Полина Корн - Невольник Бесполезной Враны

– Выбирай, Рэн, – сказал брат, почему-то взявшись сопроводить меня к девушкам. Может быть из интереса, а может – просто поиздеваться.

Я до сих пор выглядел нелепым птенцом. Долговязый, худощавый. Но на лицо красивый – так говорили многие. Очень похож на мать. Не сравнимый с остальными демонами, давно выше меня на голову, с широкими плечами, тугими мускулами, обвивающими каждый сантиметр поджарых тел. Самое обидное, мать в неволе родила только одного мальчика и им являлся я. Некому было разделить эту участь смеска, столь разительно контрастирующего с остальными.

Пройдя взглядом по длинной шеренге девушек, я выбрал одну, маленькую и рыженькую демоницу, ощутив, что, наверное, мог бы попробовать с ней.

– Хорошо, ступай. Я буду ждать здесь, – свистнул брат, подзывая к себе трех рабынь и жестом показывая им на пол между двух широко расставленных коленей. – Работайте, девочки. И ты, рыжуля. Уважь моего братца.

Последнее слово было сказано с такой издевкой. Словом, я уже привык, и в очередной раз проглотил бурю мгновенно взметнувшихся внутри чувств. Не вспоминай Рэйнэн. Не смей вспоминать.

Девушка, несомненно, старалась. Но я при всем желании сейчас бы не сказал какие у нее были соски, талия. Кожа. Запах. Какие были бедра. Худые или полные – размытое бесполезное пятно. Разве что огонь ее волос. Взывавший к чему-то первобытному внутри, однако это самое первобытное так же шептало, будто специально дергая меня за оголенные нервы: «Не она».

Тщетные попытки искусной рабыни дома утех разбивались о мое безразличие. Длинное, угловатое тело отказывалось, как бы то ни было, отвечать на ее ласки и поцелуи. Ни танец, ни узоры языка на бархатной коже члена так и не пробудили его к жизни. Что ж, следовало заметить – я даже не был удивлен. Со мной все шло не так, как с другими. Но узнавать правду оказалось весьма болезненно.

Привычно засунув разочарование поглубже в душу, я вышел из комнаты, и принялся спокойно смотреть на брата, упоенно трахающего трех девушек по очереди. Он мог хорошо им заплатить. Их ритмичные движения, позы, жесты не вызывали внутри ничего. Ни единого порыва.

Увидев меня, брат принялся вбиваться в тело скулящей демоницы сильнее, резче. Но быстро понял, что я остаюсь спокойным.

– Эк, Рэн. Да ты не просто смесок, ты еще и импотент, – его смех гремел под высоким мозаичным потолком залы.

– Ну что вы, господин. Возможно, он просто сегодня не в настроении, – прошептала одна из девушек, обвив бедро демона длинным хвостом с кисточкой на конце.

– Ты мне больше не брат, Рэн. Не смей показываться на глаза, – выплюнул он и яростно впился в губы сказавшей слова в мою защиту девушки.

Так, единственное существо, проявлявшее ко мне хоть какой-то интерес, отвернулось от меня.

Там, вдали от горьких и далеких воспоминаний, кто-то провел вдоль напряженного члена тканью, а потом накрыл все тело теплым и тяжелым одеялом. Сознание померкло, наконец погружая меня в столь долгожданную темноту.

Мокрый лоб потрогали чьи-то прохладные пальцы. Сколько времени прошло? День, два? Вечность?

Я застонал. Привычно пошевелил тем, что осталось от моего языка. Небольшой кусок неровной плоти. Понял, что ужасно хочу пить. Голод тоже затаился внутри, подъедая остатки желудка. Так мне казалось.

Вынужденная голодовка было простой мерой. Сдохнуть – да и дело с концом. Надоело быть чужой игрушкой. Надоело постоянно терпеть боль. Хотя и она уже почти не ощущалась. Но вот взгляды…

Все дело было в выражениях множества лиц хозяев, через руки которых меня провела судьба. Жалость. Садизм. Желание выгоды. Глупость и тщеславие. Я увидел все возможные пороки воплоти.

Сильный раб никому не помешает. Невольник, способный к регенерации – особенно. Можно резать, ждать пока заживет и резать снова. Даже подстегивать природное восстановление бальзамами. А затем рассекать плоть кнутом, ломать ребра, сковывать руки и подвешивать вниз головой. Заставлять драться с другими рабами насмерть.

Не вспоминай Рэйнэн. Не вспоминай.

Я разлепил глаза. Долго фокусировался, но наконец понял, кто передо мной. Тот мальчишка, аристократ. Очередной хозяин в череде тех, кто был до него. Еще и со специфическими вкусами. Любит мужской пол. Наверное, из-за этого и купил меня. Но он говорил что-то про кандалы. А значит… я смогу сделать то, чего так давно хотел. Закончить рабское существование и избежать унижения… Стоило подумать, что этот парень касается меня, становилось тошно. Ну нет! Только не так!

Тем более, что тема секса меня в принципе не интересовала. Не возбуждали ни женские формы, ни мужские… Так я всегда думал. Внезапно вспомнилось то странно видение из сна. Будто бы у меня встал. Глупости какие. Помотал головой. Это невозможно. Я давно смирился.

Мальчишка наблюдал за мной настороженно. Как за диким зверем, готовым вот-вот его укусить. Правильно. Нечего волочь в дом что ни попадя… На нем снова был тот раздражающий малиновый берет и плотный жакет, не позволяющий рассмотреть подробностей фигуры. Хотя, зачем мне их рассматривать?

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он взволнованным хрипловатым и высоким голосом. Я пожал плечами. Какая разница.

– Возьми, – он протянул мне кружку с водой, заставляя привстать. Что ж, я готов быть покорным, только бы он разрешил снять проклятые кандалы. Мой взгляд упал на запястье. Под металлом кто-то хорошо смазал мазью, пахнущей довольно противно. Золотой цветок? Растение, известное своими целебными свойствами. Слишком дорогое, чтоб использовать его на руках раба.

Вода на вкус оказалась почти сладкой. Та самая, из фляги. Он нервно смотрел как я пью. Слишком заинтересованно. Скользил взглядом по лицу, кадыку, ключицам и груди. Так, словно не смотреть было выше его сил. Ну точно, извращенец. Давно пора было закончить с этим. В мире, где я могу быть только рабом, мне нет места.

Продемонстрировал пустую емкость.

Лицо парнишки озарила искренняя улыбка.

Сказать, что я был шокирован – ничего не сказать. Я смотрел на него и будто видел впервые. Пухловатые губы и щеки, как у четырнадцатилетнего юнца. Яркие, нежно-зеленые глаза, вздернутый курносый нос. Удивительно, как природа одарила парня столь женственной внешностью. Но мне ли не знать, на какие шутки она способна. Ведь я до сих пор по меркам демонов выгляжу едва ли подростком. Тощий, хоть и высокий. Безразличный к желаниям плоти.

Аристократишка поднял узкую кисть и поправил выбившуюся из-под берета черную прядь. Довольно длинную.

– Ты знаешь, я подумал… В общем, вот… – с тумбочки, недалеко от кровати взяли перо и небольшую толстую тетрадь. – Так нам будет удобнее общаться. Ты же умеешь писать?

Я кивнул. Этому меня обучали. Основам наук и письменности. Чтению. Не забывали и физической форме, хотя тело неокрепшего демона не способно было выдержать того, что мог бы полноценный представитель этого народа. Я себя к ним не относил.