Татьяна Грач - Воронье наследство

Внутри все сжалось. Не от вида поверенного: в конце концов, Эстелла была готова к неизбежному. Но вот Гаруш, сидящий на фигурно выкованном бронзовом насесте, который поверенный нес перед собой на вытянутой руке, с явной опаской – это не предвещало ничего хорошего. А особенно – то, что именно у него в клюве, а не в руках поверенного блестел позолотой конверт.

– Идем, – бесцеремонно подхвативший под руку Мэлоун привел в чувства. – Нужно выслушать их последнюю волю.

Нужно, да. Но Эстелла и без того прекрасно знала, какова будет эта воля. Да и все вокруг знали, даже нянюшка Юм, раньше времени начавшая звать ее графиней.

– Ты иди с ним, – Эстелла отдернула руку и кивнула в сторону поверенного. – Засвидетельствуешь своей подписью. Ты же здесь за этим, а не чтобы восхвалять моих родителей перед теми, кому плевать, правда? – она выпалила это так быстро, что пришлось остановиться и перевести дыхание. – Я приду позже.

Но Мэлоун не сдвинулся с места, только покачал головой. Ответил за него поверенный, как раз поравнявшийся с ними.

– Так нельзя, графиня, это против правил.

«Сама знаю» – мысленно фыркнула про себя Эстелла. Свела брови домиком и произнесла самым жалостливым тоном, на какой была способна:

– Иногда ведь можно от них отступить.

– Не в этот раз, – поверенный оказался непреклонен, как и полагалось человеку его статуса.

Эстелле ничего не оставалось, кроме как последовать за ним по узкой лестнице на второй этаж. В отцовский кабинет с дубовой мебелью и изумрудно-зеленым атласом на стенах. Туда, где он проводил большую часть жизни, и куда Эстелле дозволялось заглянуть лишь украдкой.

За спиной хлопнула дверь, и Эстелла невольно вздрогнула. На несколько мгновений удалось забыть, что позади шел Мэлоун, не позволяя передумать и сбежать.

– Буду очень благодарна, если мы не станем зря тянуть время, – Эстелла нахмурилась, глядя, как поверенный усаживается в отцовское кресло.

Словно именно он здесь хозяин. И насест с Гарушем поставил справа от себя, как это делал отец.

Поверенный поймал взгляд Эстеллы, коротко кивнул.

– Он тоже должен засвидетельствовать все, что здесь будет сказано, – раскрыл брошенный вороном на стол перед ним конверт, и осколки сургучной печати рассыпались по столу. – И да, мне не меньше вашего хочется поскорее закончить все это, юная леди.

«Юная леди», значит? Прозвучало немного обидно. Впрочем, не так обидно, как пренебрежительное «графиня» от некоторых гостей. Или все дело в том, что он знает чуть больше, чем все остальные? Всего на мгновение мелькнувшая улыбка тут же исчезла с лица Эстеллы. Почти не чувствуя ног она дошла до резного кресла около стола. Жесткого и ужасно неудобного, как оказалось. Не удивительно, что посетители здесь надолго не задерживались.

– Не хочешь занять свое место? – Эстелла указала Мэлоуну на второе кресло, рядом, пытаясь скрыть нахлынувшую оторопь. Но тот остался стоять у двери.

– Я как раз на своем месте.

Спорить не было ни желания, ни сил, так что Эстелла вновь обернулась к поверенному, развернувшему белоснежный лист с фамильной печатью Барксов. Расправивший крылья ворон – почти такой же, как сейчас сидел по правую руку от поверенного и заглядывал тому через плечо.

– Прошу об одном, – в голосе поверенного послышалось неподдельное сочувствие. Эстелла крепко сжала подлокотник кресла. – Не принимайте то, что сейчас услышите, слишком близко к сердцу. Наверняка, я абсолютно уверен, у них были причины так поступить.

«Да читайте уже!» – хотелось крикнуть, но вместо этого Эстелла протянула руку, пытаясь выхватить бумагу у поверенного из рук. Однако тот вовремя поднес ее к лицу, подслеповато прищурился.

– «Сия воля наша, графа и графини Баркс, должна быть оглашена в одном единственном случае…» – поверенный прочистил горло, прежде чем продолжить. Вынул из кармана пиджака маленькую серебристую флягу, сделал глоток. – «…Единственном случае: если обстоятельства нашей кончины будут вызывать хотя бы малейшие сомнения у наших доверенных лиц».

– Лиц? – Эстелла вскинула брови. – Я не ослышалась? И много таких?

«И как много еще я не знаю о делах родителей?»

– Оба здесь, – ответил до сих пор молчавший Мэлоун.

«Похоже, вообще ничего», – вынуждена была признать Эстелла. А поверенный продолжил зачитывать волю двух людей, которые с каждым словом казались ей все более чужими.

– «Нашей единственной дочери, Эстелле Лин Баркс, завещаем полное содержание до дня ее замужества, либо пожизненное, если таковой день не настанет. Кроме того, ей дозволяется проживать в родовом поместье Баркс столько времени, сколько она сама этого пожелает».

И вроде стоило бы выдохнуть с облегчением. Если бы только поверенный снова не замолчал, чтобы сделать глоток из своей фляжки.

– Видимо, есть какое–то «но», – поторопила его Эстелла, заставив поперхнуться.

– Да… да, кое– что… спорное, так сказать. «Обладателя же графского титула семьи Баркс мы завещаем выбрать нашему фамильному ворону, Гарушу».

– Что?

Нет, это определенно была какая–то насмешка! Эстелла не удержалась и все же выхватила листок у поверенного. Строчки расплылись перед глазами, но прочесть и убедиться в правдивости слов поверенного она сумела. Дочитать написанное – тоже. Разжала руку, и завещание медленно опустилось на пол.

– Месяц до церемонии передачи титула. Значит, всего месяц, чтобы Гаруш признал меня графиней Баркс?

«Или не меня», – обухом ударило по голове, когда Гаруш подлетел к Мэлоуну и сел ему на плечо.

«Так будет лучше», – попытался убедить себя Мэлоун под цокот каблуков вылетевшей из кабинета почти– графини. – «Для тебя же самой лучше».

Не помогло это самовнушение. Ни раньше, ни сейчас. Уж точно не когда перед глазами все еще стоит ее лицо со сжатыми от гнева в тонкую ниточку губами. Массивная дубовая дверь захлопнулась, но удаляющийся цокот все еще был отчетливо слышен. Лишь когда он затих, Мэлоун позволил себе снять ворона с плеча и подойти к поверенному. Тот и не заметил этого, так внимательно изучал документы из ящиков стола.

– Что-то любопытное? – Мэлоун оперся обеими руками на край стола, заглянул в бумаги.

Сплошные таблицы, строки с числами. Попробуй тут, разберись. А вот у поверенного получается. Сидит, бурчит себе под нос, будто перед ним увлекательное чтиво. Только побарабанив пальцами по крышке стола, Мэлоуну удалось обратить на себя внимание.

– А? – поверенный отодвинул стопку бумаг в сторону. – Не спешите, молодой человек, мы не можем ничего упустить из-за невнимательности.

– Или из-за медлительности, – проворчал Мэлоун. – Что вы надеетесь тут разузнать?