Екатерина Жебрак - Точка невозврата. Магический роман

– Значит вот так, – он властно коснулся её пальцев, – я могу заставить тебя впасть в анабиоз?

– Возможно, – Эстия улыбнулась уголками губ. – Но я не позволю тебе такую вольность. Ты не тот, с кем можно стоять в ступоре и при этом быть в безопасности. Особенно в твоём доме. Он слишком сильно питает тебя.

– Моё место Силы, – он пожал плечами.

– Именно.

Дрейк усмехнулся, неотрывно глядя ей в глаза. Его магия тихими змеями подбиралась к ней.

– А я вам по-прежнему не мешаю? – невинно поинтересовался Марко.

Ответом ему была колючая волна от двух этих странных личностей. Марко примирительно поднял руки.

Ужин проходил в молчании. Сказывалась усталость и напряжение. Дрейку было злобно-смешно. Эстия сильно отличалась от привычных ему особ противоположного пола. Её стойкость и показное отсутствие страха заводили его, пробуждали инстинкт охотника. А без страха Тёмным магам сложно – приходится черпать Силу в собственной злости.

– Пойдёмте к огню.

Он жестом предложил следовать за ним. Перед камином стояли три удобных кресла. Эстия присела. Кадини же, извинившись, вышел.

Дрейк, не скрываясь, рассматривал итальянку. В темноте зала его блекнущее зрение не так сильно ощущалось и не так сильно раздражало. А Эстия была красива хоть на свету, хоть в темноте.

А главное, она его не соблазняла. Это было вдвойне приятно, потому что он предпочитал быть охотником, а не жертвой.

– Боишься, – он не спрашивал, он утверждал.

– Много чести, – серые глаза смотрели насмешливо. – Мне нечего бояться. Ты ничего мне не сделаешь.

– Это ты сейчас меня убеждаешь или себя? – фыркнул Морель.

Эстия вдруг подогнула под себя ноги, уютно и по-домашнему устроилась в кресле. Дрейк удивлённо приподнял бровь.

– А у тебя кроме страха никакого другого козыря в рукаве нет? Ты так напираешь на то, что я должна тебя бояться… Война кончилась, Морель, и если ты на свободе, то считаешься законопослушным магом, которого незачем опасаться.

– Вот как? – усмехнулся он. – Выводы прекрасные, но мало кем разделяемые. Обычно от меня по старой памяти предпочитают шарахаться.

– Чему ты рад, – она улыбнулась. – Ведь так?

Морель ответил на улыбку, тонкие губы как будто с трудом её изобразили.

– Так. Меня радует отсутствие глупых пугливых людей рядом. Если они шарахаются от моего прошлого – они мне и в настоящем не нужны.

– Справедливо, – она вздохнула.

Он сквозь лёгкий прищур разглядывал её. Гордый профиль, изящные кисти рук, вьющиеся тёмно-медные волосы. Почему-то злость утихала. Запугивать её становилось неинтересно. Девушки редко могли поддержать диалог с ним. Обычно или вешались на него, или избегали.

– Ты тоже одинока. Почему?

– Они скучные.

– А Кадини? Ты странно смотришься рядом с ним.

– Меня он устраивает.

– Вертишь им? – он понимающе улыбнулся. – Смотри, поосторожнее. Если им можешь вертеть ты, то смогут и другие.

– Спасибо за заботу, Морель, – её улыбка была где-то в глубине глаз.

Дрейк чуть подался вперёд, неприкрыто разглядывая её.

– А ты смелая. И злая. И ты не Срединная. Да, Эстия? А ещё ты завидуешь мне.

– Тебе? – её глаза расширились.

– Да, – он надменно усмехнулся. – Потому что тебе ещё только хочется в петлю, а меня моё проклятие скоро добьёт. Ты не подходишь этому миру.

– Говори за себя, Дрейк, – её улыбка стала светской. – Ты так упиваешься своим положением, своей грядущей смертью… Мне тебя немного жаль.

– Бороться с фактами – глупая затея. Проклятие есть – это факт. Его пока не смог снять никто – ещё один факт. Ты считаешь упиванием то, что я открыто об этом говорю? – он фыркнул. – Люди обычно не любят говорить о смерти. Я могу немного пощекотать их нервы. Они же, такие святые и безгрешные, ждут – не дождутся, когда ж я подохну, – он осклабился. – И я подохну, но для начала попорчу многим жизнь тем, что не торгуюсь со смертью и не жду её, как палача. Я жду её, как другие ждут Рождества, Эстия. И считаю, что это честнее, чем делать вид, что я радуюсь жизни. Не находишь?

Он пронзительно смотрел на неё. Его магия заполняла комнату. А дом путал коридоры и комнаты, чтобы Марко Кадини подольше пытался найти этот зал.

Девушка грустно улыбнулась.

– Радость жизни может быть неплохим прикрытием.

– Только тогда придётся прятаться ото всех – иначе очень быстро всё станет понятно, Эстия Арьени.

– Не все такие умные, как ты, Дрейк Морель.

Тишина была вязкой и текучей. Только камин слегка потрескивал. Родовая магия Морелей обтекала девушку, подобно тому, как вода обтекает камень, брошенный в русло.

– Моя клякса. Посмотришь её? Ты говорила, что можешь попробовать помочь.

– Если ты будешь готов отвечать на мои вопросы, то шанс есть, – глаза ведьмы уже были устремлены на его шею. – Покажи…

Она грациозно, одним движением, встала, подошла к нему. Верхние пуговицы его рубашки были расстёгнуты, но Эстия уверенно расстегнула ещё две.

«Натренировалась на Кадини », – подумал он, ощутив смутное раздражение, перемешанное с томлением.

Она вот так же могла расстёгивать пуговицы на рубашке Марко, перед тем как позволить тому овладеть ею. Эта мысль странным образом и бесила, и возбуждала.

Магия, струящаяся из кончиков пальцев девушки, проникала сквозь кожу, уходя куда-то вглубь. А он рассматривал тугие пряди насыщенно-медных волос. Вырез платья. Точёный профиль… Вдыхал едва ощутимый пряный запах корицы.

– Очень глубоко проросло. Это должно быть больно, – она не смотрела на него. – Мне очень не нравится то, что я вижу. Я посоветуюсь с отцом, но обнадёжить не могу.

Она стояла слишком близко. Это пьянило. Он уже давно отвык от таких ярких эмоций. А её слова мало его интересовали. Вряд ли она поймёт что-то, чего не поняли все те маститые маги, нанятые отцом.

Его руки легли на её талию. Эстия вздрогнула, сфокусировала взгляд на его смуглом лице. И уже через мгновение глаза её стали пустыми и холодными.

– Нет.

– О чём ты? – усмехнулся он, не убирая рук.

– О том самом, – её усмешка была опасной. – Даже не рассчитывай.

– Почему? – Дрейк слегка запрокинул голову. – Я всяко лучше, чем Марко, – он с наслаждением ощущал тепло её тела под ладонями.

Эстия рассмеялась.

– Какая самонадеянность. Ты не лучше его. Ты даже порядком хуже.

– Чем же? – он встал, не убирая рук. – Тебя смущает моя дурная слава? Моя опала? – он притиснул её к себе.

Степень его возбуждения уже вполне могла быть ощутима для неё. Девушка судорожно вдохнула.

– Твоя вседозволенность и эгоизм, – в её голосе появилась горечь, а в грудь ему упёрлись её кулачки. – Ты думаешь только о себе, Дрейк Морель. Ты будешь всегда один.

– На недостаток женского внимания я не жалуюсь, – его руки плотнее прижали её к себе, заставив дыхание девушки сбиться.