Злата Иволга - Змеиное гнездо. Безумный маг

– Очень интересно, – очнулась Ильза и медленно, с неохотой, освободила свою руку, напоследок прикоснувшись к его пальцам. Сияние исчезло. – Я и советник Феликс в Морской Длани, кузен. В твоем замке все в порядке. Феликс сам все расскажет, когда вы встретитесь.

– В обычном мире мы тоже будем на «ты», кузина? – улыбнулся Зигфрид.

– Если позволишь, – с нотками недовольства в голосе ответила Ильза. – Там ты совсем другой.

– Не совсем, – возразил Зигфрид и внезапно услышал громкий стук, как будто со стороны. «Монсеньор! Монсеньор, ответьте!» – раздался вслед за этим знакомый голос. Ильза, издав удивленный возглас, протянула руки к нему. Зигфрид почувствовал, как вздрогнуло все тело, провалился в темную пустоту и очнулся в кровати в каюте, в дверь которой нещадно барабанил, судя по голосу, Алберт Ротман. Зигфрид откинул одеяло, схватил висящую на стуле рядом рубаху, натянул ее через голову, в два шага пересек каюту и распахнул дверь.

– Что случилось? – холодно и спокойно бросил он в лицо нарушителя сна. Оставалось надеяться, что оставшаяся в мире снов, в сумрачном лесу, Ильза не вспомнит о своем обещании покопаться в его прошлом. Феликсу не стоило позволять ей так долго спать, тем более, судя по всему, уже давно наступило утро. И хорошо, если Ильза нежится не в его уютной спальне. Занятый собиранием информации Феликс мог не обратить внимания на то, где ночевала его подопечная. Впрочем, от новой родственницы, несомненно, был толк и большой. Возможность общаться в снах открывало неплохие перспективы.

– Случилось? – захлопал глазами капитан Ротман. – Монсеньор, я думал, с вами что-то случилось. Вы так крепко спали.

– Я был занят, – сказал чистую правду Зигфрид.

– Простите, если я не вовремя, монсеньор. – Ротман мельком осмотрел его полуодетый и растрепанный вид. – Я пригласил ее высочество к завтраку и подумал, что она не захочет начинать без вас.

Зигфрид кивнул.

– Передайте ее высочеству, что я скоро буду.

Кадир не отрывал взгляда от руки Озана, судорожно сжимающей рукоять сабли. Бой затих. Люди, и суридские наемники, и охрана принца, застыли. На плечо опустилась другая, совершенно не братская рука и рывком бросила его на колени. Пистолет уперся в затылок. Теперь перед глазами была пыльная дорога и торчавшие кое-где редкие кустики травки. Вероятно, это будет последнее, что он увидит.

– Вас всех следует пристрелить на месте за то, что вы устроили на моих землях, – раздался над головой женский голос. – Посметь напасть на его высочество!

– Ваши земли? – голос Озана был спокоен.

– Хорошо, моего мужа, герцога Леонардо, – поправила себя женщина. – Я – герцогиня Синих Камней, Албертина. И я спрашиваю, где мой сын?

– Отпустите моего брата, миледи. – Озан продолжал говорить спокойно, что удивило Кадира. В подобной ситуации брат должен был взорваться от ярости. Хотелось поднять голову и взглянуть в лицо Озана, но пистолет, настойчиво упиравшийся в затылок, заставлял забыть об этом.

– Ответ неверный. – Дуло прижалось сильнее, и Кадир судорожно вздохнул. – Мне жаль этого мальчика, но кривая дорожка редко приводит к спокойной зрелости и счастливой старости. Еще раз – где мой сын?

– Не знаю. С нами был маг, – ответил Озан. – Вероятно, он ушел в портал вместе с вашим сыном.

– Где искать этого мага?

Кадир понял, что грозную герцогиню не устроит еще один ответ «не знаю». Похоже, он оказался прав, и брат прочел это на лице герцогини, поскольку сразу же раздался его резкий окрик:

– Не надо, миледи, стойте! Я… я все расскажу вам. Я не разбойник и оказался здесь из-за крайне запутанных обстоятельств.

– Нехватка денег, я полагаю, – зло усмехнулась герцогиня. – Что ж, вашему брату они точно больше не понадобятся.

Кадир представил, как палец прижимается к курку, и закрыл глаза. Как глупо умереть вот так, стоя на коленях на пустынной дороге, не успев сказать последние и важные слова близким людям. Все ли приговоренные к смерти испытывают похожие чувства? Или только он сожалеет о предпринятом путешествии в Тусар? И вообще обо всех своих путешествиях, начиная с Илеханда. Даже время, проведенное с неожиданно возникшей на его жизненном пути любимой женщиной, оказалось коротким и не принесло ничего, кроме тоски, ревности и злости. На себя и свою глупость.

– Нет! – Теперь в голосе Озана слышалось неприкрытое отчаяние. – Повторяю – я не разбойник. Умоляю, поверьте мне! Я наследник суридского престола, басэмиран Озан хазретлери эфенди. А тот, кого вы хотите застрелить, мой брат, Кадир хан эфенди, шах вилайета Сэдыр!

Пистолет остался на своем месте. Кадир чувствовал, как по спине бегут струйки пота, перед закрытыми глазами пляшут красные пятна, но опасался шевелиться и не хотел снова видеть эту проклятую пыльную дорогу. Сейчас герцогиня рассмеется и нажмет на курок. Невозможно поверить в такие признания, которые произнес брат. Но вокруг царила тишина.

– Бродил я, как в пустыне, сбитый с пути страстью, – внезапно нараспев проговорила женщина на суридском языке. – Сон мой пуст, и нет конца гнетущим меня делам. Одна ты спасаешь меня своим взглядом, моя прекрасная. Вся гордыня и грязь этого мира не оставляют меня, поднявшегося к вершинам власти. Но только твоя любовь напомнит мне, кто я есть, моя прекрасная.

– Весь мир, полный лжи и разрушенной добродетели, когда-нибудь возродиться в новом блеске, – продолжил стихи голос Озана. – И в новом мире ты навсегда останешься моей любовью и путеводной звездой, моя прекрасная.

Пистолет исчез, и Кадир с облегчением качнулся вперед и упал бы на землю, но вовремя подставил руки. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, а мышцы дрожали от испытанного напряжения.

– Неужели вы думали, что я не узнаю стихов своего деда, эмира Селима? – спросил Озан.

Твердая женская рука коснулась Кадира и помогла ему подняться. Он пошатнулся и, упав на мягкую грудь в фиолетовом колете, испуганно отпрянул.

– Просите, миледи.

Герцогиня кивнула, опустив пистолет, и оперлась спиной на распахнутую дверцу кареты. Ее глаза лихорадочно блестели, а щеки раскраснелись. К Кадиру подбежал Озан, схватил его и порывисто прижал к себе. Последний раз брат обнимал его еще в детстве.

– Ты как?

– Ничего. Теперь жить буду, – постарался улыбнуться Кадир, хотя тело продолжала сотрясать нервная дрожь.

Озан повернулся к своим людям и махнул рукой.

– Отбой! Помогите мне привести все в порядок и устройте временный лагерь в стороне от дороги. Нам надо поговорить с миледи.

– Несомненно, ваше высочество, – отозвалась герцогиня. – Но для начала узнаем, что случилось с его высочеством. Он все время лежит неподвижно.