Таша Янсу - Эрейна

Чертовы заколки для волос, в обычное время чуть ли не бросающиеся под ноги, сейчас словно нарочно попрятались и не желали находиться. Я даже наклонилась и поискала под туалетным столиком – ничего! Я со вздохом поднялась и больно ударилась затылком о выступающую часть столешницы.

Если верить приметам, я собрала полный набор дурных предзнаменований.

Кривясь, я ощупала свою бедовую голову и критично оглядела себя в зеркале.

И чего я так испереживалась из-за дурацких заколок? Можно подумать, они улучшат дело и придадут моей ничем не примечательной внешности шарма и изысканности. Лучше бы использовала оставшееся время, чтобы навести косметическими чарами румянец на свое лицо, бледное из-за длительного пребывания в четырех стенах, да спрятала круги под глазами… Я чуть сощурилась, вздохнула: глаза стали видеть хуже еще год назад, и мне рекомендовали очки, но пока еще можно было обойтись без них.

Я переплела длинные волосы цвета крыла моли в тугую косу, перевязала тонкой синей лентой, а другую, более широкую, завязала вместо ободка, чтобы хоть как-то прикрыть топорщившиеся короткие волосы неудачно обрезанной челки. Сколько себя помню, у меня всегда были длинные, ниже талии волосы, на уход за которыми уходило много сил и времени. Это дома мне прислуживали многочисленные служанки, здесь же, в академии Экриса, приходилось делать все самой, и поначалу с непривычки это было тяжело. Мне предлагали, конечно, привезти с собой служанку – многие из детей Великих Домов так делали, – но я не хотела. В классе над неженками смеялись, а то и устраивали им разные пакости. В особенности этим отличались ехидные маги из клана Варасуду. Хоть они и жили в старом общежитии, примостившемся на самом краю территории академии, но обучались вместе со всеми. К ним относились строже, чем к магам из любых других Домов, и все же Варасуду были благодарны за то, что их детям дозволили обучаться, и со смирением расплачивались за грехи своих предков-демонов.

Я подошла к окну, отодвинула легкую кружевную занавесь и выглянула вниз.

Зе Ро из клана Варасуду, потомков демонов, мой напарник в грядущей миссии, поджидал меня на площадке перед общежитием в компании своих друзей.

Зе Ро – самоуверенный и нахальный парень, балансирующий на грани вылета из академии за свои хулиганские выходки. Представляю, как он был недоволен, узнав, с кем ему придется идти на миссию в выходные дни, чтобы отработать очередное наказание.

Хотя, наверное, он даже не понял, кто именно в его попутчиках – мы учились в параллельных классах и сталкивались лишь на общих уроках, да и то вряд ли он замечал меня. Такие как он не замечают таких как я.

В любом случае первая такая миссия… Перехватывало дух от одной мысли, немудрено, что я так переживала. Впервые со дня смерти бабушки я ощутила что-то еще помимо тоски и беспомощной злости. Нервозность в первую очередь.

Я достала из тайника на крышке сундука ландулу – волшебный меч магов-пауков, который бабушка отправила мне вместе с письмом по почте перед своей смертью. Посылка нашла меня, безутешную, уже в академии, и стала прощальным подарком от единственной из членов семьи, кто любил меня по-настоящему и не искал выгоды от моего существования.

Поскольку я самая младшая в семье и самая непримечательная, меня никогда не воспринимали всерьез и на каникулы отсылали к бабушке. Она обожала готовить, игнорируя суетящихся под ногами слуг, увлекалась садом, изготовлением шляпок, а по вечерам рассказывала мне дивные легенды об искусстве магов, владеющих редчайшей магией-паутинкой, и показывала несколько простых заклятий. Порой она умолкала на полуслове и смотрела в никуда зачарованным взором: видела картины прошлого, которые мне не дано было увидеть, и вздыхала о том, чего не могла изменить.

Магия-паутинка была нашим секретом – тем, о чем никто, никто больше не знал и даже не догадывался. Вдохновленная этим чувством, которое знакомо всем тайным заговорщикам, я каждый вечер училась плести свои паутинки, чтобы при встрече с бабушкой гордо продемонстрировать ей новые кружева.

Магами-пауками рождались, а не становились, но мне было все равно – я изучала паутинку, потому что это давало мне опору, напоминало о бабушке, и, в конце концов, здорово успокаивало нервы.

С ее смерти прошло три месяца. Я все еще отходила от глубокой растерянности, детской обиды на нее за то, что она умерла, и чувствовала, как внутри меня появляются вопросы – скорее, тени вопросов, – и просыпается нечто еще, встревоженное, испуганное. Мир неожиданно, не дав мне подготовиться, перевернулся с ног на голову, и я видела то, что прежде не замечала: насколько скоротечна жизнь, насколько бесполезно то, что я послушно делала все время, то, к чему меня готовят – долгие приветствия знатных персон, обязательные танцы, умение держать правильно вилку за обедом… Пустое! Бессмысленное! А что было бы полезным, наполнило бы мою жизнь смыслом – я не знала, но и жить в этой бессмыслице не хотела, а хотела… хотела…

Я не знала, чего. Впрочем, от отчаяния и беспомощности хотела плакать.

Призванные встревоженной матерью лекари сослались на душевные страдания по утраченной любимой бабушке, и это было действительно так. Но не совсем.

Меланхолично создавая магические нити и машинально сплетая их в один узор за другим, я постепенно упорядочила свои чувства и, стремясь закрепить успех, углубилась в изучении наследия бабушки всерьез: читала редкие книги о паутинке, найденные в библиотеке академии, и до глубокой ночи, страдая от бессонницы, рисовала нитями магические символы, комбинируя их в магических формулах.

Неожиданно детская забава переросла в нечто большее, и долго время остававшаяся смутной мысль оформилась, наконец, в моей голове – пришло время проверить, чему я научилась. В конце концов, мне не хотелось спустя пятьдесят лет рассказывать своей внучке о том, что я так и не решилась, будучи ученицей магической академии, попроситься в настоящую миссию и выяснить, на что способна. Ибо колдовать в комнате, в безопасности стен – это одно, а в суровых условиях реального мира – совсем другое.

Попроситься, правда, не вышло. Узнав о моем желании, меня тут же заперли бы в комнате, приставили охрану и для пущей верности вызвали лекаря, специализирующегося по душевным болезням – никто, в особенности наследницы Великих Домов, в здравом уме не захочет отрабатывать наказание, тем более в компании какого-то грязного Варасуду.

Потому пришлось прибегнуть к некоторой хитрости, и вот теперь – до начала миссии оставалось полчаса, и я, все это время с упорством продвигавшаяся к цели, ощутила трепет и страх.