Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И замкнется круг

– Ты поможешь мне.

Он не спрашивал, он констатировал факт.

– А если меня посадят далеко от тебя?

– Не посадят, я позаботился об этом.

– А дальнейший светский раут в Большой императорской гостиной?

– Я плохо понимаю и говорю по-русски.

– Вряд ли последнее у тебя получится.

– Посмотрим.

Через полчаса я спускалась по лестнице Цитадели в теплом, но элегантном платье зеленого цвета. Из украшений на мне был комплект из жемчуга, принадлежавший когда-то прабабушке и прекрасно оттеняющий мою кожу.

Косметики я нанесла самый минимум, и единственным моментом, вызывавшим сильное раздражение, было наличие перчаток. Терпеть не могу закрывать руки!

Сосредоточившись на них, я даже не заметила взглядов собравшихся внизу мужчин, и Калеба в том числе. Кто-то смотрел оценивающе, кто-то равнодушно, кто-то восхищенно.

Приблизившись ко мне, Родригес склонился к моей руке.

– Вы абсолютно очаровательны сегодня.

– Это же ни на что не похоже! Зачем вы сгорбили спину? Вы что, горбун? И не надо столько времени слюнявить даме руку, достаточно пары мгновений. А ваш поклон?! Объясните, для чего вы так выпятились вперед? Пытаетесь лучше рассмотреть… грудную клетку дамы?

Все это выпалил сухопарый старичок – непревзойденный мастер по обучению светским манерам. Я сама долгое время брала у него уроки. Увы, этого самого времени у Калеба совсем не было.

Лицо Калеба покраснело, он выпрямился, а я почувствовала эмоции небывалой силы, настоящую волну. Внутри все обожгло огнем, а свет в доме замигал и погас.

– Калеб, держи себя в руках! – подлетел к нему Алонсо.

– В руках? Да он же не владеет своим телом! Какие руки?! – воскликнул мастер Ефим.

Предчувствуя бурю, я подхватила старичка под руку и потащила его по направлению к выходу.

– Успокойтесь, Ефим Андреевич.

– Ах, Вера! Это такой трудный случай! А ты знаешь, что я свою работу делаю хорошо! Но он… И так мало времени… Совершенно никакого таланта! Никакой породы. Не то что ты! Одна из учениц, которыми я горжусь!

Похлопывая мастера по руке, я проводила его к распорядителю и попросила напоить чаем. Когда возвращалась, дневное освещение уже починили, а Алонсо что-то выговаривал Калебу на испанском.

– Думаю, нам лучше вылететь пораньше, сегодня обещали снегопад, – предложила я.

А еще у меня будет немного времени, чтобы успокоить Родригеса.

– Да, пожалуй. Чревато заставлять императора ждать, – заметил Ратский.

Конечно, Калеб уже видел достопримечательности столицы, в том числе и культурные памятники, и музеи. Но когда мы, взлетев с аэроплощадки, достигли центральной городской зоны с дворцовым комплексом, он внезапно замер, пристально вглядываясь вниз.

Там, в центре Петербурга, во всей красе раскинулся грандиозный ансамбль Зимнего дворца, многие века олицетворяющий величие и силу России. Он и по сей день выглядел по-настоящему великолепным. Особенно сейчас, когда являлся островком исторической и размеренно-романтичной России прошлого в современном техногенном мире. Дворец стал незыблемым символом величайшего наследия. Напоминал об истоках становления современной мощи и служил неизменным напоминанием о фундаментальной оси развития государства – о царской монархии. Его внешний и внутренний вид не меняли, стремясь соответствовать космофизическим веяниям современности. Наоборот, сохраняли чарующую помпезность и уникальную красоту истории. Дворец сам стал историей…

При первом же взгляде на него в душе Родригеса пробудился невольный трепет восхищения. Дворец выглядел, как и было задумано, непохожим на другие. Особенным! Сильно выступающие крылья обращенного к Адмиралтейству западного фасада образовывали парадный двор. Такое же архитектурное решение было и у восточного торца здания.

Северный фасад, обращенный к Неве, был богато декорирован двухъярусными белыми колоннами, воспроизводящими эффектную игру светотеней. Главный – южный – фасад, ориентированный на Дворцовую площадь, отличался тремя въездными арками. Светло-зеленая окраска стен выгодно контрастировала с белизной колонн. Декоративность здания еще больше усиливалась прихотливыми изгибами сложных карнизов и многообразными наличниками окон. В их композицию были включены головки амуров, львиные маски и причудливые завитки, характерные для стиля барокко.

Весь внешний вид когда-то царской резиденции призван сообщать о мощи и величии государства Российского.

Наш аэрокар на мгновение завис над Невой, лед еще не успел сковать реку, и сейчас в ее темных водах полностью отражался дворец. А мириады снежинок, кружащих вокруг и облепляющих его стены и окна, добавляли мистической интриги общей картине. И хотя за время его службы дворец еще больше расширили, достроили и усовершенствовали, все равно все хозяева пытались сохранить первозданный облик и дух России с тысячелетними традициями.

Каждый знал, что Зимний дворец строился, словно великий и могущественный город в городе, со своими кухнями, конюшнями, прачечными и своей личной армией – дворцовыми гренадерами и караулом из гвардейских полков. Все его здания соединялись между собой висячими переходами и залами, украшенными золоченой резьбой и бессчетным количеством зеркал. Зимний дворец даже в современном мире поражал размахом и воплощением величайшей архитектурной идеи.

По долгу службы и из-за происхождения мне часто приходилось здесь бывать. Пару раз я посещала и личный кабинет императора, расположенный на первом этаже. Бывала даже на третьем и четвертом этажах жилого крыла, где проживала вся царская семья.

Ходила и в музей, под который была отдана в свое время часть дворца, ведь простые люди тоже желали приобщиться к высокому искусству. Наверное, поэтому много лет назад один из императоров, стремящийся увековечить себя в молве народной, подписал указ о создании Эрмитажа – главного музея Российской империи, который активно поддерживала и содержала царская семья. Здесь были собраны богатейшие коллекции экспонатов и предметов искусства со всего мира.

«Сегодняшний Зимний дворец хранит память о разных эпохах и поражает причудливостью архитектурных фантазий даже моих современников. Кому, как не ему, хранить память о вехах истории, интригах и заговорах и даже о смертях престолонаследников? Наверное, больше об истории знает лишь корпорация…» – невольно размышляла я.

Восхищение и потрясение читались не только на лице Калеба, но и на лицах остальных гостей.

– Здесь живет император?

– Да, его императорское величество с семьей, – подтвердил Ратский.

– Кошмар, – пробормотал Калеб, остальные сочли за благо промолчать.