Елена Литвиненко - Кукла советника

…А какой-то добрый, чтоб его Темные забрали, человек все-таки донес Галии, что граф нес меня на руках от зверинца до лаборатории мага.

Это была еще не война, мала я была для соперницы, но тучи над моей головой сгустились. Подчеркнутое безразличие Галии сменилось настороженной неприязнью. Презрительно скривленные при виде меня губы, ехидные комментарии по поводу и без, насмешки, на которые я пока – ума не хватало – ответить не могла. Ведь она даже не грубила, подкалывала. Но было обидно.

Чего стоил только завтрак на четверых, накрытый на прогреваемой трубами с горячей водой террасе с видом на Западные горы.

Всю ночь шел снег, засыпавший турнирное поле чуть не по колено, и добрый Тим, в потемках провалившийся в мерзлую колею, щедрым жестом разрешил мне намотать всего десять кругов вместо пятнадцати. Пропотев как ломовая лошадь, к концу тренировки я вымоталась так, что мне было совершенно бурмалиново, с кем завтракать – с графом ли, с князем или горным великаном. Порадовала Уголек, которую я впервые выпустила побегать. Вырвавшаяся на волю пантера огромными прыжками носилась по полю, вспахивая наметенные сугробы, взбиралась на вертикально врытые бревна, чтобы потом спрыгнуть мне под ноги и ткнуться в лицо жесткими усами. По-моему, она впервые увидела снег. Я еле уговорила кошку вернуться в клетку, клятвенно пообещав выгулять ее еще и вечером.

– Лира! – постучал в дверь ванной Тимар.

– М-м-м? – сонно пробурчала я. Ненавижу зиму. Эти короткие дни, почти полное отсутствие солнца, стылый ветер с гор, сменяющийся сырыми циклонами, просто убивали меня. Волосы выглядели соломой, физиономия и руки трескались. Я была готова поклясться, что кожа впитывает воду, в которую я вбухала чуть ли не треть бутылки драгоценного аргонового масла.

– Мы сегодня завтракаем с его сиятельством, не задерживайся.

– Во сколько? – пробормотала я, борясь с дремотой. Организм при виде вечных сумерек за окном категорически отказывался верить, что наступило утро.

– Через сорок минут.

– Угум-с…

Вот что Йарре неймется? Спал бы себе… Была бы я графиней – не вылезала бы из кровати… Поняв, что совсем отключаюсь, решительно села в ванне, повернула втулку и побрызгала на лицо ледяной водой. Бр-р!

Высушила волосы нагретым у камина полотенцем, надела любимую алую блузу до бедер, бриджи, высокие сапоги до колен. Вышитые на шелке драконы ярко переливались в отблесках огня. Я снова зевнула.

Мы пришли чуть раньше – нельзя заставлять графа ждать. Неслышными тенями сновали слуги, заканчивая приготовления: поправляли приборы, последний раз полировали стаканы, раздвигали портьеры, открывая чудесный вид на горящие серебром горы.

Я вопросительно уставилась на веточку декоративной вишни в кольце салфетки.

– Это ведь для Галии? А мне?

Тим щелкнул меня по носу.

– Тебе зачем?

– Как зачем? Я же тоже девочка!

Тим расхохотался.

– Мне нравится, как вовремя ты б этом вспоминаешь!

Я показала ему язык, скривив рожицу.

– Боишься? – тихо спросил брат.

– Нет, – пожала плечами. – Уже отбоялась.

Целый месяц тряслась.

Первой, в домашнем халате, вплыла Галия.

– Доброе утро, – бросила она, остановившись у стола.

Граф приветственно кивнул. Он вообще был не любитель политесов.

– Ваше сиятельство, госпожа, – поклонились мы с Тимаром.

Йарра отодвинул стул для Галии, Тим – мне.

– Приступим, – махнул рукой граф, отпуская слуг.

Хмыкнув, Галия повертела веточку цветущей сакуры, положила ее рядом с тарелкой, довольно отметив, что у меня цветка нет. Аккуратно переместила яйцо бенедикт с общего блюда на свою тарелку, добавила ложку горошка и четвертинку помидора.

Что, это все?!

Вот мымра!

Представив, какой обжорой я буду смотреться на ее фоне, я заставила себя ограничиться таким же скромным набором – яйцо с ветчиной на кусочке поджаренного хлеба, сыр. При виде копченого мяса в тарелке Тимара живот недовольно заурчал. Хорошо хоть, негромко. Я медленно жевала, растягивая удовольствие, косилась в окно на кружащих в высоте орлов, воевала с чайной ложкой – аккуратно кушать яйца пашот было сущим мучением.

– Тебе удалось что-нибудь узнать об угольных шахтах, которые строят для короны? – спросил граф Тима.

Я навострила уши – буквально пару дней назад я закончила читать один из романов, где главным героем, влюбившимся в дочь баронета, был как раз шахтер.

Брат отложил вилку.

– Я думаю, что Советник ворует. С тех пор как началась стройка, было четыре обвала.

– Не пять? – поднял бровь Йарра.

– Четыре, – твердо сказал Тим. – По моим прикидкам погибло около пятидесяти человек, вы же знаете, что у меня нет доступа на территорию, поэтому точных цифр я назвать не могу. Но сами обвалы говорят о том, что древесина для опор используется гнилая.

– Дойер докладывал Совету о четырех обвалах и пожаре. И бурой рже, которая разъедает сталь, – отхлебнул вина граф.

– Ваше сиятельство, ржа? Зимой? Так близко к поверхности? – промокнула губы Галия.

– Какая там ржа, – досадливо поморщился граф. – Я не понимаю, к чему столько возни вокруг угля. И почему шахту просто не закрыли, начав бурить в другом месте. Огневик дешев, дерево для подпор дешево, сталь…

– Может, он пускает сталь на оружие? – предположил Тимар.

– Хм, – задумался Йарра. – Может. Очень даже может быть.

– А если он продает амулеты, которые должны защищать ото ржи? – хищно прищурилась Галия.

– Наглости не хватит, – не слишком уверенно ответил граф.

– Хватит, ваше сиятельство, – подтвердил Тимар. Я увидела, как сжались его кулаки под столом.

Я во все глаза смотрела на взрослых. Йарра задумчиво прикидывал объемы нахрапистости конкурента. Амулеты дороги, хрупки, но – зимой? Почему не летом, когда ржа просыпается? Оружие? Гораздо больше похоже на правду, но… Сколько стали можно увести таким образом? Треть тонны? Половину? Подставляться из-за воза болтов? Но обвалы никак не вписываются в картину… Зачем он всеми силами пытается показать, что шахту проще закрыть, чем разрабатывать?

Тимар напряженно следил за работой мысли графа. Дойера, по вине которого пропал его отец, Тим ненавидел и был готов вывернуться наизнанку, чтобы его уничтожить.

Галия с улыбкой пила чиар. Она была уверена в своей правоте. Когда же ее идея подтвердится…

А я исходила слюной при виде мяса и уговаривала живот потерпеть. Вот, сейчас они договорят, и уж тогда-то, тогда!..

– Почему он пытается представить шахту нерентабельной? – повторил граф.

– Потому что там не уголь? – пискнула я.

Если бы глазами можно было убивать, вместо меня на стуле бы осталась горстка пепла – так зыркнула Галия.