Франциска Вудворт - Как приручить кентавра, или Дневник моего сна

– Шерри, а почему я вчера упала? – решила уточнить я. Интересно, какое объяснение предложит моё подсознание.

Он перестал смеяться и отвел взгляд. Я же мысленно ласкала его фигуру. Передо мной, широко расставив ноги, свободно стоял немного дикий и невероятно красивый мужчина.

– Ты пролила на меня вино и упала в обморок, когда я стал снимать испачканную рубашку.

Мои глаза удивлённо расширились, а потом я хихикнула, представив эту картину.

– Не-е-ет, так нечестно! – заявила я, поудобнее устраиваясь в кресле, поджав под себя ноги. Я же теперь умру от любопытства, представляя, что я там такого увидела! – Снимай рубашку! – потребовала я.

Удивлённый, он поднял брови, а потом в его зрачках загорелся огонек страсти.

– Ты уверена? – соблазнительно спросил он.

– Ещё как! Не томи! – Я вся горела в предвкушении. Если уж не страстной ночью, то хоть мужским стриптизом себя порадую.

Шерри стал неспешно расстёгивать пуговицы рубашки, впившись в моё лицо взглядом и наблюдая за реакцией. В обморок я падать точно не собиралась, но чего-то не хватало.

«Музыки!» – поняла я. Вот если бы он делал это в танце, было бы еще интереснее.

– Шерри, вот как-то скучно ты раздеваешься, – закапризничала я. – Ты не мог бы потанцевать? У тебя же такие мускулы, так поиграй ими, что ли!

– Ты хочешь, чтобы я перед тобой танцевал?! – обалдел он.

– А почему бы и нет? Перед тобой разве танцовщицы не пляшут?

– Рия, я правитель, а не мальчик для утех! – уязвлённо вскинулся он.

– Ну что ты, в самом деле?! У меня их нет, и, насколько я поняла, ты против их появления, так что придётся тебе жену развлекать.

Кажется, я все больше и больше поражала Шерридана. Вдруг он коварно ухмыльнулся.

– Покажи мне, как это делается, – предложил он.

– Ты желаешь, чтобы я перед тобой разоблачилась?! – настал мой черёд удивляться. – Тебе выкрутасов наложниц мало?

– Но ты же вознамерилась извести бежняжек, – уел меня он, – так покажи, что и ты умеешь двигаться не хуже.

Мы скрестили взгляды, и я понимала, что отступать некуда. С другой стороны, чего мне бояться? Я это сделаю! Да я это так сделаю, что держись!

– Хорошо, – произнесла я, вставая, и многообещающе улыбнулась. Не знаю, ожидал ли супруг этого от меня, но под его взглядом мне стало жарко.

Отойдя на несколько метров, я начала напевать мелодию и повела бедрами. Мои руки потянулись к прическе, вынимая шпильки. Шевелюра у меня шикарная, и её следовало показать во всей красе. Я кружилась, распуская локоны. Шерридан стоял как громом поражённый.

Танцующей походкой я приблизилась к нему, повернувшись спиной, попросила распустить шнуровку платья. Шерри не двигался, но я чувствовала жар, исходящий от его сильного тела. Затем он провел рукой по моим волосам и перекинул их через моё плечо, чуть задержав в пальцах. Мне и самой нравилось прикасаться к его волосам, поэтому я специально не убрала свои, чтобы это сделал он.

Неспешно он начал распускать шнуровку платья, а я пританцовывала на месте, немного затрудняя ему задачу, но он не возражал. Я мурлыкала мелодию и была уверена, что его это возбуждает. Как только Шерри закончил, я на мгновение прижалась к нему, почувствовав его возбуждение, а потом, кружась, ускользнула. Встретившись с мужем взглядом, я уже не смогла отвести глаз.

Я наслаждалась желанием в его зрачках и тем, как оно разгорается все ярче и ярче при каждом моём движении. Поведя плечами, я спускала лиф платья, обнажая нижнюю рубашку, с просвечивающей сквозь неё грудью и уже напряженными сосками.

Повернувшись спиной и извиваясь змейкой, я избавилась от платья и оглянулась. О, его реакция была достойной наградой! Я отвернулась и прошлась руками по изгибам моего тела, а потом положила ладони на грудь, приподнимая её и обводя по контуру. Соски сжались, и я приласкала их. Пусть он их не видит, зато может фантазировать. Я закрыла глаза, представляя, что это он прикасается ко мне. Находит их под тканью рубашки, теребит, а потом его губы накрывают сосок, и он резко втягивает его в рот, чуть прикусывает, а после моего стона – посасывает.

Я настолько явственно представила всё это, лаская себя, что меня выгнуло от желания, и я мгновенно стала влажной. С губ сорвался протяжный стон.

Судорожный хриплый вздох мужа, как будто ему не хватало воздуха, заставил меня открыть глаза.

Я ошибалась, считая, что он этого не видит: наши взгляды пересеклись в зеркале, и время замерло. Что в моих глазах, что в его горело пламя желания. Я видела, как натянулась материя его брюк в паху. Захотелось дотронуться, пройтись пальчиками и… сжать. Напряжение достигло предела. Что ж, дразня, я положила руку на плечо и начала спускать рубашку, оголяя его. Всё внутри молило о необходимости, чтобы муж прижался ко мне, и ткань была лишней. Хотелось ощутить жадные мужские руки на своём обнажённом теле, губы, дарящие обжигающие поцелуи…

– Кто ты?! – услышала я хриплый вопрос.

Пара слов, и наваждение рассеялось. Мне вдруг стало холодно, и я, вернув рубашку на место, обняла себя за плечи. Вдруг ощутила невыносимую грусть. Действительно, кто я и что здесь делаю? Как долго будет существовать этот мир и я в нём? Я удручённо смотрела на себя в теле юной девушки, такой красивой и такой не похожей на меня.

– Не знаю… – с тоской ответила ему. – Открыла утром глаза и увидела неизвестных людей. Ты мой муж, но я тебя не знаю. Всё чужое. Я чувствую себя Золушкой, которая исчезнет в полночь…

– Кто такая Золушка? – тут же с беспокойством спросил он.

– Есть такая сказка. Девушка с помощью волшебства попала на бал и познакомилась с принцем, а в двенадцать часов ночи чары рассеялись.

– И что потом? – спросил он, приближаясь.

– Она исчезла, а принц долго её искал. Убегая, она обронила туфельку… А если исчезну я, боюсь, и этого после себя не оставлю, да и не уверена, захочешь ли ты меня искать.

– Расскажи мне эту сказку, – попросил мой ненаглядный.

– Мне холодно, – поёжилась я.

– Иди в постель, – кивнул он на кровать.

Я не стала спорить и, переступив через лежащее на полу платье, забралась на ложе и укуталась в одеяло.

Сам он тоже лег, но только поверх одеяла на расстоянии вытянутой руки. Я закрыла глаза, чувствуя себя поразительно уязвимой, и начала рассказывать сказку. В этот момент не хотелось его видеть. Эмоциональный подъём и внезапно вспыхнувшее во время танца желание сменили спад и опустошение. Постепенно речь моя стала замедляться, и где-то в середине рассказа я уснула.

Шерридан смотрел на спящую в своей постели девушку и не знал, что и думать. Его жена потеряла память, но казалось, что взамен она обрела себя. За день Ауэрия сделала больше, чем за все четыре месяца своего пребывания здесь. Он не мог понять, то ли всё это время она находилась под действием чар, а теперь пришла в себя, то ли именно сейчас на неё наложили чары. Ауэрия вчерашняя и сегодняшняя Рия были двумя абсолютно разными девушками.