Ярослава Лазарева - Любовница лилий

– Может, мольфар помог ей? – предположил Виктор.

– Скорей всего, – согласился Идрис. – И она на свободе. Правда, в свое тело уже не вселится. Его просто не существует.

– Найдет другое… – прошептал Виктор и замер на полуслове.

В этот момент официантка принесла чайник и бобовую пастилу. Она составила заказ на столик, улыбнулась и пожелала приятного аппетита. И когда она отошла, Виктор увидел, что за соседний столик усаживаются Моника и ее вечный спутник Эдвард. Виктор так сильно вздрогнул, что опрокинул тонкую и легкую чашечку китайского фарфора. Чай разлился. Идрис с тревогой глянул на побледневшего подчиненного и повернул голову. Моника нахмурилась, ее хорошенькое личико выражало злобу.

– Твои друзья-прилипалы не оставляют тебя в покое, – ехидно заметил Идрис.

– Не знаю, чего им нужно, – сухо сказал Виктор и внимательно вгляделся в пространство.

Он боялся, что Моника тащит за собой аморфа Николая, но его рядом не было. И Виктор вздохнул с облегчением. Призрак его матери больше не появлялся, ее душа наконец ушла туда, где ей положено быть по статусу ангела. И уже некому будет заступаться за Николая. Виктор предвидел, что аморфа такое положение вещей сильно расстроит и еще больше усилит его муки. Но прилипалы только этого и ждут. Чем тяжелее страдает аморф, тем вкуснее у них пища.

Моника что-то тихо сказала спутнику, встала и подошла. Она уселась рядом с отодвинувшимся Идрисом и оказалась напротив Виктора. Ее глаза горели ненавистью.

– Зачем явилась? Таким, как вы, не место рядом с ловцами. Вали отсюда подобру-поздорову! – грубо проговорил высший.

– Не уйду, пока не объясните, по какой причине вы нарушили многовековое соглашение наших кланов не убивать друг друга, – резко произнесла она, повернулась и вперила тяжелый взгляд в Идриса.

– Ты что-то путаешь, детка! – презрительно сказал он. – Это дело чести.

– Но Элизабет мертва, – злобно проговорила она. – Витя ее знает. Мы хотели просто пошутить, поразвлечься, даже сделать ему приятное и создали прилипалу, точную копию его подружки Лизы. И он ее видел. Так?

Она развернулась и глянула на замершего в волнении ловца. Догадка мелькнула, но Виктор пока озвучивать ее не стал.

– А разве человек может вас убить? – став серьезным, спросил Идрис. – Мы хоть и наделены неординарными способностями, но все равно люди, а не иные.

– Что произошло? – не дождавшись ответа помрачневшей Моники, уточнил Виктор.

– Мы сами не знаем, – тихо сказала она. – Мы с утра сидели в парке, болтали, смеялись, заводили новые знакомства…

– Искали жертв, – поправил Идрис.

– Не важно! – отрезала Моника. – И вдруг в груди у Элизабет появилась дырка. Мы поначалу решили, что она прикалывается, хочет нас попугать. Но она побледнела и упала. А за скамьей я увидела лежащий бутон белой лилии. Словно именно он пробил насквозь тело нашей Элизабет. Потом все исчезло. Ее не стало вмиг. А у нас все происходит по-другому. Ну вы-то знаете! Мы умираем только от истощения, если смертельно долго не получаем пищи от аморфов. Другим путем нас уничтожить невозможно.

– Мы не в курсе ваших дел! – сказал Идрис. – И мы тут ни при чем.

– Ничего, вы за все ответите! – с угрозой проговорила она и встала. – Наше руководство хочет встретиться с вашим и выяснить…

– Погоди, Моника! – остановил ее Виктор. – Кажется, я знаю, что произошло.

– Да? – с недоверием спросила прилипала, но села на место.

– Соланж обладала экстраординарными способностями, – начал он, пытаясь подобрать нужные слова и не выдать секретную информацию, – она могла связываться с миром мертвых, входить туда и даже долгое время находиться там без ущерба для здоровья. Настолько она развила и усовершенствовала свою личность за время служения. И Соланж… была привязана ко мне. Возможно, даже любила, нарушая все законы Ордена. Из ревности она решила убить Лизу. Я это точно знаю, она сама мне все рассказала. Я даже спросил, каким способом она расправилась с соперницей… Соланж поведала, что умеет делать супероружие в виде энергетического кокона цветка лилии. И оно поражает наверняка и на расстоянии. И она послала такой кокон, создав мыслеформу Лизы…

– И он попал в Элизабет, ведь они внешне как две капли воды… – прошептала Моника. – Такое вполне может быть, это не обычная пуля. И что же твоя подружка?

– Соланж сказала мне, что увидела странную картинку, будто лилия смерти прошла насквозь тела девушки. Думаю, это была точно не Лиза. Сквозь живого человека кокон вряд ли бы прошел беспрепятственно. Логично?

– Похоже, все так и было, – встрял Идрис.

– Поняв, что попала не в ту цель, Соланж создала новый кокон и отправила его по адресу, – продолжил Виктор. – Из твоих слов я сейчас понял, что Элизабет уже исчезла и орудие полетело к Лизе.

– Она умерла? – уточнила Моника.

– Я пока точно не знаю, – слукавил Виктор. – Мне было не до этого.

– Понятно, – ответила Моника и повернулась к Идрису. – Все равно вашей Соланж придется объясняться у нашего руководства…

– Не придется, – спокойно проговорил Идрис. – Мы сожгли ее пару часов назад.

– Вот даже как… – не скрыв удивления, прошептала Моника.

– И ты можешь обо всем рассказать вашим, – добавил Идрис. – Инцидент исчерпан?

– Пока да, – сказала она. – До встречи!

Прилипала вернулась за свой столик и что-то начала возбужденно говорить Эдварду. Тот кивал и поглядывал на ловцов.

– Просим счет и уходим, – предложил Виктор. – Видеть их не могу!

– А ты все отлично объяснил, – одобрил Идрис. – И надо взять на вооружение, что и прилипалу можно прикончить.

– Вряд ли обычный ловец это сможет сделать, – заметил Виктор. – Соланж послала сгусток смерти, а такое оружие у нас отсутствует. Да и пакт о ненападении…

– Это да, это да, – пробормотал Идрис. – И все равно я обязан доложить руководству о таком экстраординарном случае.

– Доложи, – согласился Виктор. – Если будут нужны мои показания, то я с радостью.

– Возможно, – сказал Идрис. – Ты единственный свидетель. Соланж превратилась в пепел…

– А ее душа наверняка мается, – прошептал Виктор.

Ему снова стало нехорошо, настроение резко пошло вниз, грусть затуманила разум. Но он знал, что нельзя поддаваться депрессии, что бы ни случилось.

«В Германии с лилией связано немало сказаний о загробной жизни. Белая лилия служит у немцев свидетельством посмертной памяти усопшего. По народному поверью, ее никогда не сажают на могилу. Но лилия сама вырастает в головах покойного под влиянием какой-то потусторонней силы. Она появляется преимущественно на могилах самоубийц и людей, погибших насильственной смертью. Если белая лилия расцвела на могиле убитого, то она служит знаком грозящей мести, и преступник должен бояться скорого и страшного возмездия.