Вера Чиркова - Дочь двух миров. Испытание

– На мне защита, – сказала чистую правду. – А вот тебе в таком случае лучше отойти подальше, но если получится, попытаюсь спасти пузырьки. Ну, начнем.

Сначала я создала удобное компьютерное кресло, именно такое, в каком мне работается удобнее всего, и представила макет башни. Хорошо, что в училище нам немного преподавали архитектуру: с тех пор я знала главные принципы возведения прочных зданий и некоторые полезные расчеты соотношения веса кровли и крепости держащих конструкций. И теперь, вспомнив прозрачный силуэт Эйфелевой башни, первым делом представила круг колонн и купольные перекрытия, спокойно решив вопрос надежности применением современных пустотелых металлических арок. Пусть какой-нибудь враг попытается еще раз обрушить эту крышу.

– Такие тонкие арки не выдержат черепицу, – обреченно вздохнул над ухом Данерс.

– Они из стальных труб, – не согласилась я и смерила критика возмущенным взглядом: – И черепицы не будет. А ты вообще соглашался сидеть в сторонке.

– Ты не знаешь, как интересно наблюдать за создателями, – буркнул, отступая, бывший инквизитор.

– Прекрасно знаю. На три вещи можно смотреть бесконечно: на пламя, на воду и на чужую работу, – выдала я расхожую поговорку.

Инквизитор задумался, а я создала ему стул и миску с чебуреками, стащила один и принялась за детализацию макета.

Лучше все предусмотреть заранее: лестницы, перила, переходы и количество окон. Но и слишком усложнять конструкцию не стоит, все-таки я не инженер-строитель и опыта не имею, как и подробнейших и точнейших справочников, созданных еще до развала страны, о которой так сокрушалась Клавдия Степановна.

Ну, похоже, все. Для надежности и прочности арки связаны ажурным перекрытием и тройным кольцом перил, купол укрыт бронзовым профилем с чешуйчатым рисунком, утепленным вместо дерева и камня легкой каменной ватой. А сама башня снаружи украшена затейливой сине-голубой с золотом мозаикой в восточном стиле, а изнутри – ажурной резьбой, колоннами из белоснежного мрамора и высокими зеркалами в сводчатых нишах, расположенных между окнами.

Но всего этого на макете не видно, полный образ все ярче и четче проступает у меня в мозгу, и наступает момент, когда, прикрыв глаза, я представляю, как исчезают кучи камней и обломков. Остаются только целехонькие шкафы и аккуратно расставленные в них зелья, полированный пол, украшенный панно из мрамора и бледно-зеленого малахита. Посредине будет алтарь источника в виде полураспустившегося бутона розы.

А стены и колонны уже взметнулись ввысь, сплелись в купол и постепенно расцвели всеми задуманными мною узорами и деталями. И почти сами собой добавились изящные светильники, в которых засияли напоенные магией крупные кристаллы горного хрусталя, вазы с цветами у окон первого этажа, тонконогие скамейки и стулья между ними, обитые жемчужным бархатом. В последний раз мысленно проверяю, ничего ли не забыла, добавляю тройной запас крепости всем конструкциям и наконец раскрываю глаза. И первым делом вижу худющую фигуру шагнувшего вперед Данерса, замершего с откушенным чебуреком в руке.

А только потом мой взгляд привлекло светлое и какое-то празднично-торжественное помещение, словно устремившееся к небу, и в душе вспыхнуло восхищение, щедро приправленное недоверчивым изумлением.

Это что, это вот светлое и прекрасное, такое гармоничное, изящное и строгое одновременно… я сама создала? Не может быть…

– Спасибо, – проникновенно выдохнул Данерс и положил в миску так и не доеденный пирожок. – На макете и сотой части этого не было.

Поставил посуду на свой стул и медленно, словно не веря собственным глазам, направился к источнику.

А я уже успела подтянуть к себе теплую нить, наполнить ладанку и теперь молча сидела, вспоминая, чем думала заняться до прихода Шейны. И едва припомнила еле теплящиеся точки в разных концах подземной тюрьмы, мимо которых копал свой тоннель Котя, меня словно холодной водой окатило. В тот момент я ничем не могла им помочь, поэтому старалась не обращать внимания, а потом на какое-то время выпустила из виду, занятая источником. Но теперь мне никто не помешает до них добраться.

– Данерс! – поднявшись и почти автоматически убрав и стулья, и миску, окликнула магистра. – Покажи, как пройти к узникам.

– Немного подожди, – не оглядываясь, отозвался он. – Я пополню резерв и подниму защиту. Они могут ждать в любом месте.

– Извини, – почувствовав раскаяние, вздохнула я, – пока мы шли сюда, Котя проверил всю крепость, наверху никого нет.

– Котя – маг? – не поверил инквизитор.

– Нет. Просто у него очень тонкое обоняние, и еще он ощущает малейшую вибрацию. Если бы хоть кто-то ходил по замку, я бы уже знала. Они все сбежали.

– Это невозможно, – не согласился с моими выводами Данерс. – Тут всегда дежурят три-четыре сильных мага. А если они везли сюда тебя, то могли добавить еще парочку. Ну и Леттенс с Инвелсом.

– Инвелса не было. Со мной в аржабле летели только Леттенс и водитель. И везли меня не сюда. Это я попыталась увести аржабль с курса, но водитель успел встать на другой луч, – вежливо объяснила инквизитору. – Ну, ты набрал магии? Хочешь я добавлю?

– Не нужно, ты сама сильно потратила, хотя резерв у тебя впечатляющий.

– Это не резерв, – теперь, когда я точно знала, что он эмпат, старалась даже в мелочах не отступать от правды, – это накопитель. И я уже все пополнила.

– Если бы сам не чувствовал, что ты не лжешь, – хмуро усмехнулся Данерс, – никогда бы не поверил. Но у меня сейчас нет накопителей, а собирать энергию так быстро я не могу.

– Держи, – прекратила я разговор горсткой заполненных магией кристаллов. – И идем. Узникам дорога каждая минута свободы.

Больше Данерс не спорил, быстро рассовал ониксы и лазуриты по карманам и повел меня назад к подвалу. В этот раз мы свернули в другую сторону и вскоре стояли перед кованой дверью с несколькими хитроумными замками. Даже с первого взгляда сложно было не догадаться, что это тюрьма. И как я начинала понимать, именно для устрашения непокорных она выглядит такой мрачной и непоколебимо надежной.

Ждать, пока магистр развеет охранные заклинания и снимет замки, я не стала, и не от нетерпения. Просто собиралась сделать все возможное, чтобы тут больше никогда и никого не запирали. Поэтому с чистой совестью превратила внушительные и замысловатые запоры в удобные ручки и висевшие над проходом яркие фонари.

Данерс только хмыкнул и широко распахнул дверь. За ней был виден небольшой коридор и новая дверь, с еще более громоздкими и навороченными замками.

Я упрямо поджала губы и на несколько секунд прикрыла глаза. А когда распахнула, никакой двери не было. Вообще.