Юлия Шилова - Закон бумеранга, или Мужчины меня боятся и правильно делают!

– Хоть мы и не в форме, всё должно быть по-человечески, – объяснил Гоша. – Я ЗАГСы на дух не переношу. Мы с Ксюхой будем сочетаться браком в этом же Дворце. Тут помпезно, пафосно и достойно. В ЗАГСе, конечно, тоже можно зарегистрировать брак в торжественной обстановке, но нужно быть готовым к тому, что в офигенно дорогом платье придется толкаться в коридорах с людьми, пришедшими оформить факт смерти близких или развод, совершенно не разделяющими праздничного настроения брачующихся. Там полно народу, который приходит оформить нужный документ. Это полный пипец. В помещение несут маленьких, орущих на весь зал, детей, а недавно родившие женщины не станут пропускать в очереди новоиспеченную семейную пару. У них на то есть веские причины. Конечно, в некоторых ЗАГСах предусмотрен отдельный вход, но всё равно, всё не так, как здесь. Так что настройтесь, дети мои, сейчас произойдёт самое торжественное событие в вашей жизни. Сын, ты уже меньше, чем через час, станешь семейным человеком, а это очень и очень большая ответственность. Мы с твоей матерью душа в душу жили. Если бы не смерть, до сих пор бы жили и не тужили, как в молодости. В нашей семье не разводятся.

Ксения скривилась, услышав про отношения Гоши с покойной супругой.

– Не разводятся, а только умирают, – процедила она сквозь зубы.

На её слова никто не обратил внимания.

– Так, я вас на минутку оставлю. Давайте свои паспорта. Мне к заведующей сгонять надо, чтобы мы сделали всё оперативно. Паспорт Пашки у меня. Лера, давай свой.

Баба Вера протянула Гоше мой паспорт, вновь продемонстрировала мысок своей туфли. Когда Гоша ушёл, Ксения опять вошла в роль заботливой мачехи и, обняв парня, стала причитать, какой он бедненький и несчастненький.

– Ты потерпи, – шептала она ему на ухо. – Выпутаемся из передряги. Главное, не посадят. Придумаем, как развестись.

– Ксюш, да я же сказал, что меня женитьба не напрягает. Главное, не посадят. А жениться я готов хоть на фонарном столбе. Мне разницы нет. Ещё раз повторяю: мне похрен. Лишь бы никогда не вернутся туда, откуда я только что вышел.

Баба Вера задумчиво посмотрела на свою туфлю.

– Лера, – сказала она раздражённо, – мне не нравится, как они себя ведут. Нас совершенно не уважают, ни одна падла не сказала, что у меня клёвые туфли.

Я чуть не рухнула от смеха, но меня пронзила такая острая боль в скуле, что вместо смеха я чуть не закричала благим матом от раздирающей боли.

– Я же просила… Мне смеяться нельзя.

– А я на полном серьёзе говорю. Они должны молиться на тебя за то, что ты согласилась за этого папенькина сынка замуж выйти. Кто он без папы? Никто. Я на дух не переношу мажоров, этих отпрысков состоятельных родителей. Да, у них есть крутые машины, вещи, они отдыхают на дорогущих курортах, но ведь всё, что они имеют, заслуга их мам и пап. Прожигать их деньги они будут до поры до времени, а потом придется крутиться самим. Далеко не факт, что они станут такими же крутыми, как их родители. Они хлюпики. Может, и мужчины, но не настоящие и ненадежные…

Баба Вера пустилась дальше в размышления о сынках богатеньких родителей. Многое из её мыслей правда, тут ничего не попишешь. Ведь правда, что ничего у избалованных сынков и дочек со временем не ухудшается, и самостоятельно крутиться им не приходится вообще. Им всё преподносится на блюдечке: образование, практика в родительских компаниях, затем прекрасные должности в этих же фирмах, чтобы они вникали в суть семейного бизнеса. В дальнейшем они пересаживаются в кресло хозяина и наследуют отцовский бизнес. Всё упаковано. Кроме того, на всех этих детей заведены счета, куда поступают каждый месяц средства. Этих денег хватит, чтобы спокойно жить на проценты, даже если вообще балду гонять.

– Вот говорят, – не успокаивалась баба Вера, – во всех людях нужно видеть личность. В этих тварях я не вижу личностей, только огромный прожорливый рот и жирную задницу в дорогих штанах. Есть, конечно, нормальные, но в основном дерьмо с претензией на элиту. Дом на Рублевке, престижные авто, частные школы, элитные вузы… Откуда у их родителей такие деньжищи? Только от воровства и обмана. Среднестатистический человек не сможет заработать столько честным путем. Поэтому меня избалованные мальчики и девочки раздражают. У них высокая самооценка, много из себя строят, хотя ничего не стоят. При мельчайшей проблеме прикрываются родителями. Они этим статусом гордятся, только в чем гордость? Таких людей мне, если честно, порой жаль. Родители, к сожалению, не вечны. А мажоры к самостоятельной жизни не готовы. Всё закладывается в детстве! Просто кому-то повезло родиться в богатой семье, а кому-то нет. Чаще всего мажоров воспитывают не родители, а няньки и гувернантки. Может, отсюда и пресловутая недоработочка в воспитании? Многие жизненные трудности, благодаря родительским деньгам, обходят «золотую молодёжь» стороной. Жить «в шоколаде» и не работать, конечно, круто, но задавались ли ребятушки вопросом: что будет, если папу посадят, например, за неуплату налогов? Или имущество конфискуют… С другой стороны, мне противны высокомерие и вседозволенность некоторых представителей данного социального слоя. Не секрет, многие мажоры употребляют наркотики. Как правило, они учатся в престижных вузах, но выносят оттуда крайне поверхностные знания. Вот и сейчас поглядывают на нас, как на мусор. Эта Ксюша, наверное, думала, что пасынок женится, как минимум, на дочке министра. Деньги ведь к деньгам. Интересно, а что она из себя представляет? Тоже с золотой ложкой в зубах родилась или мимо проходила и к вдовцу приклеилась?

– Так, где брачующиеся? У нас регистрация через минуту. Молодёжь, сделаем хотя бы счастливые лица!

Мы повернулись и увидели подбегающего к нам, Гошу, раскрасневшегося от волнения.

Павел шёл во Дворец бракосочетания рядом с моей коляской, совершенно не обращая внимания на толпу любопытных. Кто-то хватался за голову, кто-то хихикал. Он чинно вышагивал, а я ехала по коридорам зала под музыку. Следом за нами шли взволнованный Гоша, недовольная Ксения с лицом, покрытым чудовищной испариной от злобы, и гордая баба Вера, которая старалась поднимать ноги повыше, демонстрируя свои замечательные туфли. Заиграл свадебный марш, и мы вошли в зал, оформленный в стиле классицизма. В зале играл настоящий оркестр.

От восхищения баба Вера подбежала к музыканту, который играл на трубе, со всей силы по ней постучала.

– Дунуть в неё дашь? – громко крикнула она.

Но мужчина продолжал играть на трубе, не обращая на старушку внимания.

– Ты что, каменный? Алё, гараж! Дай дунуть в трубу разочек! От тебя не убудет! – не могла успокоиться баба Вера.