Оксана Северная - Жена на замену, или Попаданка для темного принца

Анна

– Этого не может быть, не может быть, ну никак не может! – голосила бледная молоденькая девица, хватаясь за необъятных размеров живот. – Может, вы ошиблись? Может, это все–таки аппендицит? Ай–ай–ай! Та–ак больно–о!

Ее круглые щеки раскраснелись, на лбу проступила испарина, а в больших карих глазах плескался ужас.

– Постарайтесь успокоиться. Еще раз вам говорю, это не аппендицит. Это схватки, – в который раз я попыталась вразумить дамочку. – Поверьте мне, вы рожаете. И чем скорее я вас передам в роддом, тем лучше для вас и ребенка.

С такой реакцией на роды я за два года работы в «скорой» сталкивалась впервые. Этой даме, готовящейся стать матерью, судя по паспорту двадцать лет от роду, а о беременности она узнала только когда схватки начались. До последнего надеялась, что у девушки просто своеобразное чувство юмора. Но нет же!

Нет, ну хорошо, растущий живот будущая молодая мать не заметила из–за того, что он и до беременности явно был не маленький. Ее размер одежды пятьдесят шестой, не меньше. Но как можно не заметить других очевидных признаков? Шевелений ребенка, в конце концов! Я думала, что такое только в шоу по телевизору показывают. Впрочем, чему удивляться вообще? Сегодня весь день все не слава богу! Вроде, до осеннего обострения еще далеко. Может, лунное затмение? Каждый вызов необычней предыдущего. Если следующий мой пациент окажется инопланетянином, то меня это уже не удивит. Шизофрения, разбой, уголовники, констатация… И чего я только не насмотрелась за эту смену.

– Но у меня даже не было никого! – упрямилась роженица.

Машина замерла напротив хорошо знакомого родильного отделения. Именно сюда свозились все будущие мамы с области. И в час ночи, чувствую, мне здесь будут очень «рады». Да еще и учитывая все обстоятельства.

– Месяцев шесть–семь назад кто–то точно был. Точнее срок вам скажут в роддоме. Идемте, – я распахнула двери скорой, и меня тут же обдало порывом ветра и холодным будто осенним дождем.

– Это какая–то шутка… Шутка… Ай! А–а–а! – девица поднялась с места и с моей помощью выбралась из машины. – Сейчас меня просветят аппаратом этим специальным и скажут… Нет никакого ребенка! У меня камень идет! У матери такое было! Она так же кричала!

– Ваш «камень» останется с вами минимум лет на восемнадцать… – я буркнула себе под нос.

– Мне просто нужен нормальный, опытный врач! А не… вы! – дамочка бросила в мою сторону злобный взгляд и вновь схватилась за живот.

Спорить с ней не было никакого желания. Себе дороже. Терпению и выдержке я научилась именно работая в «скорой». Поэтому путь до приемного отделения я преодолела молча, слушая громкие вскрики вперемешку с руганью на отечественную медицину и молодых неопытных фельдшеров, которые камень от родов не могут отличить.

Передав будущую мать в руки опытных докторов, орудовавших аппаратами узи и Доплером, я вновь вернулась в машину.

Страшно хотелось горячего кофе. Но, увы, следующий вызов не заставил себя долго ждать. И под последние хиты шансона, которые так любил водитель Игорь Иванович, мы рванули в одну из окрестных деревень. Из–за вечной нехватки кадров в скорой сегодня я дежурила в гордом одиночестве. Впрочем, мне не привыкать.

Дождь усиливался, бил по стеклу, оставляя разводы и мерцая в свете фар встречных автомобилей. Где–то вдалеке грохотал гром. Порывистый ветер раскачивал деревья, а в черном небе виднелись фиолетовые всполохи от молний.

– Ну что, Ань, какие новости? Поступила? – Игорь Иванович заговорил чуть осипшим голосом, ловко маневрируя между здоровенными ямами.

– Еще нет результатов на сайте, – покачала головой.

– Поступишь, – уверенно ответил мужчина. – Точно тебе говорю. Если не ты, то кто тогда будет жизни спасать в операционной? Ты ж хирургом хотела стать?

– Хотела когда–то… – прижалась лбом к ледяному стеклу, разглядывая темное небо, в котором мелькали молнии. – Но может, не судьба? Жизнь я и здесь спасаю.

Отец до самой смерти проработал оперирующим хирургом. И я, обыкновенная девочка из провинциального небольшого городка, всегда мечтала пойти по его стопам. Он был для меня образцом для подражания. Но в первый год после окончания школы поступить не удалось, а с мечтой прощаться никак не хотелось. Поэтому отучившись на фельдшера, пришла в скорую. Тогда я думала, что это временно. Максимум на полгода, чтобы набраться опыта перед поступлением в университет. Но, как говорит моя бабушка, нет ничего более постоянного, чем временное. И вот я застряла здесь, теряя время и ощущая, что мечта всей жизни стремительно ускользает.

– Мы сами пишем свою судьбу, Анют. Все у тебя обязательно… – раздался какой–то хлопок, и тут же автомобиль вильнул влево, – Да твою ж… чтоб тебя! – Игорь Иванович круто выругался, а следом машина еще раз дернулась и… нас понесло по дороге.

Время будто замедлилось. Я видела все происходящее, но ничего не могла сделать. Затем еще один рывок вправо. Нас неумолимо на огромной скорости несло куда–то в темноту. И я уже не понимала, где небо, где земля. Надо что–то делать… Что–то…

Тело дернулось вперед от удара, выбившего весь кислород из легких. Внутри будто что–то треснуло. Легкое? Позвоночник? Затем нахлынула боль. Ноги сковало. Звон, грохот, скрежет металла, крик. И непроглядная тьма вокруг. Все звуки растворились в странной, ни на что не похожей тишине.

Но… Одно короткое мгновение, один гулкий удар сердца, и все переменилось.

– Получилось! Она очнулась, господин! – откуда–то справа зазвучал скрипучий как старый шкаф противный голосок, возвращая меня к реальности.

Господин? Какой еще ко всем чертям господин? Кто тут вообще?! Что произошло? И куда делся Игорь Иванович?! Черт! Мне же вызов нужно передать другой бригаде!

Но не успела я и слова сказать, как в следующее мгновение чьи–то губы впились в мои, вышибая остатки кислорода. Щетина царапнула кожу. В то же время сильные явно мужские руки держали меня за талию… Шумно втянула воздух и тут же ощущала его запах, терпкий и в то же время свежий. Хвойный с нотками цитруса и сандала.

Какого черта?! И это было явно уже не искусственное дыхание!

Изо всех сил дернулась, пытаясь отстраниться и разорвать этот странный «поцелуй». Тело слушалось неохотно, будто чужое, сердце бешено колотилось в груди, а руки и ноги будто свинцом налились.

– Эй! Отпустите меня! – попыталась вложить в голос все свое негодование и распахнула глаза.

И тут же в полумраке обнаружила склонившегося надо мной совершенно незнакомого мужчину лет… тридцати. И если бы не обстоятельства, я бы даже посчитала его красивым. Он держал меня на руках и выпускать явно не собирался, несмотря на мое требование. Он будто вообще не слышал моих слов. Замер, впившись взглядом в мое лицо. Темные, практически черные, волосы чуть выше плеч, бледная кожа, небольшой шрам, рассекающий правую бровь, прямой ровный нос, острые скулы, тонко очерченные поджатые губы, небольшая щетина и этот взгляд… бездонный, внимательный, цепкий показался каким–то будто смутно знакомым. Затаив дыхание, я тонула в этом темном омуте, не в силах пошевелиться или отстраниться. Он будто дурманил, опьянял, сбивал с толку.