Елена Казанцева - Петля любви

– Добрый день, граф, – говорит проходящая мимо нас медсестра, и тут уже челюсть падает и у меня и у Алины.– Граф!

Значит, его тут хорошо знают, и он одет не в больничную одежду, вернее всего приезжает на лечение и уезжает домой. Как молния, мысль пронзает мой мозг. Вот он наш шанс вырваться отсюда!

– Алекс, а вы где живете? – осторожно спрашиваю я.

– О, мой дом далеко, но мой долг сейчас быть рядом с вами, Феникс, – он наклоняет голову, его голос проникновенный, от его слов в груди становится тепло, прямо слезу выдавил, но сейчас меня заботит совсем другое.

– А как ты добираешься до больницы? – задаю сакральный вопрос Алексу.

– Я передвигаюсь на колесницах популярных в этом мире, хотя в моем мире такие технологии давно в прошлом, я вынужден констатировать тот факт, что вреда для окружающей среды от них больше, чем пользы.

– Боже, он может изъясняться более доступно, а то у меня шарики за ролики в мозгу закатились,– бормочет Алина, и я толкаю ее локтем, чтобы она не мешала мне вести «светскую беседу», ведь на кону стоит наша жизнь.

– Алекс, а вы бы могли нас с собой взять, на прогулку, например? – я пытаюсь выведать пути и возможности побега.

– Зачем вам уезжать отсюда, о мой Феникс! – восклицает граф. – Здесь так чудесно, прекрасный воздух, вы живете в окружении изумрудных лесов и цветущих лугов, и сей дом хоть и не совсем соответствует вашему статусу, но обеспечивает вашу безопасность, за его пределами я не смогу оказать вам должной защиты!

– Ааааааааа, капец, – шипит сзади Алина, и вновь получает от меня локтем по ребрам, ойкает и закрывает ладошкой рот, в знак молчания.

– Граф…

– Прошу вас, просто Алекс!

– Алекс, видите ли, меня здесь тоже пытаются убить, отравить если точнее.

–Этого не может быть! – восклицает Алекс.

– Но это так, Алекс.

– Тогда конечно вас надо увезти отсюда, и чем скорее, тем лучше, я позабочусь об этом в ближайшие дни,– он задумчиво потирает изящной ладонью лоб и виски, словно гроссмейстер, что просчитывает ходы шахматной партии наперед.

Затем разворачивается и уходит.

О, мой герой, вот этого я и добивалась, и пусть там у вас в голове идут компьютерные бои, где вы главный герой и спасаете прекрасную даму, главное выбраться из этого гиблого места, пока нас не сделали «овощами». А мне уже пора начать разбираться в тех событиях, что привели меня сюда.

После ужина я шла в палату, когда за одним из поворотов коридора чуть было не налетела на доктора Айболита, который что-то обсуждал с почтенным господином в дорогом костюме от кутюр.

– Алексей Васильевич(так зовут моего доктора Айболита), вы поспешите с исследованиями, у нас время поджимает.

– Ах, Альберт Эдуардович, я не могу спешить, это может вызвать подозрение, если в моей больнице смертность увеличится.

– Алексей Васильевич, но мы поправили формулу препарата, и теперь количество побочных реакций снизилось в разы.

– И все же надо проявлять осторожность….

– Алексей Васильевич, мы вам платим очень хорошие деньги за риск!

Боже, они действительно проводят опыты на душевно больных людях. От такой информации мне становится не по себе, страшно за себя, за Алинку, даже Алекса жалко, пусть он и тронулся умом, играя в компьютерные игрушки, но ведь он тоже человек, да и всех остальных тоже…Они ни в чем не виноваты, что от них отказались родственники.

А тут нас используют как подопытных мышей.

Я осторожно вышла из-за угла, и тихой серой мышкой прошла мимо двух мужчин.

– О, это дочь Гончарова?– слышу я тихий разговор за спиной.

– Да, она.

– Знавал я ее отца, хороший был хирург, мир праху его…

Ударило по ушам «мир праху его», «был»…

Вот так, был человек – и нет его, а его дочь отправлена на опыты, если не умрет, то станет «овощем», никого это не волнует.

От ужаса ситуации у меня мурашки бегут по спине, сразу становится холодно и тоскливо. Родителей нет, и теперь защитить меня некому, остается надежда на свихнувшегося Алекса, может подговорить его, и он украдет нам ключи. С него какой спрос?

Все равно ничего ему за это не будет, а для нас с Алиной – это шанс.

Шанс остаться в живых! А для меня шанс разобраться во всем, что со мной произошло за это время.

Я захожу в свою палату, сажусь на койку и жду, жду, когда толстый охранник, брякая ключами, начнет закрывать двери палат.

Я смотрю туда, под потолок, где в узкое окошко падают последние лучи заходящего солнца. Они пробиваются сквозь листву и узкими золотистыми лучиками прорезают сумрак моей палаты. Это последнее, что я вижу перед тьмой.

Ночью у нас выключен свет, только светится маленькая дырочка-глазок на двери. Наступает тишина, которую изредка прерывают шаркающие шаги ночного охранника. Я всегда знаю, кто сегодня дежурит, их трое, у каждого своя походка, свои привычки. Сегодня должен дежурить дед Василий. Он уже стар, у него болят колени, а на руках разбухли суставы. Он сильно кашляет и шаркает ногами. А еще он добрый, если очень хочется в туалет, то можно постучать в дверь, и он проводит до туалетной комнаты. Я часто этим пользуюсь, когда накатывают ночные страхи, а деда Василия мучает бессонница, и он любитель поговорить по ночам, и наши прогулки по коридорам больницы иногда затягиваются на час, иногда и дольше. И мне не так страшно. Говорит он много о своем прошлом, о наболевшем. Сетует на горькую судьбу, что не дала ему завести семью, что разлучила с любимой женщиной, теперь у той своя семья, дети, внуки, скоро правнуки родятся, а он доживает свой век одиноким. Он говорит – я слушаю, иногда поддакиваю и качаю головой, ему нравятся такие молчаливые слушатели, как я, ведь я его не упрекаю, что он сам виноват, в своей судьбе. Он все сделал своими руками, что пил и бил свою женщину, и только поэтому она ушла, и дети в том браке не родились только потому, что избитая им женщина скинула мертвого ребенка. Но дед Василий пытается в своих рассказах найти лазейку для своей совести, поэтому рассказывает истории, каждый раз находя себе все новые и новые оправдания. Мне не жалко времени, у меня его вагон и маленькая тележка, я давно уже не слушаю его, абстрагируюсь и думаю о своем.

Другие охранники не такие, они – злые. Иногда просто кричат на тебя, но могут и зайти в палату и ударить резиновой дубинкой по ногам.

Раздаются шаркающие шаги, и со скрежетом начинают закрываться двери. Скоро наступит ночь!

Глава 7 Побег

Двери закрываются одна за другой, шаркающие шаги все ближе, и я со страхом жду, когда захлопнется моя и отрежет меня от света, льющегося из коридора. С темнотой приходят мои кошмары.

Я не могу сказать, что мне снится, а может и не сниться. Словно вижу другой мир, чудесный, покрытый изумрудной зеленью, с небесно – голубыми озерами. Но надвигается что-то страшное, словно туча. И от мира ничего не остается, бегут в ужасе люди, падают, становятся на колени и посылают в небо свои молитвы, но боги их не слышат. И горят леса, высыхают голубые озера, и падают окровавленные люди.