Екатерина Васина - Нет, детка, это – фантастика!

И женщина сошла с крыльца, впиваясь пальцами в ладони, стискивая зубы и ненавидя свою слабость.

Полная луна освещала сад, делая тени еще более мрачными и зловещими. Одна из них, в отдалении, чуть шевельнулась и превратилась в высокий силуэт широкоплечего мужчины.

Поздний гость с улыбкой подошел к ней, осторожно, с нежностью, поцеловал дрожащую руку и произнес негромко по-французски:

– Элиза, ты не хотела встречи? В чем дело?

– Я… – Она замолчала, не в силах продолжить, и сцепила пальцы в замок. Одно лишь легкое прикосновение его губ к ее запястью – и она натянута, как струна, готовая вот-вот порваться.

– Продолжай, – велел ей мужчина. Темноволосый, красивый, статный, одет безукоризненно, с иголочки. Идеальный. Только неправильно это все, грязно! Но почему же так и тянет коснуться его, поцеловать, прижаться к широкой груди?

В немигающих зеленых глазах его отражались отблески фонарей, и Лиза опустила голову. Ей казалось, чем больше она смотрит в эти глаза, тем больше хочет повиноваться любому его желанию.

Мужчина, однако, двумя пальцами взял ее за подбородок и мягко приподнял вверх.

– Что случилось, Элиза? Говори. Ты можешь сказать мне все. – Его бархатный голос обволакивал. Этому голосу можно было доверять. А внимательному взгляду – поведать все.

Женщина тяжело вздохнула, приложив руки к высокой груди, которую не скрывал простой покрой платья.

Как бы ни было тяжело, она должна сказать. Она больше не может это продолжать!

И после своих прощальных слов ни минуты не останется в саду.

– Мы больше не можем продолжать наши встречи, – сказала она срывающимся голосом. – Это неправильно. Отвратительно. Грешно. Каждая ночь с тобой – чудесна. Но я словно душу тебе продала. Днем я себя ненавижу. Места не нахожу. Не могу мужу в глаза смотреть.

Луна укоризненно смотрела на Лизу с черничного неба.

– Ошибаешься, – мягко сказал мужчина, делая шаг вперед, теперь они стояли друг против друга неподобающе близко. Лиза по привычке оглянулась по сторонам – вдруг кто увидит? Позора не оберется ни она, ни ее благочестивый супруг, ни дети.

Дети… Дети остались в доме, спят под образами, а она стоит в саду с любовником, в простом платье, с распущенными волосами, трепетно бьющимся сердцем, которое того и гляди вот-вот вырвется из груди. И думает не о своих крошках, а о чужом мужчине, чужестранце-католике, который пленил ее поцелуями и объятиями.

– Ошибаешься, моя милая Элиза, – произнес мужчина, склоняясь и едва касаясь своими губами ее губ, словно играя. – Как любовь может быть грешной?

Легкая шаль упала с плеч на землю.

Одной рукой ночной гость обнял Лизу за талию, второй провел по ее шее, которую особенно любил ласкать, изредка оставляя на нежной белой коже следы страсти – молодая женщина потом стыдливо их прикрывала. Его пальцы остановились на впадинке у ключицы, а после вольно двинулись вниз, к груди, очерчивая круги.

– Прекрати, не нужно, – попыталась остановить его Лиза, чувствуя, как от легких прикосновений подкашиваются ноги. Еще немного – и она вновь будет готова на все.

– Твое тело говорит об обратном. – Он целовал ее шею: не спеша, едва касаясь губами, но вскоре поцелуи его становились все напористее. Наутро опять следы остаться могут…

– Вдруг увидят? – с отчаянием проговорила Лиза, сдаваясь.

– Нас никто не увидит, любовь моя, – отвечал мужчина, словно понимая, что творится с его любовницей; более того, и сам он наслаждался происходящим.

Его прикосновения становились все настойчивее и настойчивее, шепот, опаляющий кожу, – все жарче. Мужчина склонился и коснулся губами ее груди, лаская сквозь ткань платья. Лиза не выдержала и запустила руки ему в волосы, прижимая к себе, а после жарко поцеловала, обхватив горячими ладонями его лицо.

Она сама расстегнула лиф платья, заставив наблюдающего за ней мужчину закусить губу от удовольствия.

– Ты прекрасна, – восторженно прошептал он.

Вновь подул ночной ветер, и мраморная кожа молодой женщины покрылась мурашками. Мужчина поспешил согреть ее своим дыханием и губами. Она лишь гладила его по волосам, подаваясь вперед, цепляясь пальцами в плечи…

Поцелуй продолжился и был долгим и опьяняюще-страстным.

– Пожалуйста, – едва слышно, сквозь прерывистое дыхание, проговорила Лиза, и не понятно было, просила она остановиться или продолжить, отпустить ли юбку или же задрать еще выше.

– Ты – моя, – прошептал ночной гость, вновь проводя влажными губами по ее шее и то нежно, то страстно, почти до боли, целуя обнаженную тяжелую грудь. Податливое тело Лизы окончательно предало хозяйку, посылая острые вспышки удовольствия в низ живота.

– Так… Так нельзя… – Против воли она обхватила любовника за сильные плечи, вдыхая запах горьковатой французской туалетной воды и чего-то еще, возбуждающего и пьянящего, как изысканное вино.

– Со мной можно все. – Этой фразой мужчина поставил точку в разговоре.

Лиза запрокинула голову, встречаясь с ним взглядом. Увидев полыхавшее в глубине зеленых, сейчас почти черных глаз нетерпение и жажду, она едва слышно простонала и расслабилась, больше не пытаясь вырваться из его объятий. Лишь сильнее откинула голову назад, подставляя шею, обнаженные плечи и грудь под его поцелуи. Легкие укусы добавляли остроты ощущениям, словно пряная специя. А тело уже налилось тем самым томным жаром, который с каждым движением мужчины становился все сильнее, требуя выхода.

– Я в тебе, любовь моя, – его голос ласкал ее ухо. – Отныне я – часть тебя. А ты – моя. И всегда будешь моей.

Острый, сильнее обычного, укус заставил Лизу на мгновение замереть, а затем вонзить ногти в спину любовника, прижимавшего ее к дереву. Его требовательные губы накрывали ее – мягкие и податливые, выпивая крики, не давая им вырваться наружу.

Болезненное острое наслаждение оказалось коротким мигом. А дальше было лишь опустошение, неприятное, тянущее. Словно вместе с яркой вспышкой страсти Лиза отдала зеленоглазому любовнику небольшую часть себя. Продолжая находиться в объятиях мужчины, так как ноги все еще подкашивались, женщина понимала, что вновь проиграла. Каждый раз она собиралась разорвать их порочные отношения, и каждый раз он не позволял ей. Ласками, сводящими с ума, нежностью и темным очарованием, которое не отпускало ее ни на минуту.

– Мне пора, муж может начать волноваться.

– Я уже предлагал тебе уехать со мной. – Мужчина большим пальцем провел по припухшим от поцелуев губам Лизы. – Можем сделать это прямо сейчас. И ты будешь со мной. Вечно.

Женщина вздрогнула: то ли от свежего ветра, коснувшегося обнаженной спины, то ли от его слов. В них не было и намека на шутку.