Варя Медная - Принцесса в академии

– По поводу вечеринки…

– На башне серый флаг, – перебила я.

– Это неважно, – он огляделся по сторонам, – она состоится в любом случае.

– Что ты хочешь сказать?

– Существует запасной план…

Тут трубы прогудели первый сигнал, поторапливая студентов.

– Но о нём расскажу, только если понадобится, – быстро докончил Озриэль, и мы поспешили в аудиторию.

По дороге я постаралась собрать благородство в кулак и беспечно заявила:

– Мне тут стало известно, что этим вечером на некоем мероприятии будет одна особа…

– Ливи, там полгорода будет.

– Да, но в их числе особенная девушка, которая давно хотела с тобой поговорить, но всё никак не решалась.

– Со мной? – удивился он. – Кто это? И о чем поговорить?

Я попыталась вспомнить, как в подобных случаях отвечают наперсницы в любовных романах:

– Этого я пока сказать не могу, но, уверена, сердце тебе подскажет.

– Чего?

Я была раздосадована его непонятливостью.

– Озриэль, ты хорошо знаешь эту девушку. Она заметила знаки внимания с твоей стороны и ждёт, когда же ты решишься открыть ей своё сердце, потому что испытывает те же чувства. И она готова к возможным трудностям и последствиям.

Ифрит споткнулся и взмахом руки чуть не выбил челюсть заходившему в аудиторию профессору Адаманту. А потом, покраснев, выдавил:

– Я тоже уже давно собирался поговорить с… этой девушкой о том же самом.

Дверца в хранилище моей самоотверженности захлопнулась.

– Вот и хорошо, – сухо заявила я и отправилась на задний ряд.

В этот момент я его почти ненавидела.

В середине дня всех студентов и преподавателей собрали в центральном вестибюле, и мадам Лилит объявила, что указом первого советника его величества вечеринка отменяется. Позже я узнала от Эмилии, что эту же новость глашатаи довели до сведения остальных жителей Потерии на центральной площади.

Под сводами академии прокатился коллективный вздох, впрочем, я заметила, что кое-кто слишком уж старательно изображал разочарование, а ещё несколько учащихся обменялись многозначительными улыбками. В общем, заговор был налицо.

Потом нас снова отпустили на занятия. Среди преподавателей я заметила Робина. Он выглядел уставшим и хмурился больше обычного. Видимо, накопившиеся дела потребовали его временного возвращения с совета.

– Не сейчас, – сказал он, увидев, что я двинулась к нему, и свернул за угол.

Мы с Озриэлем шли по коридору, когда нас обогнал Индрик и, на ходу обернувшись, подмигнул. Перед тем как скрыться в боковом коридоре, он незаметно передал одному из учащихся записку.

– План «З»? – поинтересовалась я.

Озриэль кивнул, и мы остановились в небольшом арочном переходе. Ифрит наклонился, делая вид, что заинтересовался содержимым моей книги, и шепнул:

– Будь готова сегодня к полуночи, я за тобой зайду.

– Что значит: будь готова? Нельзя ли поподробнее?

– Подробности пока знают только Индрик и ещё парочка надежных парней. Настоящие параноики, никому ничего не говорят, опасаясь слива информации. Ну, сама понимаешь: за нарушение королевского приказа по головке не погладят. Если что, кучу народа подставят. Поэтому о месте сообщат лишь за пару часов до начала. А вот тема вечеринки уже известна, и сейчас ты будешь смеяться, потому что…

Он поперхнулся на полуслове, раздраженно хлопнул себя по уху и громко заявил:

– Не смейте так больше делать!

– Мне уже начинать смеяться?

Озриэль встряхнул головой:

– Прости, Ливи, так о чем мы говорили?

– Ты что-то упомянул про тему вечеринки…

– Ах да, в общем, подозреваю, эту идею с костюмами подал Индрик, потому что… – Он снова вздрогнул и заорал, глядя в одну точку: – Я уже совершеннолетний! Это моё дело, и только моё!

Эхо крика прокатилось под сводами арки. Несколько находившихся поблизости студентов нервно подпрыгнули. Я в их числе.

Ифрит снова стукнул себя по уху, а потом повернулся ко мне и мрачно сообщил:

– Извини, нужно бежать, семейные дела. Увидимся вечером: я крикну филином, чтобы ты поняла, что это я.

– Но…

Он перекинул рюкзак на другое плечо и скрылся за поворотом.

– …я не знаю, как кричит филин.

Поскольку Озриэль упомянул о том, что вечеринка будет костюмированной, я решила серьезно подойти к делу и озаботилась созданием соответствующего образа. Чудесное (прекрасное, восхитительное, сногсшибательное) платье у меня уже имелось, но само по себе не являлось костюмом. И мне пришла в голову гениальная по своей простоте мысль: я переоденусь принцессой! Принцесса, переодетая в принцессу, чтобы в ней не признали принцессу, – такая хитрая комбинация показалась мне довольно надежной защитой от разоблачения.

Однако беглый осмотр пары-тройки витрин с ювелирными украшениями показал, что ни одно из них мне не по карману. Даже вот та овальная брошь с бегущими по ободку и крохотными, как муравьи, изумрудиками. Поэтому я заскочила в лавку карнавальных костюмов в Шебутном переулке и сразу нацелилась на стоящий возле двери ящик с блестящими побрякушками. После непродолжительных поисков я выудила оттуда проволочную диадему с блестящим стеклышком посередине и розовую палочку со звездочкой на конце, от которой расходились сверкающие нити мишуры (звездочка так и норовила отвалиться, поэтому торговец в придачу снабдил меня тюбиком рыбьего клея). А что, буду принцессой фей!

Эмилию я застала на площадке второго этажа. Она стояла у кабинета хозяйки с подносом, на котором разместилась чашка чая и лимонная меренга, а из-за двери доносились глухие рыдания. Я остановилась рядом.

– Что это с мадам Гортензией?

– Рудольфо устроил ей незабываемый праздник, – невесело сообщила Эмилия, а потом поставила поднос на верхнюю ступеньку и, порывшись в переднике, протянула мне медальон. – Гляди, что он подарил.

Я покрутила безвкусный кругляш с большой буквой «Г» в центре: слишком легкий и блестящий для настоящего золота. Дутая дешевка. В цепочке оказалось больше совести: она даже не пыталась притвориться драгоценной.

– Мадам оплакивает отсутствие у него вкуса? Так это ещё на примере зеленых лосин было ясно…

Эмилия молча отвела меня в сторону и открыла медальон. Оттуда выпорхнуло сиреневое мерцающее облако. Оно сложилось в сердечко, а потом распалось на дюжину крохотных гномиков, исполнивших поздравительную песню… для Гилоты.

– Теперь ты понимаешь?

– Похоже, он сделал в имени мадам восемь ошибок.

Девушка вздохнула:

– Если хочешь знать, я считаю, что это к лучшему: он ей не пара. Они разные, как… кирка и алмаз.

– Как родинка и прыщ.

– Как месяц и кожурка от лимона.

Я постояла, а потом решительно схватила медальон и направилась к двери кабинета: