Анна Платунова - Обещанная колдуну

– Агата, сколько ты еще будешь сторониться меня? – удрученно спросил он. – Для некоторых упражнений мне иногда придется дотрагиваться до твоих рук, ты и тогда станешь вырываться?

Я перебралась на диван, села в дальнем конце, обняв колени. Теперь нас разделяли комната и темнота. Колдун на фоне ярких отсветов пламени казался силуэтом, вырезанным из черной бумаги.

– Я тебя боюсь, – призналась я, опустив голову.

Я была готова к вспышке гнева. Как тогда, когда я открыла комнату с миражом, а Тёрн нависал надо мной, вжавшейся в спинку кресла. «Ты!» – крикнул он, и слово обожгло больнее горящих углей. И сейчас, в этом мрачном доме, вернулись все воспоминания.

Тёрн ничего не ответил. Он молчал и молчал, а я зажмурилась, уткнувшись носом в колени.

– Я… – сказал Тёрн каким-то странным, скрипучим голосом, откашлялся и продолжил: – Вероятно, я мог… показаться… страшным… Проклятие!

От выкрика я вздрогнула и еще больше сжалась.

– Агата, – заговорил он тише, но снова сбился.

Он сложился пополам, будто сломался, зарылся пальцами в волосы, обхватив голову.

– Что же так трудно… – произнес он, будто обращался к самому себе, но вот уже сказал тверже: – Мне всегда было проще написать… Наверное, я должен объяснить, но сейчас не готов.

Тёрн поднялся на ноги. На меня он больше не смотрел.

– В кухне кое-что на ужин. Хлеб, сыр… Перекуси и отправляйся спать.

Он стремительно вышел из комнаты.

Я поужинала скудными припасами, запила все квасом и поднялась к себе: длинная дорога меня вымотала, и я была рада лечь пораньше.

Я запретила себе думать о Даниеле, но с теплотой вспомнила маму, папу, сестренок и братьев и мысленно пожелала им добрых снов. По дороге к городу Тёрн утешил меня, сказав, что несчастья оставили в покое мою семью. Теперь у них все хорошо, и эта мысль меня согревала. Я уснула и спала без сновидений.

Проснулась поздним утром. В заколдованном саду не было слышно птичьих трелей, но солнце стояло в небе высоко.

– Тёрн? – осторожно позвала я, спустившись в гостиную.

Пусто.

– Тёрн?

В кухне на разделочной доске засыхали остатки вчерашнего хлеба – колдун сюда еще не приходил. Мне сделалось не по себе. Куда он делся?

Я прошла по коридору первого этажа, трогая все двери. Многие оказались заперты, а те, что были открыты, не таили ничего интересного – пустые пыльные комнаты, кое-где стояла мебель, укрытая чехлами.

В конце концов я замерла у двери, за которой прошлый раз обнаружился мираж. Зажмурившись, тронула ручку. Напрасно я уговаривала себя, что второй раз кошмар не повторится, сердце мчалось галопом.

Ручка повернулась, и я зашла.

Комната оказалась кабинетом. Стол из темного дерева был завален исписанными бумагами. Скомканные листы валялись на полу. У стен громоздились высокие шкафы, забитые под завязку книгами и свитками. У окна, полускрытая широким столом, стояла тахта. Сначала я заметила руку с длинными пальцами, испачканными в чернилах. И только потом Тёрна.

Он спал, ничком растянувшись на узкой тахте, уткнув лицо в сгиб локтя. Другая рука, свешиваясь, почти касалась пола, а на полу лежала стопка исписанных листов.

– Тёрн? – шепотом позвала я.

Но колдун спал крепко и не услышал меня. Я тихонько, стараясь не шуметь, подошла и села на пол, взяла в руки верхний лист. Я не собиралась читать, просто хотела взглянуть на почерк. В детстве кто-то внушил мне мысль о том, что жуткий колдун, живущий отшельником на краю города, вообще не умеет ни читать, ни писать. Иногда я представляла себе картину, как он, жутко хохоча, исполняет над котлом безумные танцы. В котле булькает, кипит зелье, а под потолком развешаны сушеные летучие мыши и лягушки.

Сейчас я уже понимала, как наивны и глупы были мои детские страхи, но все-таки, когда я увидела эти записки, во мне невольно всколыхнулось удивление.

Почерк колдуна был четким, но чуть неровным, как у человека, который привык много и быстро писать. Я хотела положить лист на место, но тут взгляд выхватил первую строчку.

«Меня не извиняет то, что в тот день я чувствовал себя мертвецом…»

И я уже не могла остановиться, пока не прочитала все. Сперва я ничего не понимала, так как, не справляясь с волнением, перепрыгивала от фразы к фразе.

«Рыжие волосы, точно пламя… Огонь, в котором я уже не сгорю…»

«Я не тот человек, какого ты знала прежде…»

А потом произошло волшебство. Не знаю, вплетал ли Тёрн магию в написанные им слова или это была уже моя магия, но я словно со стороны четко увидела картинку. Не так, как это бывает, когда читаешь книгу, а так, будто оказался невидимым свидетелем событий.

Агнесса медленно шла по коридору, оглядывалась и принюхивалась. Но на ее лице вместо ожидаемого Тёрном отвращения проступил восторг.

– Это потрясающе!

Яркая, порывистая, подвижная, Агнесса напоминала мечущийся огонь. Она казалась совсем девочкой, но взгляд выдавал то, что скрывало тело: магичка только выглядела юной.

– Сколько же лет я не видела тебя…

Несмотря на то что я, наблюдающая за событиями словно со стороны, слышала все очень ясно, последнего слова не разобрала, точно оглохла на миг.

– Не называй меня так. Я не тот человек, какого ты знала прежде.

Тёрн скрестил руки, будто пытался отгородиться, но в Агнессе было слишком много жизни, и оборона Тёрна рухнула, едва ему на плечи легли маленькие руки. Агнесса всмотрелась в хмурое лицо, словно ждала, что в его чертах вот-вот проступит кто-то другой, кто-то хорошо ей знакомый. И улыбнулась, когда увидела его наконец.

– Ты это, ты. Всегда был им и всегда будешь…

Я нахмурила лоб и слово за словом перечитала первые предложения. Тёрн писал скупо, без подробностей.

«Я знал Агнессу долгие годы, но в последний раз мы виделись тридцать лет назад…»

Вот что было на листе. Ни объятий, ни нежного взгляда зеленых глаз. Так почему я вижу все так, будто сама присутствовала при встрече? Я покосилась на спящего колдуна. Наверное, нехорошо, что я подглядываю, хотя это происходит против моей воли, но… Я уже протянула руку, чтобы положить бумаги на место, и… продолжила чтение.

Если Тёрн хотел объясниться, то лучшего способа, как увидеть все своими глазами, не найти.

Агнесса привстала на цыпочки и потянулась к губам Тёрна. Тот мягко отстранился.

– Подожди… Ты должна кое-что знать.

– Чего ждать, глупый? Я сто лет тебя не видела и больше не собираюсь ждать ни секунды.

Она потянулась к верхней пуговице на его рубашке, хотела расстегнуть, а оттого, что он подался назад, случайно оторвала. Пуговица с тихим щелчком ударилась об пол, и когда быстрые пальчики расстегивали ту, что ниже, колдун уже не делал попыток отодвинуться, только смотрел на ее руки, а потом наклонился и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.