Софи Вирго - Заветная Луна

В какой-то момент меня снова начинает скручивать непривычным узлом. Пытаюсь упасть на кровать, ведь теперь есть больше шансов на спасение от разрывающего чувства финала. Но не могу. Макс крепче держит, не давая упасть. Клыки вспарывают кожу в ответной метке. Принимаю его и чувствую, как наши волки начинают вырываться на передний план.

Понимаю, что Макс не решится на это первым, поэтому, когда любимый ложится рядом, прижимая к себе, улыбаюсь и начинаю вставать.

– Куда ты? – непонимающе смотрит на меня, хватая за руку.

– Пошли и сам все увидишь.

Спешу переместиться от кровати, буквально сбегаю по лестнице и оборачиваюсь в волчицу. Начинаю приветливо размахивать хвостом, удобно расположившись на свободном участке гостиной. Поняв мой намёк, он неодобрительно качает головой, но подхватывает игру. Быстро обернувшись в своего красавца, запрыгивает на меня.

В животной ипостаси все было иначе. Неужели так будет каждый раз? Волк двигался на запредельной скорости. Мне казалось, что нас швыряет по гостиной, ведь упираться было не во что. Лапы скользили по гладкому паркету и иногда неприятно расползались. Но мы лишь весело фыркали на это. На финальных движениях волк впился в холку, явно оставляя на шёрстке кровавые разводы. Не успел он поставить свою метку, как я повернулась под ним и клацнула зубами в ответ.

Теперь мы – настоящая пара. Во всем. Никто не посмеет нас разлучить и влезть в наш уютный мирок.

– Сумасшедшая, – сказал любимый, когда мы лежали в свежезастеленной постели. Я уже клевала носом, сил на разговоры не было. – Но за это я тебя и люблю, мой ангел.

– Я тебя больше, – только и смогла прошептать прежде чем отправиться в царство Морфея.

Алена

– Даже не верится, что мы это сделали, – лёжа под боком Макса, пальчиком вырисовываю рисунки на груди любимого мужчины.

– Но это правда. Я рад, что все произошло именно так, – покрепче прижав к себе, муж поцеловал меня в макушку, отчего я только шире улыбнулась.

Не передать словами, как это приятно – чувствовать тепло чужого тела. Рядом, кожа к коже. Когда кажется, что вы дышите синхронно, как один единый организм. Раньше мне казалось, что парность – это безудержная страсть, восторг и запредельные эмоции. А сейчас, лёжа вот так, в обнимку, пусть и после безумства, понимаю, что это ещё и безграничная нежность, трепет к партнёру. То, что не передать словами. Метки дарят нам возможность смотреть на мир глазами того, кто предназначен нам свыше, чувствовать его так, как никто другой никогда не сможет.

Для меня истинный – часть меня, и пусть только кто-то попробует оспорить этот факт.

Подумать только, двенадцать часов назад я стала его женой по человеческим традициям, а три часа назад – по волчьим. А ведь ещё пару лет назад он сказал, что этого не случится пока я как минимум не закончу институт, а в итоге… В итоги все получилось весьма спонтанно, немного необдуманно, но от того и так сладко. Чувствую себя хулиганкой, бунтаркой, которая пошла наперекор всем и вся, лишь бы жить так, как хочется.

– Как думаешь, нам сильно от папы влетит? – мужской смех заполнил пространство спальни, чем вызвал моё возмущение, за это я немного ущипнула парня, при этом не удержав свою улыбку.

С одной стороны, могу понять его реакцию – глупо уже бояться, когда все сделано. И штамп в паспорте стоит, и свидетельство о браке на руках, и метки умудрились поставить в обоих ипостасях, но все равно страшно. Мы ведь обещали не спешить, отложить этот вопрос. Ему-то хорошо, он с родителями на равных говорит, а я как бы дочь. Как бы они меня ни любили и ни баловали, такой финт просто так с рук не сойдёт. Я всегда была с ними честной и открытой, сразу бежала делиться новостями. Ну почти всегда.

Братья иногда смеялись и говорили, что я слишком несерьёзная и эмоциональная для альфы. А мне было все равно: в первую очередь,я девочка, во вторую – Луна. Поддержать любимого, отвлечь от насущных проблем, подарить своё тепло и заботу – вот что мне важно. Макс вожак, ему нужно думать о стае, заботиться не только обо мне и детях. В моих силах не дать ему опустить руки и правильно замотивировать. Это куда важнее личных амбиций. Да и нет их у меня.

Я всего лишь хочу создавать уют в домах и мне совершенно не нужно для этого налаживать свой бизнес, как тёте Каролине с её ателье. У нас столько родственников и знакомых, что могу просто всем волкам обустраивать жилье. Ремонт дело такое – частое. Мужчинам может и все равно на частоту смены интерьера, но не женщинам. Спустя пять, ну максимум десять лет хочется обновить гнёздышко. Поэтому дорогому мужу вообще не о чём волноваться. Правда он об этом пока не знает.

И только не говорите мне, что растворяться в семье – это плохо. Я же не собираюсь только и делать, что заниматься домом? Нет. Просто мне не нравится мысль, что придётся ходить на работу по определённому графику, кому-то подчиняться. А управлять своей фирмой – это не то же самое, что быть дизайнером. Управленец всегда в документах, думает о развитии. Нет, это не мое.

А, ещё и про Кристину с Богданом не стоит забывать. Одна – архитектор, другой проектировщик, и оба будут не против, если я помогу довести все до идеала. Из нас получится неплохой семейный подряд. Только я буду сидеть дома и творить тогда, когда сама того захочу: утром, днём, вечером, а может и ночью. По вдохновению.

Но это все потом, сейчас надо пережить будущую бурю.

– Что ты смеёшься? Я серьёзно вообще-то, – немного пихнула его в бок, но в горизонтальном положении сделать это проблематично.

– Алька, я не Егора боюсь, а Аньку, – он щёлкнул меня по носу, перетаскивая, или даже вернее будет сказать, затаскивая меня на себя.

До сих пор не могу привыкнуть к тому, что Макс называет маму Аней. Судьба интересно свела наши семьи. Муж привёл маленькую человеческую девушку домой, думая, что она его пара, в итоге малышку приняли как дочь и сестру, в том числе и он, а потом девочка родила меня. Ну а дальше вы поняли.

– Почему? Мне кажется мама будет рада, что мы вместе, – не могу же я ему признаться, что слышала тот самый разговор. Маленькая тайна несильно все испортит.

Все потому что она всегда желала мне счастья, не просила оставаться после того, как мне исполнилось двадцать и официально мы могли быть с любимым вместе. А папа, он тоже меня любит и желает добра, но, как бы это сказать помягче. Ревнует что ли? Я, мама, сестрёнки – мы его маленькие девочки, которых надо оберегать, баловать. Да он нас даже к дедушке ревнует!

– Ну не знаю. Хотя бы потому, что я ей обещал, что ты доучишься, а потом уже все вот это вот, – немного взмахнул руками, рассекая воздух, и быстро вернул их на мою талию, прижимая меня к своему телу.