Елена Звёздная - Урок четвертый: Как развести нечисть на деньги

– Дара, спасибо, а теперь извини, я уже опаздываю, мне бы хоть умыться.

Коварная улыбка расцвела на призрачных губах, и почти сразу в мою дверь постучали, после чего раздался голос капитана Верис:

– Риате!

– Войдите, – грустно отозвалась я.

Дверь открылась, судя по звукам, Верис вошла, а дальше прозвучало наглое:

– Какая киса! Мурк, детка, а что ты делаешь этой ночью?

Молчание.

Счастливчик принял его за согласие и промурчал:

– Мурр-р, а ты горячая кошечка…

– Не огненная точно, – буркнула Верис и, промаршировав через гостиную, ворвалась в мою спальню. И вот при нас она позволила себе возмутиться: – Что эта драконья харя себе позволяет? Надо было его прирезать сразу!

– Расслабься, – отозвалась Дара, – принимать иные формы он пока не в состоянии.

– «Пока»! – куратор выглядела крайне возмущенной. – Но при прошлом возрождении дух Золотого дракона был первым бабником во всей Темной империи!

– Да-а-а-а? – Дара удивленно приподняла брови. – А вот это уже любопытно. – И тут же с намеком: – Кстати, мне любопытно и еще кое-что…

Леди Верис тут же вспомнила о моем существовании, стремительно подошла, втянула носом воздух и разочарованно протянула:

– Ничего. Пара нежных поцелуев, несколько прикосновений и, похоже, ношение одежды Тьера. Твои предположения не оправдались.

– Но кошара же вырос! – возмутилась Дара.

– Это я заметила, – прошипела капитан и уже мне: – А с тобой, мелкая грабительница архивных фондов, я потом еще очень серьезно поговорю! И поверь – заступничество Тьера, который на все обвинения всем сказал: «Риате не сметь трогать», тебя не спасет!

Бездна!

Семестр обещал стать очень непростым.

– А теперь живо умываться и на построение! – рявкнула куратор напоследок.

Дара молча освободила мне путь в душевую, а затем они обе и вовсе покинули спальню. Умываясь, я слышала обрывки их разговора:

– Зачем ты так с ней? – тихо спросила Дара.

– Потому что есть правила, и нарушать их никому не позволено!

– Ты в курсе, почему она туда полезла? – Не ожидала я заступничества от возрожденного духа.

– Она применила проклятие по отношению к служащему академии, Дара! Это нарушение всех правил, да ее за такое отчислить следует!

Неожиданно в мою защиту высказался Счастливчик:

– Довели, девочку, довели… р-р-р-р. – На этом он не остановился. – Как нюхать, так вы перр-р-рвые, а как помочь, не дозовешш-ш-шься.

Молчание.

Затем возмутилась Дара:

– А что мне было ей отвечать? Тьер передо мной не отчитывается!

– А я… я… – Верис тоже была возмущена. – Я не обязана нянчиться с каждой адепткой.

– А никто и не прр-р-росит, – мурча, ответил Счастливчик. – А если тебе, киса, чужая личная жизнь покоя не дает, так прр-риходи ночью, твою собственную наладим, мрр-р.

Входные двери хлопнули.

Стало тихо.

Торопливо одевшись, я вышла. Счастливчик дремал на диване и, по-кошачьи приоткрывая один глаз, хитро поглядывал на меня.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

– Обрр-ращайся, – промурлыкали в ответ.

К сожалению, на разговоры времени не было.

На построении я встала рядом со счастливой Янкой и недалеко от очень несчастной Ригры. Сразу после выслушивания речи Верис о том, как она рада нас видеть и надеется, что каникулы прошли плодотворно, Тимянна мне радостно прошептала:

– Я выхожу замуж.

Первой моей мыслью стало – матушка так достала Юрао, что он решил спешно жениться, но… Но тут Янка добавила:

– Ты ведь извинишься за меня перед Юрочкой?

– Нет, – решительно ответила я. – Это ваши отношения, и я вмешиваться не стану.

Тимянна надула губки, тяжело вздохнула и грустно сказала:

– Ну и ладно, он все равно видел нас с Таэком под мандрагорой в первую ночь смерти зимы.

А мне даже не сказал. Ведь ни слова не сказал, что у них с Яной все кончено.

В перерывах между пробежками и уворачиваниями от снежков, запущенных метким куратором Верис, я узнала подробности этой любовной истории. Дело было так: Янка сидела в конторе с Риаей, когда к ним вошел молодой посыльный от одного из наших почтенных гномьих клиентов с посылкой для госпожи Риате. И вот этот самый Таэк, полукровка, как и большинство жителей Приграничья, предложил Янке погулять в праздник первой ночи смерти зимы. Так как Юрао обыкновенно по ночам на смене, Яна согласилась. Все закончилось поцелуем под мандрагорой. В смысле, закончилось с Юрао и началось с Таэком. К слову сказать, Тимянна сообщила, что теперь работает в лавке почтенного мастера-кожевника Урда. Я после этой информации споткнулась, свалилась на дорожку и получила снежком от Верис, видимо, для более отчетливого осознания случившегося.

Остаток пробежки думала, кого взять на замену ветреной Тимянне. Потому как второй помощник в конторе был жизненно необходим.

А когда мы возвращались в общежитие и обнаружили, что на пороге, в окружении леди Митас, леди Орис и госпожи Ирдан, стоял лорд-директор, мысли о конторе куда-то испарились сами. Зато появилась масса других и очень неприятных, например о том, что я вся грязная, в снегу и мокрая к тому же. Взгляд черных, чуть замерцавших при моем появлении глаз медленно скользнул по моему мокрому лицу, шее… голой после очередного падения, правой расцарапанной ладони, левую я просто спрятала за спину. После чего лорд Тьер с очень спокойным выражением лица повернулся к леди Верис.

– На общих основаниях, лорд-директор, как вы и просили, – мило улыбаясь, ответила та.

И я поняла, что злобствовать куратор намеревается еще долго…

Торопливо взбежав по лестнице, проскользнула в двери и почти бегом отправилась в душ.

Забыла я, что в гостиной ждет мыслящее и говорящее существо.

– Ух, как тебя отделали, – произнес проснувшийся при моем появлении Счастливчик. – Верис буйствует?

Остановившись, я невольно улыбнулась, глядя на довольную и сытую физиономию котяры, потом поняла, что потискать себя он вряд ли позволит.

И точно:

– Нечего на меня облизываться. – Счастливчик прикрыл мордочку пушистым хвостом, – лучше в порядок себя приведи, смотреть страшно.

И я пошла мыться. Быстрый душ, уже полюбившаяся форма академии, собранные в косу волосы, сложенные в папку тетради и мысль о том, что надо еще позавтракать. По времени я успевала до вводной лекции, но появилось кое-что, ради чего я была готова забыть про утренний чай.

Вспыхнуло адово пламя.

В гостиной.

И я лишь улыбнулась, услышав вежливый стук в двери, – самое забавное, что ночь магистр провел здесь, и его деликатность меня поражала.

– А нельзя, – нагло ответила я, натягивая сапоги.

– Совсем? – весело поинтересовались с той стороны двери.