Юлия Григорова - Император. Взрыв

Машина остановилась, Лео выбрался на улицу первым и открыл дверь мне. Если в прошлый раз репортеры могли и не догадываться, кто будет исполнять роль палача, ведь преступление, совершенное Джефферсоном задевало не только меня, то сейчас, все внимание камер оказалось приковано именно к моей персоне, как к главной жертве произошедшего похищения. И кто только придумал выставить все именно так? С трудом взяв себя в руки, принимаю помощь Леотхелаза и выбираюсь из машины настолько грациозно, насколько могу. Крепко сжав мою ладонь, принц положил поверх нее свою, и только после этого я поняла, как сильно она дрожит. Списав все на холод, стараюсь смотреть строго вперед, не обращая внимания на крутившиеся у нас над головами устройства.

Спина Рэймонда виднеется впереди, мужчина непринужденно выходит из переулка, приветствует толпу взмахом ладони и в несколько прыжков поднимается по ступенькам на сцену. Геннадия нигде не могу найти, должно быть, он пойдет сразу на балкон, где в прошлый раз сидел Император. Оттуда мне его не достать, но вот принц, раскрасивший мне лицо, будет стоять рядом и выстрелить в него, вместо Алистера, вполне возможно. От подобных мыслей, на губах появилась хитрая ухмылка, но я вовремя опомнилась и постаралась убрать ее. Будет не совсем корректно, если меня покажут на всю страну с таким выражением лица.

Мы идем медленно, каждый шаг дается с трудом и Лео не торопит меня. Интересно, его чувство вины прошло или усилилось из-за моих неоднозначных ответов? Хочу посмотреть на него и попытаться прочитать что-то на лице, но вовремя себя одергиваю. Сейчас не время глазеть по сторонам. За тем, как мы преодолеваем небольшой участок пути от машины до сцены может следить вся страна, кто знает, будут ли новостные каналы транслировать этот момент. Моя семья второй раз станет свидетелями того, как их дочь убьет человека своими руками.

Когда мы поднялись на сцену и встали слева от Рэймонда, я окинула взглядом ту самую площадь, так хорошо мне знакомую. Ведь в ожидании встречи с наследником трона, я изучала ее несколько часов, сидя на лавочке. Сейчас ничего не видно из-за людей, заполнивших все от заграждения и кордона гвардейцев, до стен окружавших зданий. Несколько камер зависли на приемлемом расстоянии, нас снимали с разных ракурсов, и внутренний голос подсказывал, что в кадре у всех пока еще мое лицо, а не чье-то другое.

Когда по ступенькам с противоположной стороны сцены поднялся еще один мужчина, я с трудом его узнала, ведь видела всего один раз в жизни. Встретившись с каре-зелеными глазами, оценивающе изучавшими меня с ног до головы несколько секунд, поежилась, но взгляда не отвела. Пусть знает, что мне все равно, я уже ничего не боюсь, а уж его тем более, кем бы он ни был. Толпа перед сценой взвыла приветственными овациями. Подняв руку, мужчина улыбнулся и замер посреди сцены, продолжая приветствовать людей. Представление начиналось, и мне на голову упали первые снежинки, моментально растаяв на волосах и лбу.

– И я приветствую вас, а также наших дорогих телезрителей и всех граждан Российской Империи, с вами снова я, Лиам Лей Клен, и я снова имею честь приветствовать вас всех еще и от имени Его Величества Императора и его семьи, – он демонстративно поклонился народу, от чего рев стал еще громче, но стоило парню поднять руку и резко опустить ее, голоса стихли и воцарилась несвойственная этому месту тишина, – Я уверен, что каждый из вас, прекрасно знает, для чего пришел сюда или включил канал с прямой трансляцией, но все равно я не могу не повторить, что сегодня, на этой сцене свершится правосудие, – голос мужчины разносился по всей площади, усиленный динамиками, микрофоном выступало небольшое устройство у него на ухе, сразу бросившееся мне в глаза еще в первый раз. Наблюдая за ним, подавляю желание фыркнуть и отвернуться, ведь от парня так и разило жизнерадостностью, он озвучивал событие, как праздник, а не казнь, – Со всем своим уважением, я передаю слово Его Высочеству наследному принцу Империи, Геннадию Фейну, – площадь снова взорвалась овациями, сам Лиам призывно похлопал в ладони, а мои предположения оправдались, Геннадий поднялся на балкон прямо над нами. Чуть подняв взгляд, мне удалось рассмотреть, как его облаченная в кожаную перчатку рука обхватила парапет.

– Вам всем хорошо известно имя Рейнхард Линкольн Фейн. Лишенный титула и всех связанных с ним привилегий, он не был отвергнут Императорской семьей, но не так давно сослан в исправительную колонию за свои преступления. Мы не хотели предавать их огласке и еще больше очернять имя нашего брата, но он объявил нам войну, вынуждая открыть всем глаза, – сжимая локоть Леотхелаза, я не понимала, почему речь идет о Рейнхарде, ведь не его должны будут казнить здесь и сейчас, к чему такие громкие слова и заявления? Покосившись на младшего принца, я поняла, что он находится в таком же неведении и удивлении. Брови Лео сдвинулись к переносице, но во всем остальном безразличная маска оставалась на своем месте. Смотреть на второго принца, рядом с ним, мне не хотелось. Стоило только увидеть его лицо, и перед глазами снова представал момент в комнате пять зед, когда он прижимал меня к кровати, сдавливал горло и рвал одежду. Поежившись, демонстративно отворачиваю голову и рассматриваю площадь. Пусть камеры и журналисты думают, что хотят при виде такой реакции, – Рейнхард Фейн убийца и насильник, – из толпы послышался рокот недоумения, – на его счету несколько десятков жертв при подавлении несанкционированного митинга, по его словам, оказывающих сопротивление аресту. После проведения расследования выяснилось, что все было совершенно не так, – у меня сердце опустилось куда-то в пятки, а трясти начало еще сильнее, в горле пересохло и жутко хотелось пить, а Геннадий продолжал, и никто не смел разговаривать даже шепотом, толпа в текущий момент словно застыла, смотря на человека на балконе с ужасом, – последней каплей нашего терпения стала попытка Рейнхарда обесчестить любимую и уважаемую нами, кузину принца Леотхелаза – Леди Скарлатину Лей Мортанс, – у меня подкосились колени, но Лео вовремя вцепился в мою руку и поддержал за талию, не дав упасть. Я не могла поверить своим ушам. Очень хотелось поднять голову и уставиться на Геннадия, требуя объяснений, но до окончания казни никто не мог мне их дать. Если идею обвинить во всем Рейнхарда я подкинула ему сама, то какого черта наследник трона несет про меня? Кто это вообще придумал и с чего решил, что люди поверят в подобную ерунду? Судя по тому, как многие жители столицы, стоящие сейчас на площади бросают взгляды в мою сторону – они сами оказались в шоке, – Не получив желаемого и понеся за это наказание, Рейнхард Фейн не сдался и организовал похищение девушки, и к нашему счастью, сейчас она возвращена домой и находится в полной безопасности, – натянув на губы фальшивую улыбку, я посмотрела прямо в подлетевшую слишком близко камеру. Может, кто и увидит истинные чувства под этим гримом. Как отреагируют родители, что мое имя назвали в прямом эфире? Что скажут соседи и те из горожан, что знают нашу семью? Мне стало холодно в теплом пальто. Я не видела, как на балконе Геннадий подал знак, после которого на сцену с другой стороны в сопровождении гвардейцев начал подниматься Алистер, но стоило ему показаться, не смогла оторвать от парня глаз.