Елена Звёздная - Урок третий: Тайны бывают смертельными

– Мелькнула мысль, что Бездна призовет.

– Дэя! – на этот раз и раскаяние, и раздражение.

Я судорожно вздохнула и закрыла глаза. День выдался сложный, а семейная жизнь, похоже, будет и вовсе не простой.

– Можно вопрос? – Риан обнял чуть крепче. – Ты не вернула мне кольцо, потому что уже представила родителям?

Что-то где-то провалилось в Бездну! И кажется, это была я!

Стремительно развернувшись и глядя в непроницаемо-черные глаза магистра, я, не сдерживая ярости, приказала:

– Вон из моей комнаты!

Лорд-директор отступил на шаг, но уходить не торопился.

– Вон из моей комнаты! А что касается вашего кольца и моей помолвки, – срываю украшение с пальца, – забирайте!

Кольцо полетело в лорда-директора, ударилось о его грудь и упало к ногам.

– Я не боюсь своих родителей! – почти крик. – И никогда не боялась. Не хотела огорчать, это да, но и только! И мне уже все равно, что будет судачить родня! А теперь вон из моей комнаты!

Он даже не пошевелился. Стоял, в полном изумлении глядя на меня, и не шевелился.

– Ненавижу вас! – в сердцах произнесла я.

Лицо магистра заметно потемнело, но мне уже было все равно.

– Вон отсюда! – приказала я лорду Тьеру, являющемуся членом ордена Бессмертных, Первым мечом империи и племянником императора.

Риан заметно сглотнул и хрипло ответил:

– Нет.

Бездна, за что мне все это?!

– Темных вам, лорд-директор, – не глядя на него, с трудом выговорила я и, скинув одеяло, прошла к шкафу.

Теплый халат поверх влажного полотенца, тапочки я не искала, все равно из-за слез не увижу ничего, так босиком я к двери и направилась.

Дойти мне не дали.

– Отпустите меня! – потребовала, едва руки магистра обняли меня за плечи. – Отпустите немедленно!

– Нет, прости, – хриплый голос, но полный уверенности в своем решении.

Я рванулась, как всегда безуспешно, и сквозь слезы уже попросила:

– Отпустите, пожалуйста.

– Нет, Дэя, – прошептали мне в волосы.

И уже не сдерживая ни слез, ни судорожных рыданий, я все же спросила:

– За что вы так со мной? За что? Вы что, действительно считаете, что у меня гордости совсем нет?! Да, у меня ее значительно меньше, чем у вас, но… Тогда у меня не было выбора, совсем не было, я не могла позволить, чтобы меня отчислили из академии, потому что даже стать вашей любовницей было меньшим злом, в сравнении с рабством у лорда Градака… Хотя я и представить не могла, что вам от меня именно это требуется! И ваши намеки про то, что за свои обеды вы предпочитаете платить сами, но я…

А он молчал, крепко сжимая меня в объятиях, и сквозь слезы я прошептала:

– Как вы могли так обо мне подумать? Как?! Неужели в ваших глазах я настолько полное ничтожество?

И его сдавленное:

– Я не это имел в виду, Дэя.

– А что тогда? Что?! Как мне вообще стоит понимать ваш вопрос?

Риан промолчал.

– Неужели вы действительно думаете, что я бы согласилась выйти за вас исключительно из-за страха перед родителями?! – с горечью спросила я.

И его тихий ответ:

– Прости… но что я еще мог подумать после того, что совершил? Я боялся, что ты возненавидишь меня.

– Ненавижу! – честно призналась я.

Он развернул, обнял, прижал к себе и, успокаивающе поглаживая по спине, прошептал:

– Я люблю тебя.

– «Так» не любят! – горько сказала, глядя в его черные глаза.

– Я не знаю, как любят другие, – глухо произнес Риан, – но Бездной клянусь, никто и никогда не будет любить тебя сильнее, чем я.

«Никто и никогда не делал мне так больно, как ты», – подумала я, но вслух этого не сказала. Да и не смогла бы из-за начавшейся истерики. Мы, северяне, народ скупой на эмоции, но стоит дойти до предела… И я плакала, выплескивая ужас от нападения Заклинателей, чувство бессилия в доме леди Тьер, страх за Риана в той полной умертвиями таверне, обиду за подавальщика в «Золотой арфе» и даже торжество победы, когда удалось спасти гоблина… И не могла остановиться… все никак не могла.

– Дэя, – полный отчаяния голос, – Дэя, прости меня.

Истерика по второму кругу. Я так в жизни не плакала. И когда он уложил в постель и лег рядом, все пытаясь успокоить, я никак не могла остановиться.

Когда я проснулась, в спальне никого не было. Смутным воспоминанием промелькнула прошлая ночь, магистр, оставшийся со мной до утра… Я свернувшаяся на постели и заснувшая со слезами на глазах… Его ладонь, сжимающая мои мокрые руки… И его тихое: «Прости меня, родная» перед самым рассветом, когда он все же ушел. А еще на моей левой руке вновь находилось обручальное кольцо, но я точно могу сказать, что не надевала его.

Через несколько минут с такой же уверенностью я могла утверждать, что уже и не сниму, – кольцо не снималось! Никак! Масло и мыло также не помогли.

От терзаний собственной руки отвлекло нарочито громкое:

– Дэ-эя!

Запахнувшись в полотенце, я выбежала из душевой и увидела Дару, восседающую на окне со Счастливчиком на руках.

– Слушай, он так быстро растет. – Дух смерти почесала котенка за ушком, тот выгнулся, замурчал. – Как-то чересчур. Ты, кстати, в курсе, от чего носители возрожденного духа могут расти с такой скоростью?

– Потому что на улице спит ночью? – предположила я.

– Потому что эмоциями питается, – сообщила Дара и, наклонившись, опустила котенка на пол. Смешно перебирая лапками, кошарик потопал ко мне. – Ну, рассказывай!

Молчу.

– Риате, ты издеваешься? – Дара спрыгнула с подоконника. – Ладно, про Тьера не рассказывай, но про поездку домой-то можно!

– Можно. – Я направилась к шкафу.

– Твои чемоданы в гостиной, – сообщила Дара, – могу принести.

В двери настойчиво постучали. Набросив халат, я пошла открывать и, едва распахнула створку…

– О мой нос меня не подвел. – Верис торопливо прошла мимо меня, сама двери закрыла, и я услышала радостно-возбужденное: – Ну, рассказывай.

Из спальни приплыла Дара и выдала:

– Я была первая.

– Да? – Верис перекинула вперед недоплетенные волосы и взялась доплетать конец косы. – И как? Она уже хоть что-то сказала? Мм-м, – оборотень втянула носом воздух, – Тьером пахнет вся, значит, что-то у них точно было!

– Не уверена. – Дара до этого висела над полом, а сейчас уселась прямо на воздух. – Тьер с рассвета все столбы на тренировочном поле искромсал, а затем занялся рассмотрением поступивших за время его отсутствия жалоб.

И вот после этого обе с осуждением уставились на меня. Решила, что буду молчать до последнего, и направилась к дорожным сумкам, сложенным у двери. Зато когда я их открыла… сумки были мои, а вот вещи в них…

– Да, сомневаюсь, что это покупала Дэя, – произнесла Дара, когда я вытянула ярко-алое сплетение кружев сложно угадываемого для меня назначения. – Не твой стиль, Риате, у тебя все теплое и закрытое.