Марина Комарова - Судьба из другого мира

– Ты нервничаешь? – вдруг спросила Вика, смотрясь в зеркальце пудреницы и поправляя макияж.

– Нет, – честно сказала я. – Это же моя свадьба, а не сдача заказа клиенту, в конце концов. И не экзамен, и не…

– Ой, все! И в каком только месте ты женщина?

Я выразительно посмотрела на свой бюст. Это, по крайней мере, видно невооруженным глазом. Сестра только презрительно фыркнула. Сюрла на переднем сиденье тихонько хихикнула.

– Девочки, не ссорьтесь, – подала голос бабуля. – Все будет хорошо.

А вот после этих слов я действительно занервничала. Как и после ее вроде бы доброй и невинной улыбки. Вроде бы и все хорошо, но что-то… есть какой-то сюрприз. Ох, говорила я, не люблю сюрпризы!

– А вот и часовня, – почти промурлыкала довольной кошкой Сюрла. – И смотрите, сколько людей – вас ждут!

Я занервничала еще больше. Однако стоило увидеть Арне, как стало лучше. Ничего, разберемся. Это всего лишь свадьба, да.

Сюрла мягко опустила афлай на украшенную лентами площадку. Арне тут же оказался у афлая, подал мне руку и помог спуститься. Комплиментов не говорил, но я видела чистый восторг в его глазах. Да и мягкое прикосновение губ к щеке наполнило меня каким-то щекочущим теплом и радостным предвкушением. Несмотря ни на что, этот шикарный мужчина совсем скоро станет моим мужем.

Мы взялись за руки и направились в часовенку с белыми стенами, золотистой крышей и стрельчатыми окнами. Невероятную и сказочную, будто сошедшую со страниц древних сказаний Норге. Стоп, сказаний?

Я на секунду замерла, вглядываясь в лик девушки, высеченный над входом. Хм, я ее знаю!

– Дева-Сванен благословит ваш брак, – прозвучал рядом низкий голос Дагура.

Я чуть повернула голову и встретилась с внимательным взглядом серых глаз и чуть лукавой улыбкой. Хотя… после той ночи у Смертельного сейда его правый глаза стал светлее. На мой вопрос, связано ли это с воскрешением Арне, Дагур только пожал плечами и сказал, что деяния богов смертные объяснить не могут.

– Надеюсь, на всю дальнейшую жизнь, – улыбнулась я.

Арне сжал мою руку, и мы вошли в часовню.

Внутри было так же светло, как снаружи. Несколько скамеек, алтарь, на стене безумно красивая мозаика в сине-белых тонах. Бездонное небо над бескрайним морем. Великан в сверкающих доспехах стоит на облаках и протягивает руку сидящей на волнах девушке-лебедю. Над ее головой кружит древний мудрый ворон. Три основных божества – Дева-Сванен, великан Химмелен и мудрый ворон-Круммисвар, без которых так или иначе не обходится ни одна сказка.

А рядом с этим изображением – огромное окно, через которое видны воды озера Викке, и небо, и солнце…

Ритуал был простым, а брачная клятва понятна и искренна. В этот момент я поняла, что значит выражение «Сердце поет от счастья». Я действительно счастлива. И когда губы Арне накрыли мои, то весь мир на какое-то время исчез.

– Я люблю тебя, – шепнул он.

– Я тебя тоже, – улыбнулась я.

Несколько секунд царила тишина – казалось, гости боялись даже дышать, – а потом она взорвалась радостными криками и пожеланиями долгой счастливой жизни.

К нам кинулись, чтобы поздравить, потискать и оглушить: «Желаю счастья и орлят!» Последнее для меня звучало немного дико, однако я только кивала.

Потом такой же обряд провели с бабушкой и Торгниром, и Йонне гордо возвестил:

– Ольсенов становится больше!

Вика на него шикнула и дернула за рукав, однако он не смутился и звонко поцеловал ее в щеку. Сестра растерялась, а Йонне ухватил ее за руку и потянул к выходу.

По выходе из часовни нас ожидал сюрприз – черный афлай, напоминающий крылатого хищника, который ни за что не упустит свою добычу.

Арне нахмурился, переглянулся с Йонне. Тот тоже был не в восторге. Торгнир же, наоборот, выглядел как кот, дорвавшийся до сливок. Правда, становиться на пути у него не стоило – когти как у тигра.

– Это кто? – шепнула я, сильнее сжимая руку своего мужа.

– Мои родители, – мрачно ответил он.

Все Пожидаевы затаили дыхание. Ольсены, впрочем, тоже. Гуннар Бренхе недобро щурился, близнецы Рейсе смотрели откровенно презрительно. Лицо Дагура ничего не выражало, однако я чувствовала, что он на нашей стороне. Да и ребята с работы Арне не светились радостью при виде его родителей. Даже мрачный Видар, который хоть и опоздал, но все же явился, посмотрел на чету Ольсенов так, будто вдруг нашел восхитительную закуску.

Они… красивые. Одеты словно с иголочки, но тот жизненный огонь, который горел в Торгнире, Арне и Йонне, здесь словно закрыт от чужих глаз. Интуиция подсказывала, что не было в Хальде и Хильме ни надежности Арне, ни бесшабашности Йонне, ни обаятельной эксцентричности Торгнира.

Отец первым сделал шаг нам навстречу. Некоторое время они с Арне молча смотрели друг на друга. Потом Хальд все же произнес:

– Мы были неправы и совершили глупость, Арне. Прости нас.

Хильма стояла за его плечом. Я заметила, как она бросила быстрый взгляд на Гуннара, словно хотела что-то понять, но тот не изменился в лице.

– Надеюсь, ты сможешь когда-нибудь нас простить, – мягко сказала она, глядя на Арне.

Он побледнел, не шевельнулся даже. Но зато так стиснул мою руку, что я едва не охнула. Однако я понимала: не так легко взять и простить… А ведь пришли, значит, уж не совсем каменные сердца.

Хальд перевел взгляд на меня:

– Поздравляю вас. И желаю счастья. Мы все понимаем и готовы ждать. Знайте только, что отныне вам всегда рады в доме у склона Эр-Салег.

Вдруг показалось, что стало холоднее. И холод идет от Арне. Переведя на мужа недоуменный взгляд, потеряла дар речи. Его глаза сияли ледяным серебром. От одного только взгляда можно превратиться в ледышку. Он едва сдерживался, чтобы не сделать… Не сделать что?

Йонне словно все понял, подошел к нам и положил руки мне и Арне на плечи.

– Дайте нам время, – практически озвучил он мои мысли.

С исчезновением черного афлая сразу стало теплее. Я торопливо принялась растирать руки Арне. Он удивленно моргнул и посмотрел на меня.

– Муж-холодильник – это, конечно, очень здорово, но мне ты все же нужен живой и горячий, – проникновенно сказала я, радуясь, что серебро из взгляда пропало.

– Какая у меня практичная жена, – хмыкнул Арне, на мгновение вдруг став похожим на… Эйдля. – Но в вопросе горячего она, несомненно, права!

Он подхватил меня на руки, заставив вскрикнуть от неожиданности, и прижался к губам, целуя так, что кровь живым огнем пронеслась по венам, вытесняя все мысли о холоде и льде.

– Вот это правильно, – чудом услышала я голос Торгнира, – вот так и должно быть! А то прилетают тут и свадьбу превращают в вечер всепрощения. Безобразие… И вообще, Леокадия, дорогая, брось ты этого общипанного ворона! Плевать, что он глава Дома Стражей. Иди, тебя поцелует твой орел!