Елена Звёздная - Урок первый: Не проклинай своего директора

– Все, – торопливо сказала я, направляясь не к общежитию.

– Дэ-э-э-эй? – удивленно понеслось мне вслед.

Но я не слушала и отвечать не собиралась. Обогнув по тропинке административные здания академии, я направилась к директорскому дому, особняком стоявшему в окружении старого сада.

В двери я стучала долго и настойчиво, но мне никто не ответил и открывать также не спешили. С тяжелым вздохом я сгрузила сумку на порог, обошла колонну, потянулась и с радостью нащупала маленький ключик на резном орнаменте мраморного украшения. Именно этим ключом я пользовалась, когда приносила спиртное прежнему директору, и замечательно, что наш новый руководитель о нем так ничего и не узнал.

Дверь послушно открылась. Со стоном подняв сумку, я вошла в темное помещение. Разулась у двери, сняла пальто и повесила на вешалку. Затем, стараясь не кряхтеть под весом продуктов, в темноте прошла к столу, переставила сумку на него и, шагая на ощупь в темноте, направилась к спальне. Свет, кстати, горел только там. Тусклый, едва заметный в тонкой щелочке из-под двери. Подойдя к ней, я снова постучала. В ответ тишина.

Глубоко вздохнув, я решительно открыла дверь и вошла.

Лорд Тьер был там!

Полностью одетый и даже в сапогах, бледный, с темными кругами под закрытыми глазами, с заострившимися чертами лица и тяжелым, слышным даже на расстоянии полутора десятков шагов дыханием. И почему он к лекарям не обратился?! Бездна, он же почти… Я побежала к постели, уже не задумываясь ни о собственных действиях, ни о смущении, ни о том, что я отчетливо помнила эту постель, и лорд Тьер сейчас лежал на том самом месте, где еще в обед была я.

Но едва приблизившись, попыталась коснуться его лица, магистр пришел в себя мгновенно. Движение, и моя рука перехвачена за запястье, так и не успев коснуться его, вслед за этим медленно, тяжело открылись глаза. Затуманенный взгляд лорда-директора недоуменно скользнул по мне, а затем я услышала глухое:

– Дэя?

– Это хорошо, что вы меня помните. – Я попыталась улыбнуться и почему-то добавила: – Теперь есть надежда на то, что не убьете… Я не это хотела сказать.

Лорд Тьер отпустил мою руку, закрыл глаза и приказал:

– Вон!

– Да, магистр, – покорно ответила я, присматриваясь к пятну алой крови, заливающему некогда белоснежную простыню. – Уже ухожу.

Ушла я в соседнюю комнату, нашла свечи, зажгла, потом шагнула к неприметному шкафу у дальней стены, достала ножницы, бинт, спирт, мазь для заживления ран и вернулась в спальню. Лорд-директор находился все в том же пограничном с бессознательностью состоянии, и потому я не стала интересоваться его мнением, когда подошла и приступила к разрезанию рубашки.

Зато моими действиями заинтересовался он:

– Я же приказал исчезнуть! – прошипел магистр.

– Я и ушла, – невозмутимо ответила, продолжая разрезать его рубашку, – но вы не запрещали мне вернуться.

– Адептка Риате… – Он начал приподниматься.

– Обещаю потом ее постирать и заштопать, – спокойно сообщила я, – и в отличие от вас я умею это делать!

И лорд обмяк, удивленно глядя на меня черными, чуть затуманенными от боли глазами. Но уже через мгновение, когда я почти добралась до раны, ледяным голосом произнес:

– Адептка Риате, я не терплю, когда мои приказы игнорируют! А также не выношу, когда мне настойчиво пытаются помочь без моей на то просьбы!

Остановившись, я уверенно посмотрела на него и честно ответила:

– Я не игнорировала ваш приказ! Вы сказали уйти, и я ушла, просто потом вернулась. И что касается помощи, я вас также о лечении не просила, но вы мое мнение проигнорировали! А теперь лежите смирно и не надо мне мешать, иначе… прокляну, – сурово пообещала я.

Мне больше и не мешали. В абсолютном молчании я закончила с порчей директорского имущества и застыла, потрясенная размерами ранения. Меч оставил внушительную рваную кровоточащую рану на животе… Да, я помнила, что сказал Тоби насчет регенерации у членов ордена Бессмертных, и все же было… страшно.

– Затянется уже через час, – глухо произнес магистр.

Внимательно осмотрев порез, я неуверенно ответила:

– Здесь куски ткани, грязь, трава какая-то…

– Все может быть, – все так же глухо ответили мне. – Шейдер поднял свой меч с земли.

И я снова ушла, чтобы, взяв пинцет, вернуться и почистить рану – уверена, что так она заживет гораздо быстрее. К моему возвращению магистр вновь лежал с закрытыми глазами, оно и к лучшему. Но едва я обработала инструменты спиртом, он вновь заговорил:

– Что вы делаете?

– Еще ничего. – Я намотала несколько тампонов из бинта. – Будет немного больно, зато потом дам…

– Конфетку? – Он умудрился еще и хмыкнуть.

– Кое-что посущественнее, – ответила я и приступила.

Когда я вытаскивала маленькие изломанные остатки высохшей зимой травы, лорд молчал, даже не вздрагивал, но едва потянула кусочек застрявшей в ране материи, глухо застонал. И я бы остановилась, зная, что причиняю боль, но нельзя было.

– Потерпите, пожалуйста, – начала уговаривать я, – я очень быстро и осторожно, а потом смажем мазью и боль пройдет быстро.

– Мазью нельзя, – простонал лорд Тьер.

После этих слов мои руки мелко задрожали. Одно дело знать, что сумеешь облегчить боль сразу, как закончишь, другое дело…

– Рану все равно нужно очистить, – прошептала я и, стараясь делать все очень быстро и осторожно, продолжила начатое.

Я провозилась не более десяти минут, но к концу лорд-директор уже просто глухо и почти непрерывно стонал, а я ничего не могла для него сделать. Один раз заикнулась о том, чтобы вызвать лекаря, но мне ответили «нет» сквозь стон, и я больше не спрашивала.

Когда закончила, осторожно обтерла и края раны спиртом, а после услышала:

– Посиди со мной.

Это было неожиданно и приятно. Вынеся остатки бинта и окровавленные тампоны, я сполоснула руки и, вернувшись, села на постель с другой стороны, потому что так меньше была видна рана, и, чуть придвинувшись, замерла, обняв колени руками. Устав сидеть, вскоре устроилась полулежа, оперевшись о спинку кровати и стараясь двигаться осторожно, чтобы не потревожить магистра.

Примерно через час кровь остановилась полностью, и края раны начали сходиться, а лорд Тьер, наконец, обмяк и перестал напоминать натянутую струну. Еще где-то через час на месте страшного ранения была видна только узкая полоска затянувшегося рубца, но судя по скорости регенерации, к утру не останется и ее.

А затем лорд Тьер открыл глаза. Так как я в тот момент украдкой рассматривала его лицо с чуть разгладившимися уже чертами – видимо, больше не было необходимости сжимать зубы – пытаясь стерпеть боль, эта перемена в его состоянии заставила невольно вздрогнуть. Несколько минут лорд-директор мрачно смотрел в потолок. Затем судорожно вздохнул и медленно повернул голову в мою сторону. Едва наши взгляды встретились, я вежливо поздоровалась: