Виктория Скляр - «Люблю» на эльфийском

– Понимаю.

– Итак, а что мы будем кушать? – оживилась Сид, посмотрев на Голифтэна, а потом переведя взгляд на Мэвнта. – Мальчики-воины, а кормить нас кто-нибудь будет? И вопрос, вы готовить умеете или только мечами махать?

Голифтэн недовольно скривился, я заметила это, и отметила для себя, что от Интеры подобное тоже не укрылось. Мэвнт лучше контролировал свои эмоции и поэтому его ответ был более сдержанным.

– Если вы желаете, то в наших сумках имеются бутерброды и листья вета.

– Листья вета? – удивилась я, не имея сил скрыть свой восторг. – Это ведь… очень дорогое растение.

– Именно поэтому его положили нам, когда мы отправились за принцессой. Листья вета насыщают лучше мяса.

– То есть… готовить нам никто не будет, да? – только и смогла уточнить Сид, на что я лишь покачала головой.

Порой даже образованные и интеллигентные дамы были простыми девушками, которые хотели не утонченные деликатесы и дорогие блюда, а просто… мяса.

***

Спустя несколько часов, когда солнце окончательно зашло за горизонт, а Мэвнт, что удивительно, приготовил довольно съедобную похлебку из зайца и листьев вета, я продолжала чувствовать себя не в своей тарелке.

Точно не могу сказать, что именно вызывало стойкое ощущение некой обреченности, сковывающее тело и разум, но избавиться от этого чувства у меня не получалось. Я смотрела перед собой, подогнув под себя ноги, а руки сложила на коленях. Для остальных это выглядело как отдых, но эльфы точно знали, что я медитировала в излюбленной манере именно светлых ушастиков.

Эта техника позволяла быть одновременно в двух местах. Мое ментальное тело бродило по окружающей меня действительности – лесу, поляне, даже мимо озера несколько раз пролетало, в то время как моя физическая оболочка находилась под неусыпным наблюдением бдящего все это время Куртадона.

Надо отметить, что именно этот эльф казался мне чуть менее привлекательным, чем Тейель, более приятным, чем Мэвнт и в разы лучше, чем Голифтэн. Отношения с последним как не сложились с первой встречи, так продолжали лишь погружаться в пучину раздражения и высокомерия.

Но пусть я находилась в двух местах одновременно, но в обеих версиях себя мне удалось упустить появления Тейеля рядом. Он коснулся моего плеча своей сильной, горячей рукой и всю мою концентрацию, выстроенную целыми часами спокойствия, разнесло в щепки, раскурочивая и уничтожая, будто ее и не было вовсе.

Я вздрогнула и покачнулась, когда мое ментальное «я» вернулось в физическое. Легкая тошнота подкатила к горлу, и мне пришлось с усилием сглотнуть горечь, одновременно с этим пытаясь сфокусировать взгляд на Тейеле. Сейчас мне виделось три эльфа перед собой. Тряхнув головой, мне удалось привести себя в чувство, но раздражающая боль в ответ зажала в тиски мой мозг.

– Я не думал, что тебя обучали медитации светлых, – сказал эльф, садясь рядом со мной на небольшую тканевую подстилку. Мужчина вытянул перед собой длинные, мускулистые ноги, положил меч на колени и оперся спиной о толстый ствол дуба.

– У деда были свои представления о том, что я должна уметь, – пожала я плечами, посмотрев в прекрасное лицо Тейеля.

Он был непозволительно красив. Его идеальный профиль заставил бы даже Отца завистливо скрежетать зубами, а Мать восхищенно хлопать в ладоши. Высокий лоб, густые светлые брови, непростительно ровный, длинный с хищными крыльями нос, и упрямые, манящие губы, от вида которых все во мне бунтовало и протестовало.

– Эминтариэль до сих пор легенда в граде. Его ненавидят, но большинство продолжает бояться. Твое появление взбудоражит умы эльфов, особенно высших, – сообщил мне и без того известный факт Тейель.

– Знаю, – кивнула я. – Поэтому именно меня и отравили с вами в этот поход самоубийц, – сказала и поджала губы, не зная, как себя вести и не понимая, почему Тейель вообще начал весь этот разговор. – Всем известно, что Эминтариэль будет мстить, если со мной что-то произойдет в граде. Однако ты ведь и без меня это знаешь, – я повернулась к эльфу, скрестив ноги, села к нему лицом, продолжая наслаждаться точеным профилем.

Упрямый и гордый мужчина, еще и эльф.

И угораздило же меня…

Видимо, вся моя семья не ищет легких путей.

– У твоего деда остались враги, – вкрадчиво проговорил Тейель, всего на мгновение повернув голову и взглянув на меня. Отвернувшись, он продолжил: – Они сильны и за последние годы успели высоко забраться под крыло королевы.

– Это ты таким образом пытаешься… что? Напугать меня или взываешь к моему чувству самосохранения, что сбежала, пока цела? – я нахмурилась, поджав губы и посмотрев на эльфа уже с легкой ноткой раздражения. Водя большим пальцем по колену, медленно пыталась успокоиться. – Дроу не бегут от драки, – смело заявила и скрестила руки на груди. Окинув мужчину недовольным взглядом, нахмурилась, пытаясь понять для чего весь этот разговор.

Если он действительно считал, что после встречи с наемниками я сбегу, роняя сапоги и взывая к Матери и Отцу за спасением, то он был не таким уж умным и сообразительным. Потому что последнее, чего мне сейчас хотелось – сбежать. Нет, во мне проснулся уже чисто спортивный интерес и к тому же, он сам сказал, что я им нужна и про печати не забыл упомянуть. Эльфы с такой магией давно не в ладах, большинство из них умеют только деревьям анекдоты рассказывать, а не проникать в умы тех, кто еще и сопротивляется из последних сил.

– Эльфы тоже не привыкли отступать, – напомнил Тейель и я фыркнула.

– Вот именно. Поэтому я не понимаю, чего ты добиваешься, грозный командир? Чего ты хочешь, Тейель? Или считаешь, раз я девчонка и юна, то у меня и мозгов нет, и мне невдомек, что предстоящие события грозят масштабными проблемами и вечным стрессом? – а вот теперь я начала злиться.

Ишь, посмотрите на него такого взрослого и спокойного.

– Тогда напомню, что именно я смогла узнать мысли того наемника, и без меня тебе бы, умный ты воитель пришлось разговаривать с горстками пепла. Но они, как известно, не шибко болтливы!

Вот разозлил все-таки!

А я ведь только успокоилась и равновесие себе душевное вернула.

Гад!

Ушастый гад!

И пока я дышала праведным гневом, стискивая кулаки и прожигая дыру в одном красивом, но дико бесящем эльфе, этот самый эльф просто рассмеялся. Он рассмеялся, и я замерла, не смея разрушить этот поистине прекрасный момент расслабления и единения. Его смех… перелив горного ручья и первозданная чистота. Его смех… это сила и слабость, от которой мои бедные коленки задрожали, и я была счастлива, что уже сидела. Иначе непременно упала бы, прямо эльфу в руки.

– У тебя красивый смех, – сказала я раньше, чем сообразила, что вообще сморозила.