Ирина Смирнова - Возлюби вампира своего

– Можно подумать, у меня есть выбор! – процедил щенок, даже не пытаясь скрыть свою злость.

– Сейчас есть. – Я повернулась и уставилась в сияющие в ночной полутьме глаза оборотня. Смуглая кожа, темные волосы, темные штаны и только эти глаза как два ярких лучика. – Ты можешь отказаться. Можешь попытаться напасть на меня. Это будет не самый умный выбор, но ты можешь так поступить. А я могу сделать так. – Вытянув вперед руку, я обмотала мальчишку своей силой и потянула к себе, медленно, давая ему ощутить, что сопротивление возможно. – И тогда ты можешь ухватиться за первый встречный столб или дерево, но не советую этого делать. Тело ты сумеешь удержать, а вот голову – вряд ли.

Щенок зарычал, частично обернувшись и скребя когтями по стенам в надежде остановить свое приближение ко мне. И за один из столбов, украшающих огромный проходной зал, он тоже попытался зацепиться, несмотря на мое предупреждение. Правда, едва ощутил, что голову по-прежнему тянет вперед, тут же разжал руки и, сменив ипостась, попытался затормозить, упершись в пол всеми четырьмя лапами. Я продолжала его притягивать, а он сопротивляться, оставляя на паркете толстые глубокие борозды от когтей.

– А вот сейчас, – сменив обычную вампирскую магию на зов, я просто заставила тело мальчишки идти ко мне, игнорируя желания его разума, – у тебя действительно нет выбора.

Щенок замер в шаге от меня, пыхтя как паровоз. Причем я уже перестала использовать и магию, и силу нашей связки.

Развернувшись, я пошла вниз по лестнице, в подземелье. Первые лет сто после случившегося мне было страшно туда заходить. Боялась, что сойду с ума. Но потом стало легче, боль не исчезла совсем, просто ушла куда-то глубоко, затаилась на время.

Запах крови мальчишка учуял сразу. В замке он почти выветрился из-за сквозняков, а внизу никуда не исчез, потому что именно здесь этой крови пролилось больше всего.

– Я не хочу идти дальше! – В голосе волчонка отчетливо слышалась настороженность. Он не боялся, но здраво опасался этого места.

– Тут убили мою семью. Мою вторую семью. Всех моих братьев и сестер. Я до сих пор иногда слышу их крики, – заговорила я, повернувшись к мальчишке и не отводя взгляда от его лица. – Но я не буду заставлять тебя сражаться в моей войне. Ты будешь защищать мой мир. Ты и твоя стая. Я не буду требовать от тебя многого. – Это место словно впитало в себя мою собственную озлобленность, позволяя спокойно объяснить щенку, что именно его ожидает на новом месте. – Живите так, как привыкли. Только есть несколько правил, которые вы обязаны соблюдать. Люди не должны знать про меня…

– Можно подумать, они не догадываются! Ты же каждый вечер пьешь у них кровь… – Мальчишка брезгливо сморщился, всем своим видом выражая презрение к моим пищевым привычкам.

– Я не охочусь на своей территории. Это основной закон выживания. Вокруг гнезда должно быть тихо.

Мне не хотелось вступать в дискуссию о том, что, с точки зрения тех же оленей, волки такие же монстры, как вампиры для людей. А с точки зрения свиней и коров, монстры – люди. Есть законы пищевой цепочки, и тот, кто находится выше, всегда будет монстром для тех, кто ниже.

– А второе правило, – тут я подошла к мальчишке вплотную и уставилась ему в глаза, обрамленные удивительно пышными ресницами, – ты можешь думать обо мне все что хочешь, но вслух, при мне или без меня, никогда не смей говорить обо мне неуважительно! Я не унижаю тебя перед твоей стаей, ты ведешь себя со мной вежливо.

Возможно, когда мы отсюда выйдем, я пожалею о том, что не отыгралась на щенке за «тварь», но сейчас мне очень хотелось хотя бы попытаться договориться с ним. Мирно.

– Иначе мне придется тебя наказать, и уверяю, тебе это не понравится.

Глаза волчонка ярко вспыхнули в полутьме подземелья.

Я регулярно обновляла факелы, крепящиеся к стенам, первое время буквально заставляя себя спускаться вниз. А потом поняла, что именно здесь мне лучше всего удается сконцентрироваться. Исчезают эмоции, злость, ненависть, остается только холодный трезвый расчет.

Слезы у меня уже давно были выплаканы, жалость изничтожена. Ко всем: и к погибшим, и к выжившим. Но приступы неконтролируемой ярости я смогла победить совсем недавно, лет так восемьдесят назад. И примерно тогда же окончательно смирилась с тем, что все придется делать самой.

Собрала книги – те, которые были растащены нами по комнатам несмотря на запрет создателя, и те, которые уцелели после разгрома библиотеки. И принялась учиться… Учиться быть вампиром, учиться пользоваться магией, учиться пользоваться даром. Учиться выживать.

И заодно наблюдала за своими потенциальными врагами, чтобы определить виновны ли они на самом деле. Выискивала их слабые стороны, изучала связи с другими кланами…

Мне повезло. Я была последним птенцом. Настолько неопытным, что создатель часто запирал меня на ночь в специальной комнате, чтобы я не вырвалась на свободу, пока все спят, и не устроила бы в ближайшей деревне кровавый пир.

Мне всегда было обидно его недоверие. Но именно оно меня спасло. Убийцы просто прошли мимо…

Конечно, мне пришлось провозиться, чтобы справиться с замко́м, а потом очень пожалеть, что я сделала это слишком рано… или слишком поздно. Да, сначала мне было очень больно, адски больно в душе. Я искренне сожалела о своем везении. Но, к счастью, не одичала, не сошла с ума. А ведь могла…

– То есть ты позволяешь мне считать тебя тварью, но не хочешь, чтобы я говорил это тебе в лицо? – Голос щенка вернул меня из прошлого в реальность.

Наши взгляды пересеклись. Мальчишка поджал свои красивые губы, презрительно прищурился, задрав подбородок вверх, и процедил:

– Живым трупом тебе пришлось стать не по своей воле, а тварью ты стала сама. Отменной. И что бы ни произошло с твоим гнездом, оно не оправдывает того, что ты сделала со мной.

– Или ты заткнешься, или я дам тебе возможность оценить уровень моего падения. – Ухватив щенка за подбородок, я заставила его склонить голову. Все же он был выше меня, и так мне было удобнее на него смотреть.

Улыбка на моих губах не предвещала ничего хорошего, и мальчишка прекрасно это чувствовал. Я вдыхала запах его пота, слышала, как изменилось биение сердца, ощущала кожей его тяжелое глубокое дыхание. Мы смотрели друг другу в глаза и оба с трудом сдерживались, чтобы не наговорить лишнего.

– Ладно, мне достаточно того, что ты знаешь мое мнение о тебе. – Щенок решил побыть разумным и не провоцировать меня без необходимости. – Я могу вернуться к стае или ты собираешься пить мою кровь каждый вечер?

– Проваливай, – устало выдохнула я. – Теперь, когда мне не надо охранять стаю бесполезных псин, я найду кем перекусить.