Array Мишель Лафф - Посольская школа-2. Душа Сокола

– Не замечала ничего подобного у Доротеи, – тихо рассмеялась она в ответ. – Но обязательно попрошу у Бояны подробный перечень для своего подозрительного жениха… Или все должны считать твоей невестой Малию?

Сокол скрипнул зубами, вспоминая распоряжения Кеннета.

“Её нельзя спугнуть. Она совершенно точно связана с Франко и должна вывести нас на Дартмунда, на его интриги”.

– Пока да, – скривился он. – Мы в разгаре операции главы клана. Бессалийский король положил глаз на источник, но дело даже не в нём. Дикие плетут заговор против Станы. Завербовали её сестру по кругу, украли каким-то образом венец правды. Верховная рвёт и мечет, требует назад Пруста, чтобы обеспечить охрану дворца и правящей семьи. Кеннет оставит в школе другого разведчика. Он будет тихо следить за Малией.

– Да-да, я помню про документы, – Амелия вздохнула. – Они у тебя?

– Нет, я не успел, – повинился Сокол, низко опустив голову. – Пил, страдал, снова пил и страдал. Но я напишу письмо о переводе. Прямо сейчас пойду и напишу. Передам тебе через кого-нибудь из моих бойцов.

– Хорошо, Ричи.

Он вскинул брови на странное обращение.

– Почему так?

– Мне хочется называть тебя по имени, – пояснила Амелия. – Но Фредерико был до потери памяти. А Сокол – это не имя. Тебе не нравится?

– Я не чувствую его своим, – вздохнул он. – Фредерико. Ты ведь его до “Ричи” сократила? К тому же пусть Франко ещё докажет, что он мой брат. При магическом даре и возможностях цепного пса Плиния сочинить легенду и подправить память свидетелям ничего не стоит. А наше предполагаемое родство пока единственное, что удерживает меня от убийства.

– Как скажешь, – ответила она и прижалась лбом к его груди. – Не хочу тебя отпускать к Малии. Смотреть на вас и делать вид, что мне не больно.

– Амелия, – он коснулся её подбородка, вынуждая поднять взгляд. – Я предан Клану Смерти и лично его главе, но я совершенно не обязан делать вид, что хорошо отношусь к Малии. Даже на людях. Даже по прямому письменному приказу. Закрой её в нарядах по кухне и не мучайся. Нагрузи работой сверх меры, чтобы вздохнуть лишний раз не могла. Я знаю, дочь Витта переняла от отца жёсткие методы воспитания студентов академии.

– С удовольствием, – улыбнулась она. – Пусть считает меня ревнивой и мстительной. Так даже лучше, да? Не могу же я отдать своего мужчину другой и даже не злиться на неё?

– Нет, не можешь, – рассмеялся Сокол и поцеловал невесту в макушку. – Теперь мне пора идти. Показаться на глаза бойцам, а то они потеряли командира. Снова мы с тобой будем видеться украдкой и шептаться под куполом тишины.

“Так даже романтичнее”, – хотел сказать он, но прикусил язык.

Ничего романтичного в их ситуации не было. С одной стороны всесильный Франко, с другой Малия и Совет старейшин. Дартмунд, дикие ведьмы, Стана, Ведана и все, кому есть дело до источника магии на землях посольской школы. Но нет той ямы, из которой нельзя выбраться. А “люблю” от Амелии всегда будет придавать ему сил.

– До встречи, – шепнул он и ушёл из библиотеки.

Сокол полчаса кружил по школе, проверяя посты и выслушивая доклад Неста. За исключением пары неурядиц, всё было спокойно. Один разгильдяй уснул на посту, двое чуть не устроили магический поединок, еле разняли.

– Новенького подсели к драчунам, – распорядился командир охраны, – и поставь на полное довольствие.

– Есть, – отозвался Нест. – И надолго он к нам?

“До Совета старейшин и приговора мне жениться на посудомойке, – вертелось на языке. – Потом или я её придушу, или сам удавлюсь”.

Но градус драмы после разговора с Амелией упал от плохо контролируемой ярости до “бездна с ней, разберемся”.

– Месяц, – уверенно ответил Сокол. – Даже если подчинённый Пруста управится с задачей раньше, я его не отпущу. Лишний человек в карауле никогда не помешает. Разгрузим слегка расписание, дадим ребятам отдохнуть.

– Да я всегда “за”, – просиял несостоявшийся лекарь. – И упасите меня боги жаловаться на службу, но чем ближе к ведьмам мой пост, тем сильнее хочется домой в увольнительную. Под бок к любимой жене. Ходят стервы расфуфыренные в коротких платьях и улыбаются на всё посольство. Призывно так, маняще.

“Одна рыжая ведьма уже доулыбалась, – пронеслось в мыслях. – Сидит теперь в подвале и ждёт королевского суда”.

– А что делать, – философски заметил Сокол. – Не всякую ягодку можно съесть.

– Ага, некоторые ядовиты, – согласился Нест и попросил разрешения вернуться на пост.

Отпустив подчинённого, глава охраны отправился в спальню, чтобы проверить почтовую шкатулку. На крышке артефакта загорался и гас зелёным сиянием крупный изумруд. Много писем пришло, все внимания требовали.

Первым в стопке оказался конверт с письмом-переводом на разведчика. Сокол положил его поближе, чтобы заняться им сразу же как просмотрит остальные.

– Так, занудный бубнёж снабженца про комплекты формы, – комментировал он, сортируя письма, – приглашение на свадьбу троюродного племянника Магнуса. Программа обучения боевой магии. О, спасибо Хорсу, достучался до коллег. Ценная вещь. И ювелир…

Из плотного конверта выпал браслет-змейка. Самое простое украшение для невесты, когда у жениха ни медяшки за душой нет. Обычно его делали из серебра, но Сокол решил заказать из золота. Иначе Малия взбесится и откажется менять его на браслет Амелии.

“Мужской вариант, лин Сокол, пришлю чуть позже, – оправдывался ювелир. – Совсем забыл, что у меня кончились рубины, а бриллианты на их месте плохо смотрятся”.

– Не спешите, – аккуратным почерком вывел ответ убийца. – До официальной помолвки я его всё равно не надену, а торжество откладывается.

“И невеста не та, – добавил он мысленно. – Пока что не та”.

К его облегчению, Совет старейшин медлил с вызовом похитителя девичьей невинности на суд чести. Не так быстро двенадцать стариков рассматривали жалобы, как хотелось бы одной ушлой посудомойке. Потерпит. Не на сносях же, куда торопиться?

А вот Кеннет ответил на просьбу отлучиться в клан, чтобы расспросить её соседей, практически мгновенно.

“Нет, сиди в школе, – вдавил перо в бумагу глава клана. – Отправлю кого-нибудь, кто вызовет меньше подозрений. А то едва ты переступишь порог, как её уже предупредят. И правду не узнаешь, и Малию спугнёшь”.

Сокол скрипнул зубами и захлопнул крышку шкатулки. К дриадам её отправить бы. Свидетельство их природной магии, что посудомойка беременна, сразу сняло бы с него все обвинения. Ребёнка так быстро не зачать. А значит, пятно крови на простыне – обман. Но зеленокожие обитательницы проклятого острова, во-первых, проявляли женскую солидарность и отказывались подтверждать беременность по просьбе подозрительных мужчин. И, во-вторых, разозлившись, любили съесть самих мужчин.