Вера Чиркова - Дочь двух миров. Испытание

– Спасибо, – искренне поблагодарила я ее. – А можно еще вопрос?

– Можно три, – усмехнулась собеседница. – Потом идешь спать, иначе не успеем до рассвета изучить все слова и ты по-прежнему будешь в разговоре вставлять какие-то ругательства.

– Значит, учусь я во сне? Понятно. Но спросить хочу не об этом. У меня полный чемодан вещей, но, боюсь, они не похожи на одежду этого мира. Что делать?

– У тебя нет ни чемодана, ни вещей, – снова засмеялась Шейна. – Просто нельзя сжать их таким образом, чтобы уместились в крохотный узелок.

– Тогда что я таскаю на шее?

– Магический кошелек из волокон коры синего дуба. Редкая вещь, привязанная к хозяину. В нем хранится запас энергии, из которой ты в любой момент сможешь сделать все, что захочешь, причем не открывая кошеля. А вот когда что-то, изготовленное с помощью магии, нужно быстро спрятать, просто мысленно представляешь себе, как оно сжимается и впитывается в кошель. У тебя воображение хорошее, тебе будет легко это проделать. Как пойдешь спать, попробуешь спрятать это платье. Первый раз я помогу.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила ее, сразу осознав бесценность этого дара. – А если магия в нем кончится?

– Подумай сама. Ты же тоже не глупая, – вернула она недавний комплимент.

– Ага… – задумалась я, начиная догадываться, что зря не набила чемодан до отказа, боясь, что потом не подниму, – ты считаешь, что я смогу создавать какие-то вещицы и скармливать кошельку?

– Ну, по сути, верно, хотя выражаешься ты непривычно.

– Еще раз спасибо. И какие вещи проще создавать? Камни, тряпки, фрукты?

– Лучше что-то мелкое, что можно держать в руках. Орешки, зерна, цветочки. Никого не насторожит девушка, вертящая в пальцах цветочек. Но как только кошель станет теплым, больше не пополняй. Все выяснила? Тогда иди умываться и спать.

Спорить я не стала, надеясь, что позже смогу задать еще несколько вопросов.

Но утром оказалось, что у шеоссы совсем другие планы.

Она разбудила меня, когда за окном еще даже не занимался рассвет и все тонуло в седой дымке.

– Какие странные тут ночи, – зевая, отвернулась я от окна и пояснила вопросительно смотревшей на меня шеоссе: – Серые и все видно.

– Не вздумай сказать так еще кому-нибудь, – неожиданно жестко одернула она. – Это у тебя после сока синего дуба проснулся дар ночного видения. Все шеоссы видят в темноте. На самом деле сейчас там непроглядная тьма.

– Да? – проснулась я окончательно. – А я думаю, почему у тебя в подвале света нет, а все видно!

– А вот там мох светящийся, – насмешливо фыркнула Шейна и встала из-за стола. – Мне пора. Скоро за тобой заедут. Поешь и надевай вон те вещи и ничего другого не создавай. В дороге придется переодеваться при чужих людях, а путники обычно очень внимательны.

И решительно двинулась к выходу.

– Шейна! – Я ринулась следом, роняя одеяло. – Спасибо тебе за все!

– Если будет очень плохо, – словно нехотя обернулась она от двери, – прикоснись своим браслетом к любому растению. Лучше к дереву. И позови.

Развернулась и исчезла, словно сквозь дверь прошла.

– Постараюсь не звать, – подумав, пообещала я. – А то ненароком выполню десятый пункт.

Одежда оказалась довольно удобной, но старомодной, как на дореволюционных фотографиях. Был у Клавдии Степановны такой альбом, с портретами бабушек и дедушек, и она любила мне о них рассказывать.

А теперь и сама выгляжу как та бабушка – в длинном сером платье с обтянутыми бархатом пуговичками и в шляпке с вуалью под цвет более темной накидки.

Под одеждой обнаружился смешной пузатый сундучок, и в нем хранились запасное бежевое платье, белье, ночная рубаха до полу, домашние бархатные туфельки и куча всякой мелочи вроде шпилек, расчесок и перчаток. На дне нашлась пара маленьких шкатулок, а в кармане платья – кошелек и шесть носовых платочков с вышитым цветными нитками именем: «Инла Кавина».

И оно мне почему-то не нравилось.

Хотя я отлично понимала еще там, на Земле, что незаконно ношу чужое имя и где-то у меня есть свое. Но здесь и сейчас ни восторга от него, ни предвкушения встречи с родителями и братьями почему-то не ощущала. Мне даже думать об этом пока не хотелось. Тем более мчаться к ним, забыв про ожидающего помощи деда. Поэтому пусть спокойно получат свою компенсацию, чтобы не жалели потом потерянных денег.

Зато содержимое шкатулок удивило и потрясло. В той, что побольше, обнаружились украшения, броши, серьги, заколки и кольца. И даже ожерелье из незнакомых мне синих камней. Разумеется, не августиты, но и не сапфиры и не индиголиты.

А вот во второй, плоской и с ключиком на цепочке, который я немедленно повесила на шею, хранилось целое сокровище, по здешним меркам: десяток плотных, резных листьев с синих дубов. В детстве, когда мы играли с дедом в страну синих дубов, он рассказывал, что их листья – это денежки сказочного народа, и мы с ним рвали листики обычных кленов и тополей и расплачивались за конфеты и мороженое.

И только перед тем как отправить меня сюда, объясняя местные правила, дед признался, что и в этом не солгал. Синие дубы настолько редки, что их листья очень ценны и ими расплачиваются как золотыми слитками. Вернее, золота здесь много, и оно не так дорого, как лунное серебро, точнее, один из видов платины. Но банки принимают все, особенно от магов. И, следовательно, теперь я довольно обеспеченная особа.

Хотя вряд ли шеосса не догадывалась, на что, если потребуется, потрачу все ее дары, не задумываясь ни на миг.

– Госпожа! – без стука влетела в комнату вчерашняя служанка. – Повозка прибыла!

– Сейчас иду, – отозвалась я, запирая сундучок, и вдруг вспомнила про провожающих. – Спроси моих спутников, они перекусить не хотят?

– Не хотят, – как-то кисло скривилась женщина. – Они ждут.

Ну, ей виднее, настаивать не стану. Слишком многое в этом мире оказалось не так, как я представляла там, в доме деда. Сложнее, непонятнее и намного серьезнее. Но винить Беса не за что. Он очень хорошо знает мой характер и вряд ли уговорил бы на эту авантюру с переходом, начни объяснять тонкости и особенности местных взаимоотношений.

Повозка, стоявшая возле крыльца, походила на внушительный, темный, горбатый ящик, зажатый между высокими, почти в мой рост, колесами.

Визуально этот ящик можно разделить на две неравные части. Передняя – покороче, и там на скамье, защищенной козырьком от дождя и ветра, сидело двое крепких мужчин. Задняя, соответственно, длиннее и полностью закрыта, но в дверце, куда мне нужно попасть, имелось небольшое оконце.

– Залезай! – Ловко соскочив с сиденья, ближайший мужчина выдвинул маленькую лесенку в две ступеньки и подал руку. – Я помогу.