Миранда Гловер - Шедевр

— Эст, — сказал он и замолчал.

— М-м?

— У меня для тебя маленький сюрприз.

Я вопросительно посмотрела на него.

— Я полечу с тобой.

— Но ты не можешь, — ответила я первое, что пришло в голову.

Эйдан чуть смутился, но его голос звучал так же решительно.

— Я думал, ты будешь рада. Мне надо провести переговоры с Грегом. Так что, если я понадоблюсь тебе — я буду рядом.

— Мне не нравятся сюрпризы. Они не оставляют мне времени на подготовку, — сурово сказала я. — Я должна сама сделать по крайней мере эту часть проекта. Ты ведь понимаешь, что это мой эксперимент.

Голос Эйдана прозвучал несколько раздраженно:

— Подумай вот о чем. Я отдаю тебя коллекционеру на целую неделю. И я сам везу тебя. Это не такая уж редкость для столь дорогого произведения искусства.

Я вдруг почувствовала, что меня загнали в угол. Это был мой собственный проект.

— Может, ты и мой агент, Эйдан, но ты, черт подери, не являешься моим владельцем, — прорычала я.

Он молча смотрел в окно. Затем у него зазвонил телефон.

— Алло? — произнес Эйдан, и я ощутила, как его тело напряглось. — А, Бен. Поздравляю тебя. Она здесь, передаю трубку.

Он дал мне телефон. Мое сердце стучало в бешеном ритме.

— Привет, Эстер. Я рад, что смог предложить достаточную сумму.

Мне было странно слышать этот незнакомый голос, такой далекий, но вместе с тем четкий и уверенный.

— С нетерпением буду ждать встречи, — ответила я, — что мне делать, когда я прилечу в Нью-Йорк?

— Я пришлю машину. Не стоит ни о чем беспокоиться.

В трубке послышались чьи-то голоса. Бен с кем-то быстро говорил.

— Извини, Эстер, мне надо идти, — сказал он. — Приятного полета. Увидимся, когда ты приедешь.

Он повесил трубку прежде, чем я успела что-либо ответить. Я молча протянула телефон Эйдану и уставилась на дождь.

Во время полета я то спала, то смотрела в иллюминатор направляющегося на запад самолета; небо превращалось из серого в угрожающе-лиловое. Эйдан не обращал внимания на мое настроение, он был занят воскресной прессой, которую изучал от корки до корки. Не то чтобы я не хотела видеть его рядом, но ведь предстоящая неделя посвящалась серии «Обладание», а не нашим отношениям. Меня всегда возбуждала мысль оказаться в совершенно неизвестной обстановке. А вместо этого Эйдан, казалось, уже обо всем договорился, и мне остается лишь следовать его планам.

Хотя эти мысли вызывали во мне разочарование, но, когда мы прилетели, в аэропорту уже толпились журналисты и мне было приятно выйти с Эйданом под руку. К нам приблизилась охрана, чтобы сопровождать до ожидающего нас автомобиля.

Мы въехали на территорию Манхэттена, миновали его деловую часть и неожиданно очутились на грязноватой темной улочке, где повсюду валялся мусор. Наконец мы остановились рядом со зданием, похожим на офис. Это был неизвестный мне сверхсовременный производственный район, что-то среднее между Челси и Вест-Вилладж. Я была удивлена, что богатый человек может жить тут. Наверное, ему просто нравится северо-восточная часть города, расположенная недалеко от Хэмптона, где можно проводить выходные.

Все здания походили на промышленные предприятия и выглядели одинаково. Но, как и Лондон, Нью-Йорк всегда что-то скрывает за видимой оболочкой.

Эйдан крепче обнял меня, и я обнаружила, что отвечаю ему тем же. Затем он ласково заговорил:

— Все нормально?

— Конечно.

— Позвони мне, если возникнет необходимость.

— Не возникнет.

Он крепко поцеловал меня.

— Ну, по крайней мере, ты знаешь, как со мной связаться.

— Увидимся в аэропорту в следующее воскресенье, — уверенно ответила я, когда водитель открыл мне дверь.

Несколько ламп над моей головой излучали неяркий свет. Звуки казались смутно знакомыми. Подумав, я узнала их. Это был грохот пустых холодильников, находящихся в грузовиках, которые стояли вдоль улицы и ждали, пока в них загрузят мясо для завтрашней торговли. Этот район напоминал лондонский Смитфилд. В воздухе даже ощущался тот же отдающий железом запах запекшейся крови.

Здание было слишком низким для Манхэттена — всего пять этажей. Водитель позвонил в дверь, пока Эйдан помогал мне выгрузить из багажника сундук и чемоданы. Через минуту дверь открылась. Высокий худощавый мужчина с густыми каштановыми волосами выжидательно смотрел на меня.

— Вы Бен Джемисон?

— Заходите.

Я помахала Эйдану, испытав облегчение, когда машина уехала. Просторный пустой холл, на стенах которого висели почтовые ящики, освещала одна лампа. В воздухе чувствовался едва различимый запах масляных красок. Должно быть, помещение служило студией. Я сразу же почувствовала себя почти как дома.

— Бена сейчас нет. Меня зовут Джо, я его менеджер.

Говоря это, мужчина взглянул на груду чемоданов позади меня. Я испытала легкое разочарование и удивилась своей наивности. Этот хипповатый парень конечно же не мог быть крупным представителем финансовых кругов США, владельцем мультимиллионного состояния.

— Что это за место?

— Это студия, в которой работают двадцать два художника, известная под названием Артден, — сказал Джо. — Бен является ее владельцем и выплачивает ежегодную стипендию студентам, которые здесь занимаются. Но у вас будут отдельные апартаменты в пентхаусе. — Он посмотрел вверх. — Давайте туда поднимемся. Сюда, пожалуйста.

Не обращая внимания на мои протесты, Джо взял пару моих чемоданов и произнес:

— Нам нужно преодолеть три лестничных пролета. Следуйте за мной.

Я посмотрела на сундук, одиноко стоящий посреди холла.

Он перехватил мой взгляд.

— Не беспокойтесь, с ним ничего не случится. Я тут же вернусь за ним.

Наши шаги по каменному полу отдавались эхом в пустом холле. Мы подошли к лестнице и начали подниматься.

— Мы все смотрели вашу продажу по кабельному телевидению. Это было действительно круто.

Похоже, моя популярность опережает мое появление.

— Спасибо. Кто-нибудь знает о том, где я остановилась?

— Нет-нет. Пресса пока не в курсе. Думаю, им понадобится некоторое время, чтобы сложить дважды два. — Джо остановился, обернулся и с улыбкой посмотрел на меня: — Им и в голову не придет, что Бен мог привезти произведение искусства стоимостью миллион долларов сюда, в студию.

Голос Джо звучал равнодушно. Очевидно, его не очень занимает вопрос о моем соответствии потраченным деньгам. Меня это только порадовало: мне нужно было какое-то время побыть в одиночестве, чтобы прийти в себя и подготовиться к представлению. Мы остановились у черной крашеной двери, и Джо вставил в замок большой железный ключ. Замок с треском поддался, и мы очутились в темной комнате.

— Что ж, если вам что-нибудь понадобится или если возникнут какие-либо проблемы, позовите меня. Комната одиннадцать. Я спущусь за сундуком.