Вера Чиркова - Дочь двух миров. Испытание

– Сколько всего на Тегуэне магов?

Услыхав мой вопрос, Шейна даже поперхнулась напитком и целую секунду смотрела потрясенно, как на призрака.

– Точно никто не знает, – ответил за нее Хаттерс. – Маги ведь не сидят на месте, приезжают и уезжают. Но в совете двенадцать человек, и большинство постоянно живут там с семьями, учениками и помощниками, многие из которых имеют сильные способности. Еще целители, их почти сотня, различных степеней. И у многих тоже там дома и ученики. Кроме них, там около трех десятков занятых различными исследованиями магистров, артефакторы, погодники – в общем, все, кто обычно бывает в маленьких городках. Ведь, помимо лечебниц, там есть магазины, гостиницы, всевозможные развлечения, маги же – люди и не могут все время только работать. Тем более их домочадцы должны где-то учиться, развлекаться… А торговцы или повара без дара рядом с магами обычно не селятся.

– Ты меня обрадовал, – съехидничала я и резко обернулась, ощутив уже знакомый укол пристального взгляда.

Данерс стоял в проеме арки и смотрел прямо на меня, и была в этом какая-то неправильность… неучтивость, что ли. Но и я сама не удержалась, внимательно оглядела бывшего инквизитора и осторожно перевела дух. На вид он был здоров, и хотя еще очень худ, но крайнее истощение больше не бросалось в глаза. Да и синих кругов под глазами и вокруг губ тоже больше не видно.

Но где-то в подсознании уже родилось и стремительно росло подозрение, что все травмы и болезни, какие я знаю, – просто пустяк по сравнению с пакостью, какой наделили его бывшие собратья.

– Проходи, садись, – прервала молчание Шейна. – Вот соки, настои, пирожки… если хочешь, будет другая еда.

– Спасибо, я не голоден, – ровно произнес Данерс, направляясь к дальнему креслу. Сел, по-прежнему не сводя с меня взгляда, едва заметно повел головой в сторону княгини и коротко добавил: – Меня хорошо кормили.

– А можно узнать… – Я заметила, как болезненно дернулось его лицо, и перевела взгляд на Винка.

– Можно, – мрачно процедил он и сел рядом. – Но слушай молча. Сейчас поймешь почему.

– Я сам могу сказать, – так же размеренно произнес Данерс и спокойно, словно пожелал доброго дня, заявил: – Они сделали из меня твоего личного палача.

На секунду я зависла, не зная, как понимать это заявление: по моему мнению, палачи должны вести себя вовсе не так. Или… я должна что-то сделать, чтобы он поступил как палач?

– Данерс слегка преувеличивает, – мягко произнес Винк. – Сделать его твоим врагом им не удалось. Да и причинить тебе вред он может только по распоряжению хозяина.

– Гирса?

– Тсс… говори шепотом. Он видит и слышит тебя в сотню раз отчетливее, чем всех остальных людей. Но его хозяин – не Гирс, а нынешний владелец амулета. А Данерс сейчас и есть этот амулет.

Я вопросительно взглянула на магистра, требуя пояснений, но вмешалась Шейна:

– Теперь они одно целое, неизвестные нам целители умудрились рассоединить амулет на части и внедрить в тело Данерса таким образом, что изъять их невозможно. Каждый камень и руна привязаны к какому-то органу, и едва мы начинаем освобождать какую-то связь, перестает работать то сердце, то зрение… Но хуже другое: главная спираль привязана к мозговым центрам, и едва коснешься ведущих туда энергетических нитей, Данерс морально превращается в неистового зверя, при этом на вид оставаясь человеком.

Яростное шипение нечаянно сорвалось с моих губ, и хотя я тут же прикрыла рот рукой, Данерс болезненно поморщился.

– Поэтому его нужно оставить здесь, – твердо сказал Бес. – Мало ли какой приказ отдаст неизвестный нам хозяин в самый неподходящий момент.

– Я никогда не причиню Варье вреда, – произнес Данерс, – и уже научился справляться с его приказами, только не показывал.

Пару секунд я молча смотрела на инквизитора, обдумывая тревожащие меня вопросы, потом создала лист бумаги и карандаш и принялась писать. Разумеется, на русском, на местном языке я и читаю-то медленно, а пишу намного хуже. Дописав, протянула лист деду.

– «Как Дан попал к хозяину? Может ли пользоваться магией? Помнит, кто делал операцию? Видел хозяина?» – начал читать он вслух, потом кивнул Винку: – Это тебе.

– Попал просто – они натравили на него отца. Тот приехал как будто мириться, а потом впустил в замок инквизиторов.

Я создала новый лист и написала еще вопрос, пока не забыла.

– «Значит, они следили и знали, что мы ушли?»

– Наверное, – вздохнул тот угрюмо, когда дед перевел мой вопрос. – Сейчас я сам жалею, что мы не забрали его оттуда. Ну, отвечаю на остальное…

– Сам скажу, – заявил вдруг Данерс. – Я сопротивлялся, пока не усыпили… отныне у меня нет отца. Больше ничего не видел и не помню, очнулся в каком-то доме. И еще издали чувствовал, в какой стороне Варья, и не мог смолчать, когда меня заставляли ответить. Но все время старался взять свою магию под контроль и постепенно научился притуплять удары.

«Они его били?» – черкнула я на листе так резко, что грифель сломался.

– Ментально, – ответил Винк, мрачнея все сильнее. – Но не нужно обольщаться, ощущения очень мерзкие.

«Сволочи!!! – написала я и добавила: – А он только меня ощущает издалека или хозяина тоже?»

– Это хозяин его чувствует, – вздохнула Шейна, – через следящий амулет.

– То есть сейчас он знает, где находится Дан? – наконец сообразила я, какая мысль так беспокоила меня все время.

– Мы закрыли островок самыми сильными щитами, но долго оставаться тут не стоит, – согласно кивнула Шейна. – Только решим, кто куда летит, и уходим.

«Я на остров!» – мгновенно настрочила моя рука.

– А может… – заикнулся дед и хмуро смолк, рассмотрев мое лицо.

– Я тоже с ней, – категорично заявил Данерс и буднично добавил: – Все равно вам теперь не удастся нас разлучить, пока не убьете. Меня, разумеется.

– Всю жизнь мечтал, – фыркнул Бес, но продолжать не стал.

– Тогда Линс уносит отсюда стражей, Гирса и Ульниса. Нечего ему там делать, плюнет в Берга позднее, – твердо постановил Винк и поднялся с кресла.

Мы вышли первыми, и хотя я была занята своими мыслями, но успела заметить, что рядом с прежним замер второй аржабль. Повинуясь знаку Винка, мы с Данерсом, дед и Хаттерс поднялись в него и сели в общей капсуле, ожидая остальных.

– Спрятали от чужих твое убежище, – сказала появившаяся первой Шейна. – Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни.

Я молча кивнула, соглашаясь с этим заявлением, и покосилась на инквизитора, пытаясь представить, как он чувствует себя, оказавшись в положении шахидки. Очень страшно, по-моему, ощущать себя вещью, причем принадлежащей чужому и безжалостному существу. Назвать человеком урода, которому могут прийти в голову идеи так издеваться над людьми, я не могу, да и не хочу. И никогда не захочу, уверена на сто процентов.