Анна Соловьева - Омега. Миры ТОЗМС

Друг засмеялся, поцеловал меня в щёку и ушёл. Я отсидела смену в архиве – ну как, отсидела, «откопалась» и, усталая, потащилась домой. Честное слово, надо просить лопату – больше пользы будет.

Около моей двери обнаружился Шейн. Я почувствовала его ещё издали – по запаху, но подумала, что мне кажется.

– Привет, – сказал он. Я почувствовала, как ускоряется его пульс, вспомнила вкус его крови, его стоны и от этого воспоминания у меня зачесались клыки, поэтому я поспешно перевела взгляд на свои руки – смотреть на его шею было слишком сильным искушением.

– Привет, – выдохнула я, пытаясь не показывать клыки, – зачем пришёл?

– Повторить, – просто сказал парень.

Вот это уже что-то новенькое. То есть… Прошло всего ничего с момента нашей предыдущей «встречи», и он уже хочет снова? Всё это время я засыпала в кровати родителей, пропитанной запахом его одеколона, хотя надо было просто сменить бельё. Я сама не могла объяснить свой поступок, но в этой постели я засыпала как убитая.

– Зачем? – брякнула я абсолютную глупость.

– Потому что хочу, – Шейн пожал плечами. – К тому же… Ты выглядишь голодной.

– О, наше любимое ТОЗМС обеспечит меня запасом крови согласно моим потребностям, – хмыкнула я, борясь с замком. У меня почему-то дрожали руки, а замок упорно не поддавался – хотя раньше никогда не заедал.

Шейн минуты две понаблюдал за моими мучениями, потом накрыл мою ладонь своей и помог повернуть ключ.

– Ну входи, раз пришёл, – я впустила его. – Только я сначала в душ схожу.

– Иди, – равнодушно ответил парень.

Платье, длинное и довольно тяжёлое, после душа не хотелось надевать обратно – к тому же на нём до сих пор осталась пыль архива, так что я накинула длинный халат и пошла искать Охотника. Нашла в своей комнате.

Шейн стоял перед портретом и изучал брата.

– Вы с ним похожи. В смысле внешности, – поспешно сказал он, кинув взгляд на меня.

– Мы двойняшки, – холодно ответила я, плотнее запахивая халат. Он был достаточно длинным, чтобы укрыть мои ноги – а это было главным.

– Я встречался с ним до войны, – задумчиво сказал Шейн, – мне было лет двадцать, а он на пару лет младше, но он казался совсем взрослым. Был полон планов и надежд.

– Спустя два года все поняли, что его планы и надежды очень схожи с мечтами Эрнеста, – мрачно усмехнулась я, – послушай, я не испытываю желания говорить о моей семье… Особенно с тобой.

– А чем я плох? – хмыкнул Шейн.

– А чем хорош? – в тон ему ответила я. – В мире ТОЗМС ты можешь наслаждаться своими привилегиями героя, но для меня всё это – ничто.

– А ты не в мире ТОЗМС? – Шейна это явно позабавило. – А в каком тогда?

– В своём собственном мире из презрения и ненависти, – фыркнула я, – ты вообще помнишь, зачем пришёл?

– Помню, – в голосе парня я услышала сдержанное нетерпение.

– Пойдём, – я подошла к кровати. Сегодня пусть будет моя кровать.

– Что ты хочешь на этот раз? – спросил меня Шейн, подходя ко мне.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я, задёргивая шторы. Ночью я обычно держала их распахнутыми, но когда у тебя в «гостях» сам Шейн, то надо быть осторожной.

– В прошлый раз у тебя была просьба. Может, есть и теперь?

Я растерялась. Для меня его кровь – уже достаточная плата, чего мне ещё желать? Не деньги же с него требовать! Нет, деньги, конечно, были бы не лишними, но это слишком уж низко.

– На одном из обысков у меня изъяли семейную ценность, – медленно сказала я, – я… Это талисман удачи, он почти ничего не стоит, но ему уже четыреста лет. Я была бы очень признательна, если бы мне его вернули.

– Хорошо, – кивнул Шейн, – но тогда и у меня к тебе просьба.

– Слушаю, – я внутренне напряглась, потому что слышала, как для Омег важен секс во время кровопускания, но заниматься сексом с Охотником мне не хотелось совершенно. Я вообще никогда не занималась этим и не хотела, чтобы Охотник был у меня первым.

– Сними с меня рубашку сама, – попросил Шейн.

Я с облегчением перевела дух. Ладно, с этим справлюсь.

Я подошла к парню вплотную, чувствуя, как его запах – чёртов одеколон – окутывает меня. Я хотела быстро расстегнуть пуговицы на его рубашке, но парень схватил меня за руки:

– Медленно.

Чёрт! Я скрипнула зубами, чувствуя, как начинаю краснеть. Вряд ли парень это заметит – в комнате темно, да и вампиры особо заметно не краснеют… Хотя у меня очень бледная кожа, и даже обычный румянец смотрится на мне помидорным.

Его дыхание участилось, пока я медленно, пуговица за пуговицей, расстёгивала эту чёртову охотничью рубашку с вышивкой пентаграммы от тёмных сил на предплечье.

«Что ж тебя знак от вампирш не защищает?» – хмыкнула я про себя, стянула с Охотника рубашку и толкнула его на кровать, не давая ему опомниться, прыгнула сверху и вонзила клыки ему в шею.

О-о-ох, чёрт… Я мысленно застонала от кайфа, который несла его кровь. Чёрт возьми, в прошлый раз моё сознание было притуплено стрессом, а теперь, после тяжёлого дня, его кровь была словно манной небесной.

Парень стонал и содрогался под моими клыками, обнимая меня так крепко, что было сложно дышать, но захотелось быть ещё ближе к нему, почувствовать своей кожей его, его руки на своём голом теле. Он был так близко и так далеко одновременно, что это сводило с ума, ведь он хотел того же.

Я заставила себя оторваться от горла парня и поспешно отшатнулась в дальний угол кровати, дожидаясь, пока моё сердцебиение и дыхание придут в норму. В голове роились мысли, одна другой страннее. Кажется, банк крови всё же неплохой вариант – к нему хотя бы точно не будешь испытывать тягу.

Шейн сел на кровати, тяжело дыша:

– Знаешь, если бы ты не отскакивала от меня в конце…

– Я видела твои мысли, – перебила его я, – я согласилась быть Альфой только в отношении крови, а не… тела. Моё тело ты не получишь.

– Хм, может, зря? – Шейн усмехнулся и подошёл ко мне, застёгивая рубашку. – Кстати, тебе не идёт косметика. Без неё ты выглядишь гораздо… беззащитнее.

– Значит, буду краситься как женщина индийского племени, – буркнула я.

– Только не на наши… встречи, – хмыкнул Шейн. – Завтра отдам то, что ты хотела.

– Спасибо, – сказала я ему в спину, когда он уходил. Он улыбнулся мне на прощание, и я даже испытала соблазн улыбнуться в ответ, но вовремя себя подавила. Вот она, обратная сторона медали: когда пьёшь кровь у человека, ты невольно смягчаешься.

Когда я пришла в архив на следующий день, на столе меня ждал талисман. Увидев его, я едва не заплакала – это был любимый талисман моей мамы. Он передавался в моём роду из поколения в поколение, хотя стоил копейки. Я надела его и зарылась в документы. Честное слово, мне кажется, что пока меня нет, кто-то приходит и обновляет этот Эверест из бумажек – у меня почти половина полок заполнена, а гора всё растёт. По-моему, это должно работать наоборот.