Ольга Шарипова - Долины любви

А когда Игорь прочел копию этого медицинского освидетельствования, у него перехватило дыхание и сердце сжалось от боли.

«Лерочка, что же тебе пришлось пережить… И во всем виноват я… — Я приболел, и ты уехала одна… И почему я сразу поверил в твою смерть? Найденный мной Винни-Пух и документ об опознании трупа уверили меня в этом…»

Но теперь Игорь понял, почему ему не становилось легче и почему он не мог смириться со смертью. Это была не смерть, это была мучительная разлука, неизвестно когда закончившаяся бы…

«А еще у меня есть очень приятное известие», — вспомнил Игорь строчки из записки Леры и понял, что она имела в виду отца, который оказался жив.

Вот и еще одна загадка. Ведь Лера говорила, что отец погиб в горах, уехав туда после смерти жены.

…Посовещавшись, мужчины решили вести поиски в трех направлениях: больница, Катя и отец.

Больница была самым сложным направлением: неразглашение врачебной тайны и соблюдение гражданских прав пациентов соблюдались там четко. Доступ к информации был открыт лишь представителям правоохранительных органов, но не частным детективам. Поэтому в клинику был послан специалист, которому, возможно, удастся выудить у медицинского персонала хоть какие-то сведения: сколько Лера пробыла в клинике, кто посещал ее… Хотя бы это!

Второй по сложности разработкой был отец Леры — требовалось довольно длительное время, чтобы собрать о нем сведения во всевозможных инстанциях.

Самым перспективным был третий путь — Катя. Ее решили искать в университете, ведь было известно, что учились подруги вместе.

Из поисков в университетском компьютере стало известно, что Лера взяла академический отпуск. А одновременно с ней оставила учебу на год и Медведева Катерина Александровна. И никто не удивился, узнав, что Катя проживает по той же улице Вавилова, да еще в том же доме, что и Лера.

— Поэтому Валентина Сергеевна так настойчиво прогоняла меня, — заключил Игорь. — Она боялась, что меня может заметить Катя.

— А может быть, и Лера с ней живет? — предположил Миша.

— Наверное, ведь с Валентиной Сергеевной живут Дятлы. — Игорь оживился.

— А с Эдуардом она развелась, — напомнил Всеволод Николаевич.

Игорь снова помчался на улицу Вавилова. Господи, как же он хотел, чтобы Лера действительно жила у Кати!

На этот раз консьержка оказалась несговорчива и упрямо отказывалась общаться с Игорем.

— Я вызову милицию, если вы не уйдете! — Женщина получила замечание от Валентины Сергеевны: ведь она недавно пропустила Игоря, решив, что это водитель, которого ждали Кулагины. — У меня из-за вас были неприятности.

— Вызывайте свою милицию, — согласился Игорь. — Тогда и посмотрим, кто из нас нарушитель. Вы обязаны сообщить о моем приходе жильцам.

Женщина недовольно зыркнула на Игоря — он был прав.

— Валентина Сергеевна уехала вместе со своими родственниками на дачу.

— Я приехал к Медведевой.

— Медведевых тоже нет. — Но женщина все же набрала их номер, чтобы не быть заподозренной в обмане.

Игорь попытался расспросить консьержку о Кате, но женщина не стала с ним объясняться, уткнувшись в свое вязание.

И Игорь решил ждать. Он развернул свою «ауди» так, чтобы никто, входящий в подъезд, не остался незамеченным. Больше ему ничего не оставалось делать — сведения об отце Леры он получит не раньше завтрашнего утра. И единственное, на что надеялся Игорь, — Катя должна вернуться домой, и, может быть, с ней придет Лера… Его Лера.

Игорь вздохнул. Девять томительных месяцев он провел в бездне одиночества. И оставшиеся часы до встречи с любимой были каплей в море, но почему-то сердце Игоря мучительно заныло, рассыпая боль по телу… Его Лера…

Девятимесячное ожидание подходило к концу. И последние часы оказались самыми мучительными, требующими максимальной отдачи сил и самообладания.

Вначале Лера твердо решила для себя, что с легкостью выдержит роды. Она спокойно переносила боль, возникающую каждые пятнадцать минут. И даже без проблем выдерживала боль, поражавшую тело каждые десять минут… Лера почти не выпускала из рук свою сапфировую капельку: кулон, подаренный ей Игорем, будто наделял ее силой и стойкостью.

Но часы терпимой боли истекли, и началось невообразимое — боль усилилась, а промежутки затишья быль столь коротки, что их Лере хватало только на глубокий вздох. И чтобы как-то скоротать время, она пыталась вспомнить прочитанное: схватки с такой периодичностью будут длиться то ли три часа, то ли шесть… Но мысли путались, и Лера ничего точно вспомнить не могла. Единственное, что она четко знала, — паниковать нельзя, нужно следить за чем-нибудь и ничего не бояться. К счастью, медики не отлучались от Валерии, и врач после каждого осмотра говорил, что все идет замечательно…

Когда часы показывали десять вечера, в палате появилась Катерина, выглядевшая необычно в медицинской форме.

— Лерик, как ты? — Катя присела возле подруги и провела ладонью по ее волосам.

— Нормально…

Но Лера так сильно сжала простыню, справляясь с очередным приступом боли, что Кате стало страшно.

— Лерик, ну почему ты отказалась от обезболивающих? — Катерина подала Лере руку — пусть она сожмет ее пальцы, может быть, так станет легче…

— Вдруг это повредит ребенку? — прошептала Лера. — Мне и так столько обезболивающих кололи в больнице, пока не выяснилось, что я беременна… Да и потом… — Лера даже зажмурилась, пережидая боль. — Мне сделали укол, чтобы я поспала, но лекарство не подействовало, я не смогла уснуть…

— Это потому, что ты слишком взволнованна. — Катя пыталась успокоить ее, боясь, что Лера запаникует. — А беспокоиться ни о чем не надо: папа приехал уже. И, Лер, он хочет подняться к тебе. Можно?..

— Нет, не надо. — Валерия замотала головой и зажмурилась.

— Ладно, как скажешь. — Катя была согласна с подругой: Валерий и так взволнован, а если увидит дочь в таких муках, то и вовсе места себе не найдет.

— Кать… — Лера поглаживала свой кулон-капельку. — Ты не помнишь, сколько времени это будет длиться? Уже с восьми часов у меня такие частые и длинные схватки.

— Да? — Катя ужаснулась, поняв, как долго еще вся эта боль будет продолжаться. — Ну… часа три еще…

Лера кивнула:

— А потом еще часа два, когда потуги начнутся… — Лера прикусила губу: казалось, что боль усиливается… — Кать… Позвони, пожалуйста, бабушке. Скажи ей, что я рожаю. И скажи, пусть не обижается на меня… Я ей не сказала о беременности только из-за Дятлов, не хотела, чтобы они знали…

На глаза Леры навернулись слезы — она все же переживала размолвку с бабушкой, ведь они всегда были очень близки, а упрямство Валентины Сергеевны разрушало их любовь и дружбу.