Анна Платунова - Обещанная колдуну

– Юджин…

– Молчи!

Юджин подобрал измятый, потемневший от росы сюртук, надел его и, пошатываясь, отправился в сторону дороги.

– Надеюсь, в этой дыре есть приличные трактиры, – бросил он через плечо.

…Мы сидели на ступеньках крыльца. Я прислонилась к мужу. Постепенно просыпался парк, освещенный солнцем. Птицы и насекомые, затаившиеся во время дуэли, ожили и занялись своими повседневными делами. Лужайка была разворочена, точно по ней прошлись плугом.

Я чувствовала, как напряжены мышцы Тёрна: еще не отпустило возбуждение после битвы. Дыхание его странно сбивалось. Волнуясь, я подняла лицо и увидела, что у мужа совершенно отчаянные, сухие, безумные глаза.

– Мой любимый, – прошептала я. – Ты ведь ее так и не оплакал…

Тёрн вздрогнул. Я потерлась щекой о его руку, поднялась и ушла не оборачиваясь. Он не захочет, чтобы я видела его слезы…

Муж нашел меня позже на кухне, где я пыталась приготовить завтрак. Хлеб крошился – никак не удавалось отрезать ровный ломоть.

Он осторожно обнял меня, стараясь не перепачкать кровью.

Юджин вернулся поздно вечером. Нетвердой походкой добрался до дивана, рухнул на него прямо в одежде и обуви и вырубился. В комнате повис крепкий запах дешевого пойла.

– Он уедет, – сказала я, покачав головой. – Но, может, это и к лучшему…

– Насколько я знаю Юджина, он человек слова. Он останется и поможет, – ответил Тёрн.

Мы стояли над бесчувственным телом черноволосого мага. Юджин, застонав, трогательно обнял подушку, спрятал в нее лицо.

– Паршивец, – беззлобно выругался Тёрн.

Притащил одеяло, укрыл нашего беспокойного гостя, который, не успев появиться в доме, принес в него разлад.

Юджин остался.

Весь следующий день они с Тёрном почти не разговаривали, лишь по необходимости перекидывались короткими фразами. Но Юджин не задирался – уже хорошо. Мне даже почудилось, что вид у него виноватый, притихший. Глаза, что горели еще вчера таким неистовым огнем, потухли. Его отношение ко мне тоже смягчилось, хотя едва ли мы когда-нибудь станем друзьями.

Спустя два дня рано утром в дверь постучали. Я вышла на порог и сначала приняла пухлого низенького человека за очередного просителя. Немного сбивали с толку черный камзол, расшитый золотыми узорами, и гора сундуков на земле за его спиной.

– Зейн! Зейн Ворд! Мы не ждали тебя так рано! – воскликнул Тёрн, избавив меня от неловкости, ведь я почти собралась вежливо спровадить мужчину.

– Я оставил вместо себя аспиранта, – скрипучим недовольным голосом откликнулся Зейн, протянутую руку, однако, пожал. – Заменит меня, пока буду отсутствовать. Если ты действительно нашел способ закрыть Разлом, то это выгодно для всех нас. Чем скорее это произойдет, тем лучше.

Как я потом поняла, голос Зейна при любых обстоятельствах оставался недовольным, а выражение лица таким кислым, будто беднягу каждую минуту заставляют жевать щавель, и все же это не мешало ему быть мастером своего дела. Зейн оказался педантом и занудой, зато, как ни удивительно, именно он сплотил нашу маленькую разобщенную компанию.

Он попросил Тёрна принести карты Разлома и прилегающей территории. Едва подкрепившись, мужчины разложили на столе бумаги и углубились в профессиональные дебри. Я думала, что за несколько месяцев учебы продвинулась довольно далеко в постижении магической науки, но сейчас, рядом с этими тремя, понимала, как мало еще знаю.

Я не лезла с расспросами, но и не ушла, присела на краешек дивана, прислушивалась, впитывала каждое слово, надеясь, что со временем смогу быть полезной.

Тёрн, ненадолго оторвавшись от карты, поднял на меня глаза и произнес:

– Агата, скажу сразу, чтобы ты не питала ложных надежд. К Разлому ты с нами не пойдешь.

– Тёрн! – возмутилась я. – Я могу пригодиться! Я…

– Недоученица, которая не сдала экзамены даже за первый курс? – язвительно перебил меня Зейн.

Юджин спрятал улыбку, натянув на подбородок шарф: в доме, не прогревшемся после ночи, было прохладно.

А во взгляде Тёрна мелькнуло что-то от того сухого отчаяния, которое я видела на его лице после дуэли. Он навсегда попрощался с Агнессой, но не мог допустить, чтобы трагедия повторилась со мной. Только поэтому я хоть и фыркнула оскорбленно, но промолчала.

Остальные маги прибыли почти одновременно. Сначала на пороге появился длинный как жердь и такой же худой Никс Холл – весельчак, с лица которого не сходила улыбка. Он сыпал прибаутками собственного сочинения, чем одновременно и смешил, и раздражал. Следом за ним явились Аль Валенти и Нелли Орешек – пара, которая еще не образовала магического союза, но, судя по намекам, они давно были вместе.

– Я слышала про вас, – сказала я девушке-магу.

Нелли оказалась симпатичной, светловолосой, с россыпью веснушек на белой коже. Волосы она забирала в высокий хвост, а брюки предпочитала платьям. Она выглядела моей ровесницей. Обманчивое впечатление, ведь Нелли много лет преподавала на кафедре иллюзий в академии Барка.

– Стерн рассказывал про меня? – искренне обрадовалась Нелли, так что я не решилась признаться, что упоминание касалось лишь ее забавного имени. – Давай на ты, Агата, если не против.

Все они, свободные маги Барка и Блирона, были людьми, пришедшими из совершенно другого мира. Мира, где их не притесняли, не плевали вслед, а уважали и преклонялись. Неужели и в Глоре когда-то так было? Неужели эти времена вернутся?

Гости сначала звали Тёрна его настоящим именем, пока мы не объяснили, что где-то до сих пор ходит последняя грамота подчинения.

– Конечно, в стенах этого дома имя можно произносить без опасений, – сказал Тёрн. – Но если окажетесь в городе…

– Тёрн… Тёрн… М-м, всегда любила твой колючий псевдоним… Так вот, чтобы не оговориться случайно при посторонних, я сразу буду называть тебя только так, – улыбнулась Нелли.

– Ты действительно считаешь, что грамота может тебе навредить? – сипло поинтересовался Юджин. Он все так же ходил в колючем шарфе, замотанном вокруг длинной шеи: мерз после жаркого Блирона. – Тебе, всемогущему Стерну?

– Будет неприятно, если это собьет наши планы, – сдержанно объяснил Тёрн.

Между ним и Юджином установился прохладный нейтралитет. Иногда Юджин нарушал его и начинал язвить, но Тёрн всегда оставался безупречно вежлив.

Деревья окрасились в багрянец, заладили дожди, поднялись ветра. Казалось, что вместе с ветрами весь мир пришел в движение.

Из окон я видела отряды новобранцев, марширующих в сторону Фловера. Король собирал ополчение по всему королевству. Каждый житель и так должен был отслужить год в армии Глора, но в этом году был объявлен дополнительный набор.

Теперь из рекрутов за короткие сроки следовало подготовить бойцов. В гарнизоне срочно строили новые казармы, а всех командиров, расквартированных во Фловере, возвращали на службу.