Полина Сутягина - Второе замужество миссис Каммингс

– Ричард говорил мне, что Вы большой ценитель парков. Отчего бы Вам не воспользоваться прекрасной погодой и не совершить пока променад по нашим скромным владениям? – ответила она мне. Видимо, под «прекрасной погодой» они здесь понимают серое затянутое равномерно белесыми облаками небо и легкий моросящий дождик, превративший тропинки в подобие болот. Не хочется думать о том, какова же их «непрекрасная погода».

– Полагаю, что сейчас мне и моему брату будет лучше, если я побуду подле него. Учитывая, что когда я была рядом, он никогда так сильно не болел, миссис Каммингс… О, простите, смена в Вашем имени столь внезапна, что мне сложно перестроиться.

Кажется, мой ответ снова не слишком ее порадовал. Что ж, я здесь точно не для этого.

В итоге до полудня я пробыла с братом. Мой бедный Ричард… Он так и не пришел в себя. Однако почему-то мне показалось, что сегодня его полусон был спокойнее. Возможно, болезнь потихоньку отступает. Я молю Бога, чтобы это было так!

После ланча небо стало еще сумрачнее, правда, морось прекратилась, и я решила воспользоваться утренним предложением графини. Если бы не мое беспокойство за брата, можно было бы сказать, что я вполне насладилась этой прогулкой. Парк при замке был настолько обширен, что мне не удалось обойти его весь за один раз. И, несмотря на свою запущенность, он был просто очарователен!

Я еще нигде не видела такого разнообразия хвойных деревьев, удивительно, как южные виды прижились в этом климате наряду с их более приспособленными родственниками. Композиция с руинами, увитыми плющом так, что они местами плавно и гармонично растворялись в ландшафте, была столь живописной, что я пожалела о забытом дома во время спешных сборов дорожном художественном наборе. Как там сейчас?.. Надеюсь, Мария справляется без меня. Надо сегодня написать ей письмо.

Чем глубже я уходила в парк, тем еще более диким он казался. Но мне так и не удалось достигнуть его дальней части, хотя туда отчетливо шла узенькая тропка. В следующий раз нужно будет сразу пройти по ней и посмотреть, куда она ведет.

Теперь уже время спускаться к ужину. После, надеюсь, удастся проведать брата, и надо не забыть написать письмо Марии. К тому же она, наверное, переживает, как я добралась. Вчера был такой неординарный день, что я обо всем забыла.

Этот взгляд… Привидится же такое… В такие моменты начинаешь понимать, почему в тяжелых монастырских стенах бедным женщинам приходят в голову странные идеи. Уверена, что этот дом и его хозяйка так повлияли на моего брата. Интересно, как она овдовела в первый раз… Господи, что я пишу!

Нельзя давать местной атмосфере влиять и на меня. Больше свежего воздуха и регулярные приемы пищи, как учили нас родители. Как только брат придет в себя, сразу выведу его на прогулку. Ах, только бы он пришел в себя!

Да, и нужно что-то сделать с камином, иначе я совсем здесь окоченею, даже перо держать холодно. Вероятно, эта часть замка в целях экономии вовсе не отапливается.

∞∞∞

Какое удивительное ощущение дает мне присутствие этой девушки в доме! Она, словно свежий ветер, скользящий среди этих обветшалых руин. Сегодня почти весь день я провел вдалеке от всех, даже оставил в покое этого Ричарда, так легко мне было.

Той ночью, когда все уснули, я решился заглянуть к ней. Девушка так мирно спала, укрывшись толстым одеялом под самый подбородок. Я невольно протянул руку к светлым прядям ее волос, рассыпавшимся водопадом по подушке. И… кажется, почувствовал неясный отзвук прикосновения… Возможно, я лгу себе, но она почему-то слегка улыбнулась во сне. Это было так странно, что я просидел подле нее почти всю ночь, пока первые рассветные лучи не заставили меня удалиться. Днем я почти не ощущаю себя… Может быть, меня и нет? Может быть, я зря тешу себя надеждой, а это лишь обман? Но отчего тогда в тот вечер даже Клер почувствовала что-то?

Под утро девушка свернулась калачиком, причину этого я понял только когда проходил через пустой камин, покидая комнату. Теперь Клер управляет замком, но это не значит, что моих сил недостаточно, чтобы немного скорректировать потоки в этом здании. В конце концов, это некрасиво даже для нее, так обращаться с гостьей.

Думал заняться печными трубами, когда они будут ужинать, но было так забавно незаметно наблюдать, как эти две светские дамы обменивались колкостями, что я задержался внизу подольше. Потом девушка отправилась навестить брата, и я уже был готов вернуться к каминным вопросам, когда Клер заметила меня.

– Держись от нее подальше, Бардальф, если не хочешь, чтобы она кончила, как та вертихвостка, на которую ты однажды пялился весь вечер! – сверкнула на меня глазами законная супруга.

Да, веселенькое было время! Мы даже иногда давали приемы. Впрочем, все, кто их когда-то посещал, уже давно «кончились», рано или поздно все приходят к одному. Но той красотке, кажется, и впрямь помогла ускорить этот процесс Клер… Как же ее там звали… Да важно ли то?

А важно другое:

– Если не забыла, то это ты первая выскочила замуж при живом муже, и вендетта за этот адюльтер по праву моя. Поэтому не строй теперь из себя ревнивицу, пока у твоего Ричарда его львиное сердце от ужаса не остановилось.

– Ну, что касается, как ты выразился, «живого мужа»… – и эта зараза демонстративно закинула ногу на ногу. Иногда придушил бы ее, если бы мог… – то это несколько отличается от тех реалий, которые мы тут с тобой имеем, не так ли? – а потом наклонилась вперед, как кобра в броске, – а что касается Ричарда, то я тебя уже предупреждала…

– Плевал я на твои предупреждения, моя сладкая! Поняла ли? – ох, как она бесилась… Сервиз жалко, еще бабушкин был… Но я это уже издали слышал. Оставил ее приходить в себя в одиночестве, а сам отправился по делам домашним. Приятно, однако, снова почувствовать себя дома хозяином!

14 ноября

Вчера ночью я пробудилась от кошмара. Мне снилась большая черная хищная птица, терзающая острым клювом плоть мертвого зверя, вдруг птица подняла голову и посмотрела на меня темными человеческими глазами…

Я резко проснулась. Камин в моей комнате все еще дышал теплом. Кто-то вчера вечером растопил его, видимо, пока я была у брата. Когда после ужина я поднялась к нему, он показался мне спокойно спящим, дыхание было ровным. Тогда я присела рядом и поцеловала его в лоб. Наверное, он все еще не знает о моем присутствии. Но когда я поднялась, собираясь уходить, его рука шевельнулась и слегка дотронулась до моей ладони… Я была так счастлива, а затем еще веселые потрескивания дров в моем пробудившемся от возможно векового сна камине совсем приободрили меня. И, написав письмо Марии, я сразу же отошла ко сну.