Svetlana Gamayunova - Птицедева

Учись падать и держаться ни на чем! Выбраться из ее мира можно, только найдя опору в самой себе, и тогда ты обретешь почву под ногами и станешь опорой и для других. Только так, опираясь на себя, обретая Сознание, можно найти Истину и уйти от игр Майи. Запомни это.

– А как это – держаться ни на чем? – торопливо спросила я, понимая, что разговор заканчивается и скоро предстоит улететь.

– Надеюсь, поймешь, – грустно улыбнулась Гамаюн. – Тебе пора. Будь умницей.

В Мире Майи. Лотта

Я убежден лишь в том, что непонятно,

И только то, что явно, мне темно.

Мне кажется обычным, что превратно;

Сомнительным, что ведомо давно.

Баллада «И стина наизнанку »

Франсуа Вийон

Умницей я не была. Сначала летала в средних слоях. Все слои я воспринимала очень своеобразно. «Как растительный мир», – смеялись тетушки, у них все виделось по-другому. Так вот, один из средних слоев виделся так: тепло, радостно, как в березовых рощах. Свет, ясность, белые стволы, от которых мир кажется прозрачным и черно-белым, но в нем больше радости, чем грусти. Этот слой давал мне ощущение, что впередибесконечно ясная жизнь, такая же ясная и прозрачная, как березовая роща, иногда радостная, как белая кора, иногда темная, как черные трещины коры. Все понятно и просто, никаких полутеней, недоразумений. Смотрела вокруг: души – и юные, и пожившие – иногда пролетают. Кто ищет подходящий для себя мир, кто возможных родителей. Кто из уже поживших душ хочет переродиться и ищет тоже. Все ясное и черно-белое. Все понятно и просто. Ниже опускаться не хотелось – ну, может, чуть-чуть, в слой, который напоминал мне еловый лес. Сумрачный, тяжелый, но наполненный ароматом тайны, ожидания непостижимого. А ниже шла пустыня. Пустыня выжженных желаний и чувств: боли нет, только неясная тоска по несбывшемуся. Вокруг мечутся затравленными зверьками мысли и эмоции, которые хотят пить, но никогда не напьются. Потому что потеряли источник – он мелькал миражом на горизонте, но найти его нелегко.

Захотела подняться выше березовых рощ, к лугам, как я их называла. Высокое разнотравье со звенящим счастьем. Я обожала этот слой. Уравновешенное тепло. Многоцветье и чувство, что жизнь удалась. Что есть еще куча идей, времени. Чувство, что лучшее впереди и все будет хорошо. Уже было взлетела, но не получилось, какой-то вихревой поток подхватил меня и понес вверх. Я пыталась затормозить, но тщетно, меня неудержимой силой тянуло вверх, и я смогла остановиться, только когда воздух покрылся рябью и начал дрожать. Я поняла, что тут я еще точно не была. «Уж не туда ли я попала, куда мне не советовала попадать тетушка?», – мелькнуло в сознании и стало страшно. Воздух переливался и дрожал. Впереди что-то маячило, и я направилась туда. Потом поняла, что это ворота, огромные, с орнаментом, а возле них сидели три старика и разговаривали. Их разговор внимательно слушали какие-то тени. Старики говорили между собой, никак не реагируя на мое появление. Я прислушалась к разговору – он был очень занятным.

– Что есть жизнь? – спрашивал один из стариков.

– Возможность чувствовать и быть, – невозмутимо ответил другой.

– Что есть чувства? – серьезно спросил второй.

– Возможность ощущать дыхание этого мира, – пояснил первый старик.

– Что есть сущность? – вступил в разговор третий собеседник.

– То, что делает нас живыми, – почти одновременно ответили его товарищи.

Я решила прервать их удивительную беседу и обратить на себя внимание.

– Здравствуйте! Извините, я тут, кажется, залетела не туда. Но мне очень интересно то, о чем вы разговариваете. Можно узнать, кто вы? – начала обращаться к ним я.

– Мы те, кто выбирают сами, кем быть. В этом выборе нет третьих лиц. Ты выбираешь и живешь с этим выбором, пока выбор не становится жизнью. Это и есть Судьба, – усмехнулся один из сидящих, а потом грустно добавил. – Ты все-таки попала в этот мир, Лотта. Проходи. Ворота открыты, а сможешь ли вернуться – посмотрим.

– А можно не входить? – попыталась пойти на попятную я.

– Увы, уже нельзя. «Аннушка разлила масло».

Я ничего не поняла, кроме того, что мне нужно зайти в ворота, и других вариантов у меня нет.

За воротами расстилалось поле зеленой травы, ровное, красивое до равнодушия. Трава колыхалась, хотя ветра не чувствовалось. Ровная дорожка уходила в никуда.

На дорожке из ниоткуда появилась женщина – молодая, немного необычной, совершенно не запоминающейся внешности. Лицо красивое, но оно как будто состоит из тысяч других лиц. Они, эти лица, менялись – в одно и то же время женщина походила и на простушку, и на королеву, и на множество других образов, которые невозможно было запомнить.

– Здравствуй, Лотта, ты все-таки долетела до меня, а то я уже заскучала немного. А я не люблю скуку, это плохо сказывается на реальности.

– Здравствуйте. Как я понимаю, Вы Майя, у Вас тут все очень своеобразно, но можно я вернусь домой?

– А что есть дом? Расскажи мне, Лотта. И к кому ты хочешь: к тетушкам, к Карену, Михелу или к Микулишне? Куда ты хочешь и что ты хочешь? Я так люблю неопределенность, а ты сама неопределенность в желаниях и мечтах. Я люблю таких.

– Наверно, сейчас хочу к тетушкам на Буян, – тихо сказала я.

– Хоти, но пока не выйдет.

– А может, тогда к Карену? Я туда тоже хочу.

– Хоти, но пока не выйдет.

– А когда выйдет?

– Когда проживешь в этом месте и сумеешь разобратьсяВ ЧЕМ ???, тогда, может быть, сможешь, а, может быть, и не сможешь. Знаешь, какая у меня тут интересная жизнь? Как в чудном стихе:

Враг помогает, друг вредит;

Вкус мы находим только в сене;

Бесстыдник тот, кто терпит стыд;

Без равнодушья нет влеченья;

Порука силы – ослабленье;

Бывает мышь страшней, чем слон;

Примета памяти– забвенье;

Не глуп лишь дурень, что влюблен

(Франсуа Вийон)

Я поняла, что мои дела плохи. Эта дама не собирается меня отпускать домой и хочет развлечься. А развлекать ее мне почему-то не хотелось. Я попыталась сделать шаг назад и побежать, но под ногами разверзлась пропасть, и я туда чуть было не упала, хорошо хоть затормозила в последний момент.

Дама засмеялась:

– Глупышка, в моем мире существует только мой порядок, работают и осуществляются только мои желания, а я сейчас хочу развлечься.

Осознав, что просто так мне не уйти, я спросила:

– Что я должна сделать, чтобы вернуться?

– Всего-то прожить жизнь. Это так мало, люди проживают \ живути не замечают, что уже ее прожили. Оглянулись, а уже ее нет – ни молодости, ни зрелости, одна дряхлая старость – плачут, сожалеют, дурашки. Вот и ты проживешь, а я посмотрю. Люди на Первой Земле смотрят кино и сериалы, а это так плоско, мне нравится смотреть жизнь, это куда интереснее.