Александра Бессмертных - Жена морского дьявола

Ридани был одет во всё чёрное, лишь на камзоле поблескивали серебряные пуговицы и пряжки на сапогах. Левой рукой герцог опирался на резную трость с набалдашником в виде головы кобры. Верхнюю половину лица мужчины скрывали широкие полы шляпы, правую щёку и подбородок обезображивали мелкие и крупные шрамы, будто Ридани подрал дикий зверь. Но даже ни это отпугивало в будущем муже – его мертвенно-холодная, пробирающая до самого нутра аура.

– …Ника? – Чарльз осторожно тронул дочь за локоть, вытягивая из размышлений. – Пора.

Эриника кивнула. До ушей донеслась музыка и приветственные возгласы народа. В неосознанном порыве Ника затравленно посмотрела на отца, безмолвно прося остановить это безумие и не отдавать её Ридани, но… барон стянул губы в тугую линию и отрицательно мотнул головой.

Верно. Мнения невесты никто не собирался учитывать.

Последний раз глубоко вздохнув, Ника поторопилась выбраться из кареты вслед за отцом. Стоило ступить белоснежными туфельками на брусчатку, как тут же посыпались радостные крики и восхищения. Лица знакомых смазались в одно сплошное пятно, но то тут, то там глаза выцепливали алые балахоны храмовников. Стоят кольцом… опасаются, что сбежит?!

Ника шла под руку с отцом, шаг за шагом приближаясь к ожидающему её герцогу. Тот, словно коршун следил за каждым её движением, на губах мужчины играла ухмылка. Нике оставалось лишь гадать, с чем та связана.

Чарльз подвёл к нему дочь и вложил её руку в протянутую ладонь Ридани, охваченную черной кожей перчатки. Эринике показалось, что её рука угодила в капкан. Невидимые шипы впились в кожу, запуская холод в вены, парализуя тело до самых костей.

– Ну здравствуй, дорогая невеста, – прошила сталь голоса.

Сухой взгляд карих глаз, как выжженная солнцем пустыня, стремился нырнуть в душу Ники и поглотить, испепелив жизнь дотла. Ощущалось это именно так.

Сердце бахало где-то в районе горла, и Ника боялась им подавиться. А время потекло мучительно медленно, распадаясь осколками надежд.

И что-то зашевелилось в груди, отчаянно заскребло, понукая рвануть от Черного Герцога прочь, но… Эриника не могла. Долг перед родом и семьёй крепче самой лучшей цепи удерживал на месте.

– Зд.. здравствуйте, – всё, что смогла вымолвить в ответ. Она впервые так близко разговаривала с хозяином Порт-Ниасля, до этого только издали наблюдала или слышала сплетни о нём.

– Да начнется церемония! – Прокаркал священник, призывая всех к тишине.

Форп довольно хмыкнул и подтолкнул замешкавшуюся невесту ближе к арке и наконец отпустил её ладонь из захвата.

Ника вздохнула с облегчением и понадеялась, что получилось это незаметно. Со всей силы она вцепилась похолодевшими пальцами в несчастный свадебный букет и совершенно не вникала в слова, которые вещал старик в золотой церемониальной парче.

Глаза Ники бегали по аквамариновой морской глади за спиной священнослужителя, по коричневому борту корабля и по истёртым доскам пристани. С каждой секундой становилось труднее дышать, словно что-то выкачивало силы. Перед взором потемнело и замелькали пятна, Нике уже поверилось, что она сейчас запросто хлопнется в обморок.

Не тут-то было.

Святой отец закончив праздную речь, перешёл к клятвам. Чарльз заранее предупреждал дочь, что их с Ридани сначала обвенчают прилюдно, а потом уже на корабле они проведут ритуал и, соответственно, консумацию брака. От одних мыслей о последнем у Ники всё обрывалось внутри. Лечь со стариком!

– …согласен! – Прозвучало рядом низким басом. Получив ответ от жениха, священник обратился к невесте:

– Согласна ли ты, дочь дома Веренборг, добровольно связать себя узами брака с достопочтенным герцогом, сыном рода Ридани? Быть ему верной любящей женой, матерью детей, опорой на жизненном пути. Вместе встретить и перенести все печали и беды? Поклянись.

Круглые, глубоко посаженные глаза священника под кустистыми бровями смотрели в упор. Форп тоже повернул голову, хмуро, угрожающе сощурился, ожидая положительного ответа и никак иначе.

Вдруг поднялся, завыл ледяной ветер и проскочил колющим порывом меж Эриникой и герцогом, сорвав с волос невесты ажурную фату вместе с плохо прикрепленной диадемой и отбросил их в море.

– Дурной знак! – Зароптал кто-то.

– Триединый гневается… – по толпе прокатился встревоженный гул, народ начал перешёптываться и молиться.

Форп грубо схватил Нику за запястье и прошипел сквозь сжатые губы на ухо, чтобы она ответила уже.

– Д..да. Я согласна. Клянусь!

Музыканты подхватили, заиграв веселую песнь, натужно рвали струны на инструментах, силясь переиграть громкость свирепого ветра. Ридани покровительственно кивнул и разжал хватку, переключив внимание старику в балахоне. Эриника тут же потёрла ноющую от боли руку, с сожалением подумав, что на коже останутся синяки.

– Я, отец Иоан, наделённый властью данной мне Богом и церковью объявляю вас законными мужем и женой. Можете поц…

«Бух!» «Фьюх!»

Окончание фразы заглушил залп пушечных ядер, выпущенный со стороны моря. На город, дальше в центр, обрушился град огненных шаров, раздавив строения. Вспыхнул огонь, он быстро перехватился и с удовольствием лизал всё, до чего смог дотянуться, разрастаясь с каждой минутой всё сильнее и сильнее.

– Корабль! ..иратский!

– …откуда он взялся?!

– Отразить нападение! …Чего стоите столбом?!

От какофонии испуганных вскриков, треска и свиста новых выстрелов заложило уши. Схватившись руками за голову, Эриника осела на колени. Слезились глаза, в нос забивался запах гари, воздух застрял в горле, грудь раздирал судорожный кашель.

Ридани куда-то запропастился, позабыв о невесте, верно сбежал, опасаясь за собственную шкуру. Барон Веренборг прорвавшись к дочери через толпу обезумевшего люда, пытался увести её за собой в безопасное место, что-то говорил, однако Ника отца не слышала.

Расширенными от страха глазами, она наблюдала, как разрезая воду чернильной иглой-кинжалом, к берегу подплывает огромный чёрный корабль.

Рваные тёмно-бордовые паруса, словно измазанные в засохших пятнах крови, раздувало ветром.

Вражеский корабль. Здесь, в порте.

Осознание медленно, но верно стало вклиниваться в мозг, возвращая разуму ясность и способность соображать.

Приближающееся судно обволакивала туманная дымка, серая завеса перетекала к пристани, но это не мешало Нике разглядеть стоявшую на краю борта фигуру мужчины. Он держался обеими руками за такелажную сеть, совершенно не боясь сорваться с края.

Дрожь крупной волной пробежалась от макушки до пяток, ероша крохотные волоски на шее и руках, а сердце заколотилось в рёбра, готовое проломить в них дыру и убежать прочь от хозяйки.