Светлана Хорошилова - Женщина-птица

– Что ты такое? – произнёс он запинаясь, с исказившимся от ужаса лицом, говоря при этом не «кто», а «что».

Ещё секунду постояв на локте, мужчина откинулся на подушку и опять перестал подавать признаки жизни.

К утру он снова пришёл в себя. Его разбудило потрескивание дров в маленькой печи. Керосиновая лампа не горела, её заменил падающий в единственное окно утренний свет. В избе он был один. На печи дымился закоптившийся котелок, от которого развеивался запах лечебных трав. У окна располагался грубо обтёсанный деревянный стол и такие же стулья, а у стены напротив двери стояло что-то наподобие лежанки, накрытой звериными шкурами.

Внезапно раздались шаги, глухо долбящие о деревянный порог. Дверь распахнулась, и в избу вошла она – то самое неизвестное создание, ранее не описанное ни в одном учебнике по биологии и зоологии.

– Похолодало… Как быстро закончилось лето… – сказала она.

За ней по полу, собирая паутину, волочились крылья серо-стального цвета с мелкими белыми вкраплениями. Женщина-птица взялась за кривую ручку железной кружки, наполненной тёплым травяным отваром, поднесла её к раненому, присела рядом.

– Выпей, тебе это поможет.

Он смотрел на неё ошарашенным взглядом и лежал, как парализованный. От безысходности он протянул руку и принял кружку из её рук. Птица с интересом наблюдала, как он нелепо пытается сделать первый глоток. Со стороны было похоже, что это не она является диковиной, а недавно появившаяся в её доме человеческая игрушка. Мужчина залпом выпил весь чай, так как его мучила жажда, и вернул ей пустую тару. Он вытер тыльной стороной руки потрескавшиеся губы.

– Теперь может скажешь – кто ты такая?

– Я живу здесь.

Он снова вопросительно уставился на неё.

– Это такое имя – «я живу здесь»? Или подвид у орнитологов?

У неё покраснели щёки, она смутилась и недовольно ответила:

– Нет у меня никакого имени.

Она отошла в сторону, после чего начала заполнять душистым отваром стеклянную банку, видимо на будущее.

– Нет имени?.. Ну может название хотя бы есть? Как мне тебя звать? Ты что – птица?

Он заметил, что на ней нет обуви, она ходила по полу босая на обычных человечьих запыленных ногах.

– Зови птицей, я не против.

Мужчина улавливал странный акцент, одновременно слушая и разглядывая её с удивлением. В доме стоял запах древесины, распаренных ягод и травы.

– Послушай, Птица, а твои крылья хоть настоящие?

Она резко обернулась и раскрыла крылья в полную мощь. Раненый в испуге отпрянул, машинально прикрываясь руками. Женщина, удовлетворив его любопытство, обратно сложила крылья и полезла под стол за старым ведром с отломанной ручкой. Она откинула назад болтающиеся концы крыльев, присела за стол и доставая орехи из ведра принялась раскалывать их по одному увесистым камнем. Ядра орехов она бережно складывала в потемневшую от времени деревянную миску.

– А сам не желаешь назвать своё имя? – заговорило создание, не отрываясь от своего дела. – Или у тебя его тоже нет?

Мужчина заворочался на матраце, набитым соломой и перьями, коротко ответил:

– Олег.

Птица между делом поглядывала на беглеца своими большими чёрными глазищами, изучая нового жильца. Олег имел спортивное телосложение, ростом был чуть выше среднего, у него были короткие тёмно-русые волосы и правильные черты лица, опухшего от синяков и ссадин. Он был в тонком тёмно-синем пуловере и серых кроссовках.

– За что они хотели тебя закопать? – Она сходу задала этот вопрос, на что он нервозно отреагировал, но после тяжёлого вздоха и продолжительного молчания решил с ней поделиться:

– Бизнес… Это, между прочим, были мои бывшие друзья. Когда-нибудь они и друг друга поубивают. – Олег потрогал себя за челюсть, вероятно она побаливала во время разговора. – Тесно им стало, жить получше захотелось… А я среди них был самым успешным, и это их бесило. Скоро они и сюда доберутся, я слишком много знаю… – Он усмехнулся улыбкой отчаявшегося человека. – Да разве они успокоятся?

Птица собрала со стола скорлупу, бросила её в топку, спокойно и уверенно отвечая ему:

– Никто сюда не доберётся.

– Откуда ты можешь знать? – Олег приподнял голову и, забыв про челюсть, заговорил более эмоционально: – Лучше избавься от меня, а то сама попадёшь под раздачу!

Она взяла миску с орехами и поставила рядом с гостем, при этом сказав:

– Ты должен поесть, тебе нужны силы. – Он продолжал смотреть на неё с недоумением, никак не реагируя на подношение. – Тебе нечего бояться. Мы унеслись от твоих врагов на очень большое расстояние. Сюда никто не проедет… Здесь легко заблудиться. Даже охотники давно не суются в эти гиблые места.

– Поэтому ты здесь и поселилась?

Птица отнесла свои орехи обратно на стол, не говоря ни слова.

– Откуда у тебя эти крылья? – спросил Олег. – Над тобой проводились опыты? Кажется, я слышал, что в последнее время какие только опыты не проводятся, кого только не скрещивают…

– Я всю жизнь такой была, – оборвала его предположения Птица.

– С трудом верится… Ты родилась уже с этими крыльями?

– Не помню! Не знаю! – Она начала злиться и психовать.

Олегу пришлось прекратить расспросы.

– Я хочу встать и выйти на улицу. – Он закопошился приподнимаясь.

Она подошла, попыталась его поддержать, обхватив руками. От нестерпимой боли мужчина ухватился за неё, но его рука случайно прикоснулась к крылу. Он почувствовал под ладонью шуршание перьев и отдёрнул руку, как ужаленный.

– Дай, я попробую сам!

Птица проследила, как Олег, ковыляя, бредёт к выходу, затем он скрылся за дверью.

К обеду он умерил свою гордыню и согласился на орехи. Вдобавок женщина отварила какие-то крупные коренья. Он их попробовал, сморщился, затем присыпал солью, и только тогда ему удалось их как-то в себя протолкнуть. Помимо этого, в течении всего дня она заставляла его пить отвар. Целебный напиток был приторно горьким, но подсластить было нечем. Олег чувствовал облегчение от её врачевания, и на всё уже соглашался, лишь бы побыстрей встать на ноги; жар постепенно отступал, к нему возвращались силы.

Стемнело. Птица улетела по своим делам. Керосиновая лампа горела тускло. Оставшись в одиночестве, мужчина долго размышлял, ему было о чём подумать. Керосин в лампе закончился, и Олег оказался в кромешной тьме. Он лежал и прислушиваться к звукам, доносящимся из леса. Стонущие крики ночных птиц щекотали нервы, какой-то неторопливый зверь прокрался под окном, вороша сухие заросли. Этот мир дикой природы был совершенно чуждым для Олега. Даже имей он крылья, не согласился бы здесь жить.

Нужно мотать отсюда, но для этого он слишком слаб. Олег стал строить планы своего скорейшего восстановления. Птица сказала, что сюда не пробраться, а значит и отсюда не выбраться. Придётся снова перелетать через лес с её участием. Ему приходилось наблюдать, как люди летают с парашютом или на воздушном шаре, он всегда считал их безбашенными и знал, что сам никогда такого не сделает. Надо будет собраться с духом, чтобы проделать это заново.