Наталья Миловицкая - Отпуск в другом мире! Виражи глупости!

– Ну что, умылась или повторить? – крикнул с пальмы Бернхард. Как оказалось, мое удивление не имеет границ, у меня даже руки от шока опустились, но этот «нехороший человек» принял мой жест как «повторить».

– Ну как? Понравилось? – спрыгивая на землю, спросил мой мучитель.

Убрав волосы с лица, я посмотрела на свои тапочки, на них даже розовый цвет проявился.

– Ни то слово! – воскликнула и выдернула из его рук рубаху, скользящей походкой направившись в лес.

Не ходить же мне мокрой!

– Эээ?..

– Не переживай, я тебе свою дам потаскать! – перебила не оглядываясь.

– Но?..

– Вот-вот и я о том же!

Далеко в лес заходить я не стала, прошла метров пятьдесят, а там мечта любого грибника – огромный гриб, в два раза выше меня, на толстой ножке, с коричневой шляпкой, сто пудов боровик.

Рядом с ним рос такой же маленький. Я решила, столик из него получится замечательный, поэтому скинув свою одежду, бегом стала одеваться в сухую. Но на мокрое тело не так просто что-нибудь надеть, короче, я запуталась в этом балахоне. Пока искала где выход, почувствовала как что-то мокрое, склизкое, абсолютно противное коснулась моей обнаженной ноги. Фуууу, одним словом! Взглянула на то, что меня побеспокоило, ну а дальше было так:

– А-а-а! ТВОЮ!.. А-а-а!

Я думаю, не нужно говорить, кто прибежал на мой крик!

Прыгая голыми ногами на шляпке большого гриба, пытаясь таким образом хоть как-то стряхнуть с ног эту мерзкую, гадкую, отвратительную слизь, я наблюдала такую картину: четыре вооруженных до зубов мужика одновременно выпрыгнули из кустов, каждый держа в своих руках по мечу и кинжалу.

– Где? – спросил Жюль, оглядываясь по сторонам и в упор не видя противника.

Я дрожащими руками указала на ту тварь, которая сожрала мои тапочки и теперь дожевывала вторую кофтейку.

– О, у нас на обед будет деликатес! – радостно воскликнул Усик, проследив за моим жестом.

Все, о еде я больше думать не могла!

– А грибочек, вот этот, съесть нельзя? – с надеждой в голосе спросила я, погладив шапочку гриба на котором была.

– Не, он еще не созрел, вот когда шляпка посинеет, вот тогда можно будет! – ответил Жуль.

Мне кажется, я сейчас сама посинею!

Усик и Жюль схватили эту тварь и понесли в лагерь.

– Дуська, спускайся, – приказал Керон.

Я посмотрела вниз. Нет, ну залезть-то всегда легче, особенно в состоянии аффекта, даже не помню, как я это сделала.

– Не могу! – честно призналась.

Не, реально не могу, даже страшно вниз смотреть.

– Прыгай, я тебя поймаю! – крикнул снизу Бернхард. Что-то я его даже боюсь после утреннего умывания.

– А по-другому никак нельзя? – молящим голосом простонала я. Они оба отрицательно мотнули головой, полностью разрушив все мои надежды.

– Не могу! – рявкнула на них.

После часовых уговоров я все-таки решилась это сделать, но если они меня не поймают, я их… на колбасу порежу!

Повернувшись к ним попой, я спустила одну ногу, потом вторую. Мне казалось, что так будет не так уж и страшно, но страх все равно взял свое.

– Отпускай руки! – уже теряя терпение, зарычал Бернхард.

– Я бы посмотрела на тебя, если бы ты был на моем месте! – рыкнула в ответ, из последних сил держась за шляпку.

Керон не выдержал и, оторвав длинную травинку, начал щекотать мне пятки. Вот этого я ему НИКОГДА не прощу! Слава Богу, Бернхард все-таки поймал меня, но это для меня «СЛАВА БОГУ», но никак не для него, потому что я вцепилась в него мертвой хваткой и наотрез отказалась отцепляться, причем мне не помогли никакие уговоры. Решив, что спорить со мной бесполезно, Бернхард смирился и понес меня в лагерь.

А в лагере, нас уже ждал обед!

Коротко о той твари, которая напугала меня до полусмерти – это была гусеница, ТОЛСТАЯ, ЖИРНАЯ, ГУСЕНИЦА! Она в длину была около полуметра и ей очень пришлись по вкусу мои тапочки, даже подошвы не осталось. Вот, могут же китайцы делать вещи, когда захотят, даже гусеницам нравятся, а может она родственник моли, кто ее знает.

Гусеницу приготовили на вертеле, а главное, на вид «ЭТО» напомнило большую запеченную сосиску. Но, я-то уже знаю, что это ГУСЕНИЦА!

– Я не могу это есть! – твердо заявила, точно зная, что мой желудок не оценит такого рода деликатес!

– Да ты только попробуй, за уши потом не оттянешь! – начал уговаривать меня Усик.

Они сняли гусеницу с вертела, положили ее на большой зеленый гладкий листок и начали нарезать ее тонкими кусочками словно это колбаса. Керон протянул мне э-э-э… наверное, это был хлеб, конечно, очень дорогой, из редких сортов зерен, с синими пятнами, очень похожими на плесень. Всегда хотела попробовать сыр с плесенью, но как-то не решалась, а сейчас у меня даже выбора нет. Сверху мне положили колечко этой твари. Чтобы не смотреть на нее я перевернула свой бутерброд колбасой вниз.

Да, признаюсь, я заставляла себя думать, что это КОЛ-БА-СА!

– Что ты делаешь? – глядя на мой бутер, спросил Жюль.

– Так вкусней!

– Кто сказал? – удивились они.

– Матроскин.

– Родственник?

– Друг детства!

– А-а-а! – протянул Керон, и тоже перевернул свой бутерброд. – У-м-м… и правда вкусней!

– Я хочу есть, я сильно хочу есть, я очень-очень сильно хочу есть! – начала шепотом уговаривать себя.

– А? – не расслышал меня Усик.

– Я говорю, очень аппетитно выглядит.

– А-а-а! Ну ты кушай-кушай, не жди нас.

Легко сказать, а сами не торопятся есть эту тварь. Я поднесла бутерброд ко рту. «Нет, не могу!» Искоса зыркнула на сидящих со мной товарищей. Они уплетали ЭТО за обе щеки, только шум стоял.

– Нравится? – все не унимался Усик.

– Очень! Такой интересный вкус, пикантный, необычный, и текстура такая… такая… у-м-м, просто пальчики оближешь! – и я, демонстративно откусив большущий кусок, начала причмокивать.

– А говорила, есть не будет, вон как уплетает, – толкнув в локоть Жюля, сказал Усик.

Угу, уплетаю, только не тварь эту, а хлебушек. Он на вкус был очень интересненький, солененький, мягонький, вкусненький, как будто с кусочками брынзы. Но из чего его делают мне знать не хотелось, а от гусеницы я избавилась, что я зря бутерброд перевернутым ем!

– Добавки хочешь? – спросил Керон.

– О-о-о, нет, что ты, я сейчас лопну! – похлопав себя по пузику, я плюхнулась спиной на мех.

– Пить будешь? – заботливо поинтересовался Бернхард и протянул мне сосуд в форме вытянутой тыквы.

– Буду! – я мигом села.

– Идем.

Ну вот, сосуд оказался пустой. Он потянул меня за руку, а я идти не могу, у меня под меховым ковриком деликатесная колбаска спрятана.

– Идем, я покажу, где брать воду.

– Давай, чуть позже, а то я девушка хозяйственная, пока со стола, то есть, с земли все не уберу, никуда не могу пойти, – с сожалением сказала я.