Олли Вингет - #После Огня

Он чувствовал, что его девочка в безопасности. По крайней мере пока. Темные грозовые тучи уже обступали их, это он чуял еще отчетливее. Но время еще было.

Поэтому Чарли заставил себя как следует отдохнуть, набраться сил перед новым приключением. От мыслей о грядущем, пусть тревожном, но безудержно влекущем, лис начинал скулить. Ему не терпелось покинуть тесный, темный дом, что насквозь пропах смертью и горькой травой, и снова взмыть в небо, удобно свернувшись под курткой Алисы.

Шорох сильных крыльев цвета молодой древесины внушал ему уверенность. Человеческий детеныш еще ни разу не подвел его, не бросил в беде. Алиса была не такой, как ее предки.

«Были бы все двуногие смелыми, как моя девочка, – думал он, – не было бы ни Огня, ни пустыни…»

Когда за дверью послышались шаги и громкий шепот, Чарли навострил ушки и отошел в самый дальний угол комнаты. Из коридора в комнату начала сновать старуха. Она терпеливо копалась в связках травы, не обращая внимания на затаившегося зверька.

– Проклятая девка! – ворчала себе под нос старая Фета. – Ничего, Он и с тобой наиграется, помяни мое слово. Проклятая девка!

И, будто в миг обессилев, женщина рухнула на край топчана, прикрывая ладонью некрасиво искривленный рот. Она подавляла рвущиеся наружу рыдания. Без слез и стонов, судорожный плач изменил ее черты. Скулы заострились, глаза впали, а растянувшиеся губы, оголив беззубые десны, превратили морщинистое лицо в жуткую гримасу. Старуха так и не издала ни единого звука, невидящими глазами смотря на пустую стену перед собой.

– Покинул… – выдавила она наконец, словно бы это слово душило ее, застряв в горле. – Столько лет…

За дверью раздались шаги. Старая Фета вскочила, стирая со щек так и не пролившиеся слезы. Она лишь успела оправить смятую выцветшую юбку, когда дверь распахнулась, и через порог шагнула Алиса.

Чарли кинулся было к ней, ему так хотелось забраться Крылатой на колени, лизнуть в самый кончик носа, заглядывая в глаза, чтобы прочесть там все ее тревоги. Но лис передумал. Ему стало интересно послушать, о чем будет говорить его девочка со странной старухой, которая почти утонула в своем отчаянии мгновение назад.

– Я не могу больше прятаться, – с ходу выпалила Алиса. – Мне нужно в Город. Но я не знаю…

– Ты ничего не знаешь, девка, – грозно прервала ее старая женщина. – Глядишь на меня, словно уже принесла воду и жизнь. Но нет. Ты принесла нам смуту.

Алиса хотела что-то ответить, но тут старая Фета медленно двинулась на нее. В комнате заметно потемнело, горький запах сушеных трав загустел в воздухе.

– Думаешь выйти на площадь да сказать всем, что нашла в пустыне? – продолжила старуха. – Думаешь, за тобой пойдут! За девчонкой? В пустыню, растить лес?

– Что ты говоришь такое? – возмущенно вскинулась Алиса, но ее снова перебили.

– Ты перегрелась там, девка, вот тебе и пригрезилось…

– Фета, ты сама признала во мне силу – наконец сумела вставить слово Крылатая. – Так подтверди мои слова перед Городом, тебе поверят!

Они уже стояли совсем близко друг к другу, Чарли чувствовал, как кипит ярость в старом теле, как поднимается волна обиды в теле молодом.

– А коли я скажу, что не признавала ничего? – с усмешкой проговорила старуха. – Ты увести хочешь из Города молодых да сильных, мне это зачем?

– Ты же понимаешь все! Ты же сама… Сама сказала, что я теперь…

– Кто? – Голос старухи взвился к самому потолку. – Правительница?

– Я несу слово, – звонко сказала Алиса, сдерживая гнев, пришедший на смену возмущению. – И ты знаешь, чье оно.

Фета гневно вскрикнула, делая последний шаг, разделяющий их.

– Что, девка, – прошипела она, – думаешь, Он тебя выбрал? Думаешь, навсегда это? В сон свой впустил, сказочки рассказал да приголубил. Показать, что бывает с теми, кто ему больше не нужен?

Скрюченные старостью пальцы в мгновение взлетели к пуговицам на цветастой рубахе. Ткань распахнулась, и Чарли увидел длинные рубцы на сухой коже старухи. Они, словно русла высохших рек, тянулись по впалому животу к груди, ветвясь, переплетаясь. Лису показалось, что каждый рубец рисовал на человеческом теле огромную картину Огня, когда-то медленно пожравшего его.

Алиса сдавлено охнула, отстраняясь.

– Я горела, – глухо сказала Фета, застегивая рубаху. – А Он смеялся у меня в голове, Он говорил, что мне поделом. Что я виновна во всех грехах. О, как я молила Его о прощении, как просила дать мне умереть вслед за остальными, уже обратившимися в прах. Но Он сказал, что я буду умирать тысячи тысяч раз, вместе с каждым, кто утонет в Огне, с каждым, кто испустит последний вздох после Огня. И Он исполнил свое обещание. Я горела, но не сгорала. Мое лицо, мои руки… они пылали, оставаясь прекрасными.

Она засмеялась, разглядывая застывшую Алису. Крылатая не дышала, не сводила глаз с наглухо застегнутой рубахи на сухом теле старой женщины. Чарли чуял весь ужас, что объял человеческого детеныша, но ничем не мог помочь.

– Не поверишь, как я была хороша, – снова заговорила старуха. – Я вышла из пожара, словно бы родилась в пепле. Он сжег мое тело, мой упругий живот, мои полные груди, пышные бедра, мои ноги, ох, какие у меня были ноги… Он обезобразил все, что я могла подарить другому мужчине. Нет! Я была Жрицей Рощи и осталась ею, даже когда Его не стало. Но лицо, руки… Это Он мне оставил, в насмешку. Я была все так же прекрасна, а под одеждами от меня остались одни угли…

Алиса слушала старуху, не двигаясь с места, только руки все плотнее прижимались к щекам.

– Не поверишь, девка, но это оказалось страшной карой. Мир погиб, а я страдала по гладкой коже… Он знал, как проучить меня побольнее. – Фета снова засмеялась, болезненно кривя рот. – Вот каков Он, твой новый знакомец.

– Алан не такой, – проговорила Алиса, не опуская рук. – Он не знает своих предков, он не поступит так.

– Алан? – Фета захохотала в полный голос. – Ты дала ему имя?

Крылатая кивнула.

– Да еще и внука моего приемыша? – Старуха утерла слезы, выступившие на глазах. – Повеселила ты меня, девка. Давно я так не смеялась. За это дам тебе один совет. Слушай и запоминай.

Алиса подалась вперед, страх отражался во всем облике: знакомая с младенчества старуха теперь ее пугала.

– Вся Роща, каждое Дерево, ваши медальоны, крылья и каждое перо в них, все веточки, листики и завязи, сок, что ты принесла во фляге – все это Он. А Он – это твой, да спасут нас Святые Крылатые, Алан, – прошептала Фета, довольная тем, как меняется в лице девушка. – Он этого еще не знает, но обязательно вспомнит. Божество едино и неизменно в своей мудрости, силе и гневе. Пусть и многолико. Помни это, девка.

Тишина с горьким ароматом засушенных трав воцарилась в комнате. Алиса осталась стоять посередине, только оперлась дрожащей рукой на стол. А Фета, удовлетворенная ее страхом, проковыляла к шкафу.