Кристина Воронова - Заклинатели и демоны. Амулет Мироздания

"Нет, я всё понимаю, у них свидание, романтика, все дела. Но я-то тут причём?!" – возмутилась Аня мысленно. Увы, говорить она не могла, губы не шевелились.

Конечно, пораскинув мозгами – хорошо, хоть не в прямом смысле! – она поняла, почему её взяли с собой. Потому что в таком сумрачном состоянии рассудка она могла самоубиться на каждом шагу. Так что Инло пришлось бы провожать её обратно на постоялый двор. А у той в голове был только этот парень.

Аня не была совсем уж дурой, поэтому заметила, какие жадные взгляды кидает на Дэна Инло. И вновь покрасневшая радужка не ушла от её внимания. Как и ставшая алой радужка парня.

"Хм, так как у них у обоих глаза вдруг стали красными, не означает ли это, что они злодеи? Да нет, не может такого быть! Дэн всё-таки меня не убил, даже чай подарил. Надеюсь, не отравленный. Хотя мы с Жоси его недавно выпили. И я жива, а она слегка похрапывала, когда я уходила. Может, они оба практикуют какие-нибудь тёмные заклинания, по ночам чертят всякие пентаграммы для вызова демонов, чтобы было с кем выпить, когда все остальные спят?"

Чаю ей не предложили, да она и не могла бы его выпить, всё ещё ощущая себя помесью марионетки и каменной статуи.

Затем Аня была вынуждена наблюдать, как эти двое отправляются мыться. Вместе. Возвращаются нескоро. Голые и мокрые. Причём Инло висела на тёмном заклинателе, обнимая за шею и плечи, обвивая ногами его талию.

Беспрестанно целуясь, они повалились на кровать, отодвинув Анюна самый край, словно мешающую им подушку.

– Давай, лишай меня девственности! – воскликнула Инло, нависая над распалённым парнем.

"Кто бы меня лишил!" – с тоской подумала Аня, вспомнив о любимом.

– Ты меня первоголишай, – рассмеялся Дэн, поглаживая её по плечам, прижимая к себе.

– Хорошо, сделаем это одновременно, – согласно кивнула Инло, улыбаясь, как маньячка. Красные, светящиеся в полутьме глаза,прилагались к безумнойулыбке.

Так как никто не удосужился развернуть её спиной к действующим лицам, Аня была вынуждена наблюдать, как Инло, нежно расцеловывая торс парня, спускается к его гордо возвышающейся мужественности. А затем берёт в рот и едва не давится. Но затем приноравливается и действует более аккуратно.

После незавершённого минета черноволосая красотка, в этот момент жутко похожая на молодую и красивую ведьму из страшной сказки, опустилась на его член.

Запахи секса, звуки секса, восторженные стоны и вскрики. Всё это Аня была вынужденно наблюдать, слышать и обонять.

"Вот за что мне это, а?! Я же не вуаеристка!" – мысленно возмущалась девушка.

Она не могла не оценить красоту этой пары. И была вынуждена признать, что шесть баллов, на которые оценила Дэна, сами собой повысились до восьми.

Обнажённым парень смотрелся ещё более выигрышно, демонстрируя полное отсутствие недостатков, сухощавую фигуру пловца, стройную и жилистую.

Обнажённая Инло напоминала ей прекрасную танцовщицу, владеющую телом в совершенстве. Грудь второго размера оказалась красивой формы и гордо стояла. И судя по тому, сколько внимания ей уделил Дэн, он оказался очарованным.

Сначала Инло насаживалась на него, вовсю используя силу стройного тела и левитацию. А затем он, перевернув её под себя, долго вбивался в неё, выбивая пошлые звуки. И долгие, сладострастные стоны возлюбленной.

"Я им что, бревно с глазами?!" – продолжала мысленно возмущаться Аня. Ощутив, что уже немного может управлять своим телом, поднатужилась и перевернулась, а затем откатилась подальше. Радуясь, что кровать такая большая, что могла бы вместить и четырёх человек.

Накатило водопадом облегчение, что тело постепенно начало слушаться, что она смогла развернуться спиной к сорвавшейся с катушек влюблённой парочки. Вздохнув, Аня решила немного поспать.

К тому же, хоть наблюдать за чужим сексом оказалось на самом деле увлекательно, но не так, как заниматься им самой.

Тоска по Итачи накатила на неё настолько сильно, что она пожалела от всей души, что не плюнула на свои моральные принципы и не залезла в его комнату. А потом и в постель.

"Да, в своё время у меня был только один мужчина. Но он бросил меня перед моей поездкой на Эверест. И я на самом деле никогда его не любила, разве что привязалась от одиночества. Так почему я не могу раскрыть свои объятия перед мужчиной, которого я… Полюбила! Чтоя боюсь потерять? Мою невинность? И перед кем мне отчитываться? Мамору меня поддержит, я знаю. Тем более, он крупный специалист насчёт "неправильной" любви. Хотя… Он же сначала женился, а потом лишился невинности, хе-хе".

Аня покачала головой, подумав о том, что Итачи Яоцзын из тех, кто не выносит навязанных оков. Даже если это оковы любви и страсти. И что ей нужно брать инициативу на себя, если она хочет добиться его.

К тому же, в первый же день её появления на Снежном пике он ясно дал понять, что она ему нравится. И стал заигрывать ещё до того, как напился. Но по нему было видно, что ничего серьёзного он ей не предлагал. Да и вообще, ни одной женщине.

И как небольно ей было признавать, но с очаровательной Харукой, сестрой тёмного заклинателя, его связывала отнюдь не платоническая дружба.

"Ничего, моя тушка тоже очень даже привлекательная! И фигуристая! Так что бюст нацелить вперёд, как пушки пиратского корабля, и, вперёд, на абордаж!"

Несмотря на необычность происходящего и непривычную обстановку Аня ухитрилась заснуть.

Мамору чувствовал себя настолько счастливым, что временами его охватывал страх. Ведь не могло всё быть настолько хорошо.

А ещё его пугали сила и накал собственных чувств. Ведь он позволил себе поверить, что Ян на самом деле его хочет и тоже любит. И тогда его любовь распустилась, словно цветок, который ограничивали стенами, не позволяющими распуститься.

Он осознавал, что безграничная любовь – это не только бескрайнее наслаждение, но и страх лишиться любимого.

Упустить его, сделать что-то не так, сказать что-то не то… Или же вовремя не защитить.

– Перестань беспокоиться, ты слишком громко думаешь, – услышал он голос любимого.

Тот нависал над ним в кровати, рассматривая его с нежным и влюблённым выражением на красивом лице.

В этот момент Мамору осознал новые грани его красоты. Словно разницу между обычными картинами и произведением искусства на века.

Искренне чувство так же открыло «внутренний цветок» Ян Яна. И Мамору было искренне наплевать на то, что этот "цветок" чёрный, будто поглощающий свет жизни.

– Ты такой красивый! – вырвалось у него.

– Ты тоже, – счастливо рассмеялся Ян Ян, склоняясь ниже. – Так бы и съел!

С этими словами он провёл кончиком языка по его нижней губе. А затем, выдохнув, завладел его губами, словно победитель. Заклеймляя, делая своим.