Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И замкнется круг

– Вы хотите мне сейчас сказать, что Родригес зарекомендовал себя как агрессивный и неуправляемый человек, чурающийся общества?

– Можно и так сказать.

– Что-то я не заметила в нем таких черт характера.

– То, какой он с вами, совсем не значит, что он такой со всеми. Да и ваше общение положительно влияет на него. Сейчас я думаю, что, возможно, не все так просто, как я думал вначале. Нужно покопаться в архиве.

Я смотрела на Диего и мучительно решала, что мне не нравится больше – его загадки или крокодилы? Крокодилы выиграли, и уже через секунду я, пробормотав извинения, неслась к Калебу.

– Диего удалось уговорить тебя рискнуть? – с легкой улыбкой спросил творец, который как раз помогал Роберто и еще одному незнакомцу.

Посмотрев на довольного главного безопасника, сидящего в кабине, я лишь кивнула.

– Он мне не очень нравится. Хитрый лис.

Творец улыбнулся и уже протянул ко мне руку, но на полпути она упала, словно ее хозяин внезапно опомнился.

– Вера, я не познакомил тебя с еще одним человеком из нашей команды, Давидом Ромиро, – сказал Роберто. – Он последний оставшийся в живых творец первой степени Западной корпорации, кроме Калеба.

Посмотрев на спокойное благородное лицо, на внимательные темно-карие, практически черные глаза и морщины, я представила, сколько лет за спиной этого мужчины.

– Очень приятно.

– А уж мне-то как! Наконец-то хоть какая-то управа на него.

Я недоуменно посмотрела на Калеба.

– Не обращай внимания. Давид часто говорит странные вещи, – недовольно взглянул на коллегу Калеб.

– Я говорю правду. Так что нечего валить с больной головы на здоровую, когда самому и хочется и колется.

Роберто, слушая наш бессмысленный диалог, только давился смехом.

– Давай я тебе лучше объясню, как мы будем охотиться, – поспешно сменил тему Родригес. – Раньше охота была крайне опасным занятием, но с тех пор появилось много изобретений, которые позволяют изловить рептилию, сфотографироваться с ней, а потом, не навредив, выпустить в естественную среду обитания.

– Если вы не делаете из них сум… Э-э-э… В общем, не понимаю, зачем их тогда ловить?

– Чтобы методом естественного отбора доказать, что ты самый лучший.

М-да… Мужчины!

– Я не претендую!

– Ну, ты же не сможешь устоять, чтобы не попробовать, – уверенно заметил Калеб.

Я лишь кисло улыбнулась.

– Тем более у вас это в генах, – уверенно заметил Давид.

– С чего это?

– Когда недавно к нам в гости приезжали ваши дед и бабка, то наши решили таким же образом испытать Фордайса. Но на тот момент у нас еще не решился конфликт с местными племенами аборигенов, и те решили вмешаться в охоту.

– Здесь есть дикие племена? В двадцать втором веке?!

– Конечно. Южная Америка – очень зеленый континент, тут много заповедников, практически все, кроме городов и селений, заповедник. А местные племена тоже являются его частью, – пояснил Калеб.

Пока я пыталась вникнуть в то, что люди здесь – часть заповедника, Давид продолжил рассказ.

– Вот аборигены и начали ругаться и угрожать вашему деду, как и нам до этого. Однако он был к такому непривычен, поэтому, достав телекинезом из воды обалдевшего аллигатора, отправил того в погоню за племенем. Сейчас мне сложно сказать, у кого в тот момент был больший стресс – у крокодила или у аборигенов. С тех пор с племенем у нас мир, а аллигатор, кажется, сменил место обитания.

– Дедушка, он такой! – с улыбкой гордо констатировала я.

– У тебя вся семья не без этого, – подтвердил Калеб. – А теперь мы на охоту, а ты смотри.

Устроившись на большом камне подальше от водоема, я наблюдала, как сначала Калеб, затем Роберто, Давид и еще пара ребят из безопасников по очереди выманивали и пленяли крокодила, что-то там себе доказывая. А я смотрела на все это и нервно сжимала и разжимала руки.

Рептилии – очень опасные и быстрые животные, с челюстями, способными дробить человеческие кости. И, в отличие от акул, нахождение на суше не дает гарантий твоей безопасности.

В середине охоты на поле битвы решили вытащить новичков, и первым пошел Фредди. За все время охоты, на которой мы с ним, по идее, должны были сблизиться, мы на самом деле не перемолвились ни словом. Все-таки сводник из Калеба – как из меня покоритель гор.

За своими раздумьями я не заметила, что очередной раунд охоты начался, как не заметила и того, что Фредди не удержал крокодила. Пока Калеб пристегивал страховку к машине, я увидела, что Фредди дернулся и полетел за тащившим его крокодилом в воду.

– Отпускай силки! – заорал Роберто, который в этот момент проверял мою амуницию.

– Не могу, рука запуталась.

Только безопасник бросился к машине, чтобы вместе с Калебом поставить механизм на обратную тягу, как при следующем рывке крепление Фредди оторвалось, и он полетел дальше.

Не думая, что делаю и зачем оно мне вообще нужно, я кинулась мужчине наперерез и успела схватить его за ноги как раз перед тем, как тот полетел в воду. Мое крепление скрипнуло, натянулось, но выдержало. Что-то мне подсказывало, что это ненадолго.

Несколько мгновений – и сильные руки обхватили меня и потянули обратно, а крокодил получил в тушку дозу транквилизатора. Буквально за пару минут все было закончено.

Фредди подняли на ноги и отчитывали за халатное отношение к снаряжению, Калеб сжимал меня в объятиях, словно в тисках, остальные суетились вокруг нас.

– Плохой добытчик. Не подходит, – вынесла я вердикт Фредди.

– Больше никогда так не делай, – хриплым голосом произнесли над ухом, по спине побежали мурашки, и я поняла, как это – когда Калеб не в духе.

Но и таким он мне нравится. Эх!

Долина Клондайка – красивое, хоть и несколько суровое место. Зеленые горы, хоть и с крайне неброской растительностью, все равно притягивали взгляд и вызывали восхищенный вздох.

Еще со времен школьных уроков истории я хотела попасть сюда и полюбоваться на эти места, а с пятнадцати лет лелеяла надежду увидеть саму «золотую лихорадку». Тогда это казалось неосуществимым: все-таки чужая территория. Кто бы мог подумать, что мне представится такая возможность?

Когда окружающий мир приобрел четкость, мы с Калебом оказались в городке Доусон, а если точнее, на его центральной площади.

Этот городок начала девятнадцатого века, построенный возле места пересечения двух рек, производил очень сильное впечатление своей обособленностью и колоритностью.

Небольшие деревянные дома, разбросанные по долине, салун – все это выглядело так, словно сошло с картинок про Дикий Запад.

Народу было очень мало, то в одном, то в другом месте мелькнет несколько человек, и все. Все одеты в простую изношенную и грязную одежду.