, чтобы прикрыть наготу или поддерживать грудь, чтоб не мешала бегать, рушилась на глазах. Молодые спортивные девушки, не обезображенные исподним, выглядели настоящими красавицами, удачно подобранные аксессуары подчеркивали прелесть юных тел.

Две москвички, бежавшие сейчас перед Сашей, тоже там были. Они были одеты, вернее, раздеты не хуже других. На той, что повыше, вместо бюстгальтера была короткая черная плотная маечка и черные трусы, больше похожие на плавки. Помнится, Саша подумала, что для занятий спортом такой наряд подходит лучше, чем обычное белье. Невольные мысли словно спустили туго натянутую тетиву лука. Заныли груди, перед гонкой перевязанные эластичным бинтом, зачесалось под шерстяным костюмом вспотевшее тело. Саша ощутила, насколько туго врезались в ягодицы тесные трусы.