Александра Салиева - Обречены и одиноки

Слова сказаны. Гнев вышел и растворился в воздухе, не причиняя боли никому кроме меня самой. Киринион поднял упавшую на брусчатку корону.

– Я не знаю, – почти шепотом ответил он.

Бездна, да он точно издевается!!!

– Сообщи мне, когда тебе, наконец, надоест, и я смогу вернуться домой, потому что Альтерра как никогда нуждается во мне в данный момент! А ты ведешь себя как лицемерный, сопливый мальчишка, не ведающий, чего хочет в своей жизни! Я не твоя игрушка!

И случилось то, чего я добивалась. В глазах сильно разозлившегося Прайма Кириниона отразилось второе пришествие Бездны в этот мир. Вены снова приобрели фиолетовый оттенок и начали вздуваться. Кулаки до хруста косточек то и дело сжимались, а губы поджаты и белы. Вот мне и полегчало. Сейчас он меня прибьет и я, наконец, освобожусь от его гнета. Сделав вдох поглубже, я улыбнулась, радуясь тому, что теперь все так, как есть на самом деле – я презираю его, а он ненавидит меня.

Суровая реальность не ранит сердце так, как мнимые иллюзии.

– Твой кесарь не нуждается в тебе… и твоей любви, – тихо прошипел Киринион.

Мужчина резко потянул меня за нижний край платья, разворачивая и подтягивая ближе к себе. Затем, злобно сверкая черными, как сама Бездна глазами, он сократил расстояние. Насовсем. Сильный, непреклонно не терпящий препятствий на своем пути, жесткий и властный поцелуй последовал за его грубыми словами. Я пыталась отодвинуться или хотя бы ослабить его хватку, но он сильнее меня. Стальной хваткой его пальцы прижали к себе и не позволяли отодвинуться даже на долю миллиметра.

– Почему ты так любишь его? Нет. Не так. Почему ты так уверена в том, что любишь его? Ты полюбила с первого мгновения, что увидела, и полюбила вновь, даже когда стерла все воспоминания о нем. Почему, Аэлин? – выдыхая прямо в губы слова, яростно шептал он, продолжая поцелуй. – Почему ты не можешь полюбить и меня?

Прайм целовал меня не в первый раз, но тогда это казалось всего лишь игрой или попыткой позабавиться, а теперь все было не так… Ужаснулась, где-то на краю сознания понимая, что теперь он никогда не отпустит меня.

– Ты сошел с ума, Прайм Киринион, – выдала вслух обобщение всех своих умозаключений.

Супруг ослабил хватку. Сделал шаг назад. Злорадно ухмыльнулся.

– Ты рождена для меня, Аэлин, – сказал он спокойно и даже кажется, абсолютно серьезно.

Даже шум воды заглушил эти слова, звоном тысяч колоколов преисподней отбиваясь в моем сознании снова и снова.

– Ты точно сошел с ума, – повторила я.

Надежда на то, что удастся переубедить его, умерла так же быстро, как и родилась, едва я взглянула в хранящие твердость и уверенность, черные глаза правителя. На лице мужчины появилась холодно – небрежная отстраненность. Точно такая же, как в тот момент, что увидела его впервые.

– Если бы это было не так, тогда ваш союз не разрушился бы так легко, Аэлин. Ты же не знала, как объяснить это. Так я тебе подскажу – только для соединения истинной пары такое возможно, Аэлин.

Ну, все. Мне конец. С психами связываться – себе дороже. А он вообще невменяемый.

Прайм склонил голову чуть влево, ожидая моей реакции.

Аэлин, Аэлин… Что заладил одно и то же?! Рождена для него?!

Ну конечно он сошел с ума!

Выхватила венец обратно из его рук. Одела. Поправила волосы. Пошла.

– Ты можешь уйти, если не веришь мне.

Остановилась. Развернулась обратно. Я ему не поверила.

Да что – он! Я себе-то не поверила. Вдруг я ослышалась.

Он продолжал с вызовом смотреть на меня немигающим взглядом.

– Дай мне год, и ты свободна, – произнес он, как и в большинстве своем, тихо и вкрадчиво. – Год? – уточнила деловито.

А все не так плохо, как думала прежде. Сумасшествие ему определённо к лицу.

Что мне год, по сравнению с тем, сколько я ждала?

– Хорошо, – даже улыбнулась ему, а то вдруг передумает. – Но ты должен дать мне обещание, что отпустишь меня, чтобы не случилось, Прайм.

– Обещаю, – совершенно серьезно ответил он.

Удивительно, как всего лишь одно слово может подарить надежду, унять боль, утолить тоску, снять груз всех разочарований.

«Обещаю», – с улыбкой и легким сердцем звучало в моей голове еще два дня до момента, пока мы ни прибыли в мое родное измерение.

Полуденное солнце заливало каменные стены своим светом. Лучи преломлялись и падали на землю, падали на зеленую траву, деревья и собравшихся гостей. По всему периметру, прямо на охранных стенах вокруг храма четырех стихий, а теперь уже и резиденции кесаря, стояли одетые в парадную боевую форму ковена альтеррских магов все люди, живущие когда-то здесь.

Демонологи, которых возглавлял впереди стоящий Даниэль. Ведьмы и ведьмаки, со своей командующей. Артефакторы с Азарием. Целители, вокруг которых то и дело, почему то бегал магистр Итар Ветсер. Адепты в мантиях, растерянно следящие, за то и дело что-то комментирующим Яном. Некроманты, командующей которых не было.

Аврора – светлая голубоглазая, жизнерадостная нимфа, которую я так и не отыскала. Чувствуя вину за свой проступок, я отвернулась, не в силах смотреть на ряды магов, одетых в черное с нашивками фиолетового цвета.

Во дворе были делегации светлых и темных эльфов, драконы в человеческом обличии, принадлежность к расе которых выдавали их глаза самых разнообразных ярких цветов, вампиры, оборотни, инкубы, горгульи, гномы, и многие другие из тех, кто теперь населяет Альтерру. Перед ними расположились гости из других измерений, среди которых стояла и я за спиной Прайма, со всех сторон окруженная его личными Децернентами. Арханиэлиус вышел на крыльцо. По традициям сначала он должен был поприветствовать в первую очередь правителей, потом князей, а потом и всех остальных.

Невысокий, но довольно плотный по телосложению и очевидно, очень сильный темноволосый император главенствующего государства в измерении Аксартон вышел вперед, поравнявшись с самым прекрасным воином всех моих грез.

– Архимаг Ашерро, правда, что вы недавно женились? – вполне искренне спросил он.

Я почувствовала, или мне показалось, как Арханиэлиуса перекосило на мгновение от бешенства. Нет. Он вполне спокоен и стоит с непроницаемой маской благодушия. Значит показалось. Наверное, потому что я сама мечтала, чтобы это было так.

Только вот личные децерненты Прайма Алнаира все равно чуть сдвинулись, плотнее сдвигая собой живую стену около меня. Это единственное, что действительно изменилось.

– Да. Вы правы, император, – вежливо улыбнулся архимаг стихии земля. – Впрочем, не я один, – обратил он свой взгляд в сторону Кира. – Смотрю, вы сменили внешний облик, Прайм. Что так? Влияние супружеской жизни?