Дарина Никольская - Переплетённые нити

Когда Лина, добравшись до школы, вошла в класс, там было очень шумно. Она сразу же влилась в эту атмосферу. Чуть позже пришёл Вадим, а Максим всё не появлялся. Лина подумала, что он заболел, и перестала его ждать. Нана же, наоборот, вела слишком обеспокоенно: щелкала ручкой, не отводила взгляд от входной двери и в её голосе звучала дрожь. Прошло три минуты с момента начала урока, вдруг отворяется дверь. Все затихли, потому что думали, что входит учитель, но, вопреки всем ожиданием, в класс вальяжной походкой зашёл Макс. Он понял, что никто такого не ожидал, поэтому собрался духом и пошёл прямиком к своей парте. Никто не засмеялся, только лишь вздохнули с облегчением.

Проходя мимо парты Вадима и Лины, Северьянов кинул несколько раз согнутый листочек бумаги на сторону Лины, а потом сел за своё место и демонстративно лёг спать. Юсина, долго не думая, спрятала ту записку в пенал.

– Что, читать не будешь? – поинтересовался Вадим, цыкнув с недовольством.

– Потом… – ей показалось, что лучше не читать её перед ним.

– А почему не сейчас? – отчего-то парень начал нервничать.

– Потому что Макс наверняка не хотел, чтобы ты это увидел или услышал, ну или кто-то другой, – «Это не то, что Вадим должен знать», – тревога охватила её, а способа избежать всего не было.

– Больно надо… – отступил парень, заметив её беспокойство.

– Хм… – улыбнулась Лина, – а, может, ты ревнуешь? – ей пришла в голову замечательная идея, которая закрыла бы эту деликатную тему.

– Ещё чего! – на весь класс крикнул Вадим.

– Ильин, я, конечно, понимаю, что в твоём возрасте хочется больше внимания уделять противоположному полу, но, будь добр, делай это не на моём уроке. В противном же случае я гарантирую, что следующую контрольную работу будет очень сложно написать на достойную оценку даже с твоими знаниями, – спокойно сказал учитель, зашедший в класс через несколько минут после Макса и начавший урок.

– Ну, уж простите! – сорвался Вадим и перестал следить за языком.

– Я принимаю извинения, но попрошу удалиться с занятия и остудить голову, – к счастью, учитель проигнорировал его грубое поведение и ответил спокойно.

Вадим понял свою ошибку и поспешно покинул класс. Через несколько минут урок вернулся в прежнее русло, и Лина спокойно достала записку и начала читать:

– « Лина, прости, что прошу о таком, но не могла бы ты подняться на крышу на большой перемене, мне нужно сказать тебе кое-что важное. Я буду ждать там. Приходи, пожалуйста, одна».

Первый урок благополучно закончился, начался второй. Вадим всё это время обижался и не разговаривал с Линой, но ей это никак не мешало и её не настораживало. После окончания этого занятия Лина пошла на крышу, а за ней хвостиком увязался Вадим, а за Максимом последовала Нана. Так получилось, что они шли с разных сторон, так что даже не столкнулись. Лина пошла по внутреннему пути, а Макс по внешнему, о котором мало кто знал, но, тем не менее, он существовал.

Они, то есть Макс и Лина, примерно в одно время поднялись на крышу. А за ними на лестничной клетки около разных дверей стояли Нана и Вадим, внимательно прислушиваясь к тому, что там происходит. Тем временем начался разговор на крыше.

– С тобой что-то произошло? Тебе плохо? – забеспокоилась Лина, которая некоторое время назад заметила, что Макс начал вести себя немного странно.

– Почему ты так решила? – с грустью улыбнулся парень.

– Ну-у, просто в последние дни ты как-то отстраненно себя ведёшь, постоянно спишь на уроках и какой-то грустный и задумчивый ходишь, – вспомнила девушка прошедшие несколько дней и сделала выводы.

– Нет, ничего страшного не произошло, и чувствую я себя хорошо, просто долго с мыслями собирался, – немного обрадовался Макс тем, что Лина за ним наблюдала, – помнишь тот день, когда мы впервые встретились?

– Да, помню… первый класс, 1 сентября, – постаралась отыскать в памяти именно свои воспоминания о первой встрече.

– Я ещё тогда тебя выделил из всех и хотел пообщаться, но мне показалось, что ты не желаешь с кем-то разговаривать. Я подумал, что тебе нравилось быть одной, поэтому я не стал даже пытаться сблизиться с тобой. И даже больше… это я отпугивал от тебя всех людей… – он хотел ей помочь, но из-за неопытности в общении, как ему казалось, испортил всё.

– Прости, что не была дружелюбной, но у меня, действительно, были некоторые проблемы. И, ты прав, я не хотела ни с кем общаться и хотела, чтобы все отстранились от меня, и поэтому спасибо тебе за это, – она не чувствовала себя обделённой или одинокой. В то время ей было необходимо остаться наедине с собой.

– Тогда почему сейчас всё изменилось? Потому что появился Вадим? – перед тем, как сказать то, что собирался, Макс намеревался выяснить кое-что, не дающее ему покоя.

– Так вот как это выглядит со стороны…. Все, наверное, думают, что с появлением Вадима я стала более открытой, дружелюбной. Не могу сказать, что это не так, но также не могу сказать, что это так, – усмехнулась Лина, – Тебе скажу честно, если бы не появился Вадим, я, наверное, не поняла бы, что нужно меняться. Так что отчасти из-за него я изменилась.

– Отчасти? – что-то не складывалось, чего-то не хватало в его пазле.

– Ты же знаешь, что у меня необычные глаза? Так вот, в тот день я заглянула в его прошлое. Это было больно. Намного больнее, чем раньше. Я столько раз видела прошлое людей, обычный бы человек, наверное, сошёл с ума. И мне это надоело. И чтобы это прекратить, было всего лишь 2 пути. Как думаешь, какие?

– Либо бороться, либо сдаться, – озвучил он первое, что пришло в голову.

– Верно. И в тот день, когда ты проиграл спор, я решила сдаться. Я стояла на самом краю, вон там, – она указала в сторону без тени сомнения, – и ветер меня подтолкнул. Как видишь, я не упала, я тогда успела схватиться. Мне стало страшно. Я поняла, что не хочу умирать, а это означало, что не хочу сдаваться.

– И тебе осталось только бороться… – пробормотал Максим, собрав картину, и теперь был полон уверенности.

– Верно, – улыбнулась Лина, а ещё она радовалась тому, что её поняли.

– Раньше я думал, что своим поведением помогаю тебе, но сейчас я начал жалеть о том, что не смог повлиять на тебя, чтобы ты начала меняться. Сожалел о том, что не разговаривал с тобой и даже не пытался. А потом я начал злиться. Злиться от того, что ревную. Ревную тебя к Вадиму.

– Стой! Ты же не хочешь сказать, что я тебе нравлюсь!? – перебила его девушка, пытаясь остановить, ведь это означало, что её придётся отказаться от того, кто понял её и принял эту правду.

– Именно это и пытаюсь сказать. Ты мне нравишься, Лина, – Северьянов знал, на что идёт. У него было 40/60 или ещё меньше шансов на успех.

На лице Лины появился лёгкий румянец. Она немного отшатнулась от Макса, а через несколько минут раздумий начала говорить: