Array Мэри Эго - Смерть в объятиях Жизни. Мистическая повесть о любви

– Взять в напарники Смерть. В этом есть смысл, – наконец, сказал Мудрость. – Ты вторая по боевой оснастке, да и скверну чуешь за версту. Если обещаете не поубивать друг друга, то так и быть.

– Я несогласна, – запротестовала Смерть, но Мудрость поднял руку, прося тишины.

– Скверна, прежде всего, добавляет работы именно тебе, Смерть. Поэтому борьба с ней, можно сказать, в твоей зоне ответственности. Протест отклонён. На этом собрание объявляю закрытым.

Жизнь нагнал Смерть уже в воротах Поднебесной. Зашагал рядом, словно они давние приятели. Какое-то время ангелы шли вместе, пока Смерть неожиданно не остановилась и не развернулась к нему:

– Зачем ты попросил меня в напарники?! – с негодованием спросила она. – От скуки?

– Хотел кое-что проверить, – Жизнь выглядел спокойным, и только колючие искры в глазах выдавали его настроение.

– Мне неинтересны твои игры!

– Я и не думал с тобой играть.

– Ладно, плевать! На охоту отправимся завтра, до этого времени оставь меня в покое, – потребовала Смерть, недовольно скрещивая тонкие руки.

– Конечно, а теперь постой спокойно.

– Я не собираюсь…

Жизнь не слушал, вместо этого шагнул к Смерти и бесцеремонно обхватил её за худые плечи, вгляделся в испуганное лицо.

– Отвяжись! – зашипела ангел, отталкивая наглые руки и заливаясь краской до самых кончиков ушей.

– Так и знал, – глухо ответил он отступая. От его тона кровь застыла в жилах Смерти. – Удивительно, что другие ничего не заметили. И как давно?

– Не понимаю, о чём ты.

– Печаль. Слишком явная, чтобы ты заболела ею недавно. Где подцепила? Ты вообще головой думаешь?

– Ты ошибаешься! Я вовсе не…

– Знаешь, теперь всё встало на места, – голос Жизни звенел от негодования. – Увеличение смертности, скверна. Ещё бы!

– Как это вообще связано?

– Очень просто! Когда ангел Смерти ходит прибитый печалью и не такое может случиться. Ты же знаешь, что для небожителя нет болезни хуже! Понятно, почему ты лицо отворачивала и на собрания не приходила. Знала, значит. Специально никому ничего не сказала? Чтобы подольше пировать на чужих несчастьях, а потом прикинуться невиновной? Признайся, тебе нравится убивать?

Жизнь продолжал, сверкая глазами от подступающего гнева. А у Смерти внутри всё переворачивалось, словно она застряла в петле на Американских горках. Раз петля. Два петля. Затошнило. Со спины снова выползли чёрные щупальца, грубо отталкивая Жизнь подальше. Не было сил его слушать, горечь душила. Ведь это из-за него. Из-за него она заболела!

– Печаль – не твоя проблема! – Смерть сжала кулаки до боли.

– Очень даже моя! – возразил Жизнь, но как-то неуверенно.

– Мудрость же сказал, что моего вмешательства не было. Значит, болезнь ни при чём! А забирать жизни – моя работа. Работа, и всё! – выкрикнула Смерть. Совсем по-детски получилось, словно она оправдывалась.

Глупо, зачем она говорит это? Зачем объясняет простые истины? Это закон равновесия. Смерть всегда будет противна Жизни и наоборот… вот только наоборот не выходит. Что-то когда-то пошло неправильно.

Лучше бы вместо неё пришла другая Смерть. Правильная. Говорят, так иногда бывает, если ангел не справляется – его меняют. Если он слетает с катушек – меняют снова. Если умирает – создают замену.

Как вылечить болезнь, которая пришла не снаружи, а изнутри? Если выдернуть сердце, перемолоть, смешать с опилками и вернуть обратно, то, может быть, она излечится? Возможно…

– Я была создана для этой работы, – с горечью выдавила она. – Думаешь, я просила? Думаешь, жду и вижу, чтобы кто-нибудь умер поскорее?

Жизнь стоял напротив с каким-то странным выражением лица, его глаза светились от звёзд-вспышек. Волосы топорщились, точно от удара током. Ростом он был под два метра, а Смерть была ещё выше, но худая, как макаронина, казалось, её и ветер сдует. Жизнь, наоборот, стоял на ногах уверенно. Он был стройным, но крепким, руки у него были сильные, покрытые стальными жгутами мышц. Как часто Смерть видела во снах, как руки Жизни обнимают её, и каждое утро душила эти мысли.

Единственное, что помогало – работа. Смерть бралась даже за ту, где хватило бы теневого помощника, она лично провожала души в иной мир куда чаще, чем того требовали правила. Она не останавливалась ни на секунду, стараясь меньше спать, реже подниматься в Поднебесье и стараться никогда не видеть Жизнь, чьего света хватало на каждого, кроме той, кто смотрел на него из тени.

– Ого, всё-таки ты не такая ледяная, какой хочешь казаться, – пробормотал Жизнь, растерянно и как-то даже виновато. Всю его недавнюю ярость как рукой сняло. Эмоциональные качели были ещё одной особенностью Жизни. Он ничего не делал наполовину, если злился – так от души. Но также легко и раскаивался. Вот и теперь…

– Я… – он запнулся, невозможные его глаза заполонили искристые звёзды. – Я переборщил, извини, ладно? Просто… я люблю каждого живущего, каждое творение, ты же понимаешь, – он отвёл взгляд. – Так редко можно тебя встретить, прояснить всё, а увидел тебя на собрании и как с цепи сорвался. Я понимаю, работа… Но иногда сложно об этом помнить. И ты ещё словно прячешься, никогда тебя не найти… Вот я и надумал всякого, нервы ни к чёрту. Извини, хорошо?

Смерть слушала, не в силах поверить ушам. Жизнь извиняется? Нет, это, должно быть, мираж. И он… искал её? Зачем? Только что был таким злым и вдруг раскаивается.

– Слушай, – солнечный ангел сделал шаг к Смерти, внимательно вглядываясь в настороженное лицо. – Я на самом деле знаю, что твоей вины нет, просто едва вижу тебя, эмоции захлёстывают, вот и получается… Если ты не против, давай начнём всё сначала.

Щёки Смерти снова запылали от смущения. Она не знала, куда деть руки, и что делать с собственными чувствами, что бурей поднимаются в душе.

– М-м, давай, – невнятно пробормотала она, обнимая себя руками.

Жизнь очень серьёзно кивнул.

– Давно у тебя это? – он сделал неопределённый жест, имея в виду печаль.

– Угу, – Смерть опустила голову. На лицо упали несколько выбившихся прядей.

– А точнее? Я никому не скажу. Я хочу помочь, – заверил Жизнь таким проникновенным голосом, что ответ сам собой сорвался с губ Смерти.

– Думаю, несколько лет… – пробормотала она, – сотен лет.

Жизнь открыл рот от растерянности:

– Эм-м, мне кажется, я ослышался. Ты сказала СОТЕН ЛЕТ?!

Смерть смотрела на концы своих остроносых ботинок. На самом деле, печаль была с ней уже тысячи лет, поэтому она надеялась, что озвученные “сотни” не вызовут удивления. Но, кажется, ошиблась.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.