Галина Гончарова - Средневековая история. Чужие дороги

Не убий!—

в полумраке грошовые свечи горят…

Из глубин

возникают слова и становятся в ряд.

Если боль

и набухли кровавые кисти рябин,

если бой,—

кто услышит твое: «Не убий..»?

Роберт Рождественский – Не убий

Человек медленно слизнул кровь с лезвия ножа.

Красная, горячая…

Такая живая, такая настоящая…

А вот он – нет.

Все видят только внешнюю оболочку. Красивую, очаровательную, но пустую и мертвую вот уже несколько лет…

За что?

Так кричала эта девчонка.

За что… вечный вопрос, на который никогда и ни у кого нет ответа!

А за что с ним поступили именно так?

За что его убили? За что? Он ходит, разговаривает, даже улыбается, но это – внешность, а внутри все давно уже умерло. Давно…

Голова начала болеть, и человек еще раз облизнул клинок. Это помогло.

Прикус крови на губах, то ли чужой, то ли своей… ах, неважно. Лишь бы эта ужасная боль хоть ненадолго унялась, приразжала свои когти…

Завтра человек будет выглядеть так же, как и сегодня, и вчера, никто ничего не заподозрит. Но вот это время – его! И никто не покусится на пару оставшихся минут. Всего пара минут, в которые он может выглядеть самим собой. Пара минут, когда боль еще не запускает когти в податливое тело, когда не надо носить маску, когда можно расслабиться и улыбнуться.

Половина Ативерны поседела бы, увидев эту улыбку. Безумную. Откровенно страшную. Убийца наслаждался, глядя на распростертое перед ним тело. Почти экстаз. Почти оргазм.

Не жаль?

Нет, никого не жаль. Его никто не пожалел, ну так пусть поплатятся за свои подлости!

Истекают последние секунды.

– Ваша светлость, карета подана…

Человек кивает и выходит из темного переулка. Проходит пару улиц неспешным шагом, садится в карету.

Доски с дверей уберут потом, когда они окажутся на центральных улицах. Потом…

У убийцы есть доверенные люди. Они знают многое, они помогают загонять жертву…. Забавно.

Он словно на охоте с верными псами. Загонной охоте на самую вкусную и сладкую дичь – человека. Мысль смешит убийцу так, что с губ срывается единственный искренний смешок. Горький, едкий, словно кора с хинного дерева. Потом он себе уже такого не позволит.

Только сейчас, пока не слышит никто, кроме троих доверенных людей.

Убийца возвращается к нормальной жизни.

Его зверь сыт. Он наелся свежего мяса.

Надолго ли?

Кто знает…

– Мам!

Лиля оторвалась от книги и посмотрела на дочь.

– Да, солнце мое.

Миранда Кэтрин Иртон, которая успела вытянуться и стать очаровательным большеглазым подростком с гривой черных волос, была чем-то расстроена. Определенно. Давно уже не было, чтобы дочь бросалась на шею, прижималась и зарывалась лицом в материнское платье. Ох, давно… Она же взрослая! Скоро замуж, вот, надо уметь себя подать…

– Мама!!!

А вот случилось. И Лиля прижимала к себе малявку. Да, малявку, потому что для нее Мири всегда останется дочкой, малышкой, ее солнышком, которое в любой ситуации надо защищать.

Когда, по мнению родителей, взрослеют дети?

Никогда.

– Мири, что случилось?

Лиля гладила дочь по черным волосам, а мысли были простые.

Все живы, все здоровы, значит, ничего трагичного не происходит. Вообще, имелся только один человек, за которого Лиля действительно переживала, и который не пребывал постоянно у нее на глазах. За всех остальных она была спокойна, всех видела с утра.

Его величество Эдоард.

Его величество явно доживал последние месяцы. Сколько ни виться веревочке, а сердце у старого короля было больным еще с тех времен. Да… давно это было.

И Мири была еще кнопкой, и Лиля была совсем другой…

Мысли совершенно не мешали Лилиан гладить ребенка по голове и всячески успокаивать. Пусть прорыдается, там объяснит, что случилось.

Старинный метод не подвел, Миранда вытерла нос и выдала.

– Риану убили!

– Как?! – ахнула Лиля.

Подругу дочери она отлично знала.

Виконтесса Дилан, милая девушка семнадцати лет, помолвленная и собирающаяся этой осенью выходить замуж. С Мири у них была разница чуть не в четыре года, что совершенно не мешало девушкам дружить. Виконтесса частенько заезжала к Иртонам, и Лиля не раз беседовала с ней. И вот – ее нет? Ее убили?

Да кто ж…?

За что?

КАК?!

Кошмар совершенно не укладывался в голове. Этого не может быть просто потому, что такого быть не может! Это чудовищно, непредставимо… как и любая потеря близкого человека.

– Не знаю… нашли ее сегодня в городе…

Мири хлюпала носом.

– Ну-ка, выпей… хочешь взвара?

Лиля подсунула Миранде «чайный набор».

Да, до вкусного чая тут еще не доросли, а точнее, нигде его просто не нашли. Так что обходились специальной смесью, во всяком случае, Лиля. Душица, мята, малина… уж что-что, а травы Лилиан Иртон отлично знала.

Поди, поживи в девяностых без лекарств! Поневоле всю «зеленую аптеку» выучишь. А уж когда лекарства подделывать начали… с-сволочи! Вот кого бы тогда еще Аля Скороленок расстреливала без размышлений! Ладно еще деньги подделывать, но лекарства, от которых часто жизнь людей зависит?

Гррррр!

Убить, без размышлений!

Миранда пила и успокаивалась.

Лиля постепенно заговаривала ей зубы, успокаивала, а потом принялась расспрашивать родного ребенка.

История получилась неоднозначная.

Риана Дилан была помолвлена. Как это принято – жениха выбирали ее родители. Симпатичный тридцатичетырехлетний маркиз Лиле был знаком. Но…

Разница в семнадцать лет!

Естественно, Риане он казался древним динозавром. А уж Миранде и подавно. Любовь? Да какая там любовь, разве что потом вспыхнет! Если у мужа мозгов хватит ее вырастить из семечка уважения.

А не хватит – будет рога носить. Не он первый, не он последний.

Маркиз оказался достаточно умным, чтобы договориться с родителями девушки, но недостаточно сообразительным, чтобы договориться с самой девушкой. Риана была из тех девочек, которым книги интереснее украшений. Да и конфеты она не любила, предпочитая солености и копчености. А маркиз подошел к делу стандартно.

Побрякушки, цветочки, сладости – и ничего, интересного лично девушке. Да еще начал распускать руки.

Понять-то можно, помолвка по местным меркам почти что свадьба, но Риана понимать не захотела. Первое время девушка терпела, потом начала жаловаться подруге, потом жаловаться перестала, и Миранда готова была поклясться, что у нее – любовь.

Но с кем?

Об этом Риана молчала, упомянула лишь, что возлюбленный не свободен.

– Женат?