Ирина Мягкая - Дорога чародейки

К счастью, на улицах Вышеграда были проблемы с освещением, поэтому никто не заметил, как сильно я покраснела от стыда и смущения. Не так я ожидала закончить эту ночь.

– Не обращай внимания, – посоветовала моя подруга Миандра. – Завтра об этом забудут.

– Как же, – пробурчала я. – Будто не знаешь, как наши любят издеваться, им только повод дай – вовек не отстанут.

– Завтра кто-то еще облажается, и о твоих посиделках на голове ангела все забудут, – попыталась утешить меня подруга.

– И этим кем-то опять буду я, – немедленно последовало мое пророчество. Ясновидение тут не при чем, я основывалась на жизненном опыте. Ми только вздохнула. Ее оптимизм был несгибаемым, а вера в лучшее – прочнее закаленной стали, и никакие свидетельства о неприглядной природе реальности не могли ее разубедить. В глазах Миандры я была законченной пессимисткой.

В общежитии ученики расползлись по своим спальням, чтобы выспаться перед завтрашним экзаменом по теории заклинаний, но мне было не до сна. Этой же ночью мне предстояло еще одно важное дело. Для разнообразия я последовала совету опытного мага и перед походом к моей цели переоделась в удобные брюки и ботинки на мягкой подошве.

Дело было рискованным. Провал операции грозил мне большими неприятностями, но успех стоил риска. Никем не замеченная я выбралась из здания, обошла общежитие направилась к Школе, черной громаде на фоне сереющего неба. На мягких лапках я прокралась вдоль учебного корпуса к черному ходу. Вообще-то в Высшей Школе Чародейства не запирали входные двери на ночь, только сумасшедший решился бы залезть сюда в поисках наживы или из простого любопытства, а запертые двери мешали боевым магам и некромантам проводить свои полуночные занятия. Но моя цель находилась всего в двух коридорах от маленькой дверки с тыльной стороны здания, а от центрального входа пришлось бы идти через весь этаж, тогда меня бы обязательно кто-нибудь заметил.

В Школе было темно и пусто. Зажигать магический светлячок было слишком опасно, но мне и не нужно было освещение, за годы учебы я вызубрила каждую трещину на здешних камнях, так что без проблем нашла нужную аудиторию.

Двери беззвучно распахнулась передо мной от легкого прикосновения. Легкость и беззвучность обеспечила я коротким заклинанием, иначе натужный скрип петель и мое пыхтение в попытках отжать тяжеленные дубовые створки были бы слышны по всему пустому зданию. Я змейкой скользнула внутрь, доставая из кармана зачарованный мелок, и направилась прямо к классной доске. Да, на экзаменах нечестно пользоваться шпаргалками, но что поделать, если у меня отшибает память, как только я оказываюсь за партой лицом к лицу с экзаменационным билетом? Я могла прилежно учиться весь семестр, как проклятая повторяла и зубрила заново формулы непосредственно перед днем Икс, но как только звучала фраза «Тяните билет», как все тщательно уложенные и упакованные в мою голову знания улетучивались.

Я поспешно принялась за работу: мелким почерком я покрывала доску символами, рунами и графиками. Пользоваться своими записями или учебником мне было не нужно, я все прекрасно помнила. Как только доска оказалась сверху донизу покрыта белой вязью шпаргалки, я удовлетворенно вздохнула, сунула мелок в карман, взяла тряпку и не менее тщательно принялась вытирать написанное. Убедившись в том, что доска снова девственно чиста и черна, я ухмыльнулась и пошла домой спать.

На следующий день Школа мне показалась непривычно тихой и какой-то чужой. Младшекурсники уже все сдали и отправились по домам или на летние заработки, и только мы, выпускники, неплотными рядами в последний раз шагали по знакомым коридорам. Как я и говорила, забывать о моем фиаско никто не спешил. В Школе не так много развлечений, особенно на экзаменационной неделе, так что мои однокурсники вовсю веселились, припоминая мой вчерашний опыт по ангелолазанию, и не давали мне толком прочувствовать атмосферу последнего испытания перед выходом во взрослую жизнь. Тут меня кто-то подхватил под руку, я обернулась и увидела Миандру, которая сегодня отличалась трупной бледностью. Но, несмотря на черные круги под покрасневшими глазами, она как всегда лучилась жизнерадостностью.

– Всю ночь не спала, волновалась, – сообщила она мне в ответ на мой удивленный взгляд. – Теперь сонная до чертиков, представляю, что я там понарасскажу.

– А ты быстренько все напиши, а отвечать иди последней, – посоветовала я. – И спи, пока остальные будут бухтеть. Пока Давир будет отвечать, успеешь выспаться.

Давир, наш одногруппник, славился своим удивительным занудством и монотонным голосом. Он всегда знал ответ на любой вопрос, но его никогда ни о чем не спрашивали, потому что, начав говорить, он не останавливался, пока всесторонне не освещал все аспекты данной темы. И заставить его замолчать не мог даже декан. Дважды Давир сдавал устный экзамен в виде курсовой после того случая, когда убаюканные его получасовым ответом экзаменаторы уснули всем составом. Исключительно из человеколюбия никто не стал их будить, а возможность списать все с припасенных шпаргалок была всего лишь дополнительным приятным бонусом.

Шпаргалки были исключительно немагические. Экзаменационную аудиторию перед приемом экзамена зачаровывали на совесть, иначе студенты читали бы мысли друг друга, вызывали видимых только призывателю духов, тащили уменьшенные до размера ногтя тома из библиотеки, переговаривались с сообщниками через амулеты, словом жульничали всеми возможными способами. На самом деле блокировать чужую магию довольно сложно, на это уходит много сил, поэтому преподаватели пользовались начертанными на полу и стенах рунами, которые тоже выпивали много энергии, но позволяли на некоторое время обуздать тридцать юных магов, а также нейтрализовать действие артефактов. Но недавно мне пришла в голову потрясающая идея.

На входе в Школу я прочла заклинание «второго зрения». Простенькие чары, которыми могли пользоваться все волшебники для обнаружения магических следов, чар, аур, незримых существ и прочего. Под антимагическим экраном включить «второе зрение» я не могла, но и экран не развеивал это заклинание, преподаватели тоже им пользовались, непрерывно сканируя студентов. У каждого мага есть заклинание, которое получается лучше всего, и моим коньком было именно «второе зрение», я видела даже то, что не замечали мои учителя. Например, стертые следы зачарованного мелка. На срабатывание чарам потребовалось несколько минут, но когда я переступала порог аудитории, мир вокруг меня изменился.

Цвета, звуки и запахи стали приглушенней, но зато ярко пылали ауры моих однокашников, а магистры, сидящие за длинным столом, казались живыми факелами. Руны, прежде казавшиеся едва заметным узором на камне стен и пола, теперь источали голубоватое свечение, шевелящееся, живое.