Салма Кальк - Женитьба дядюшки Жиля

Конечно, способ был предложен работающий, но на взгляд Жиля – слишком примитивный. Если бы нужно было приручить молодёжь быстро – он бы так и сделал. Но пока его никто не торопил, поэтому – как будет, так и будет.

И сейчас четыре головы склонились в приветствии – чёрная кудрявая, рыжая хвостатая, белокурая коротко стриженая и пепельная. Орельен де ла Мотт, Робер д’Аккарен, Даниэль Жироль, Жером де Сен-Мишель. Они по очереди помогали Жилю забраться в седло, сегодня была очередь Орельена. Что поделать, проклятая нога не позволяет нормально сделать многое из того, что он раньше и вообще за дело не считал. Ну подумаешь, сесть в седло? А вот ведь.

Но в седле проще, чем на своих двоих. И вороной Вихрь терпеливо стоит, ждёт, пока Жиль сообщит ему – куда дальше.

– Де ла Мотт и Сен-Мишель – домой. Остальные со мной в Пале-Вьевилль.

Жерому не хотелось домой, остальным – в дом маршала. Ничего, не развалятся. Один Орельен доволен – он отправится за Жакеттой.

И Вихрь тоже не возражает – по мостовой лучше, чем стоять в конюшне.

В Пале-Вьевилль Жиля всегда встречали безукоризненно вежливо – понимают, держат престиж дома и его хозяина. Как бы ему-то своих выучить? А то не приведи господь, ещё придётся гостей принимать? Да не тех, кто его и так знает, а каких-нибудь этаких?

Правда, сестрица Катрин утверждала, что всё образуется. Постепенно. И что её дражайший супруг тоже завёл свои порядки не вчера, а понемногу, в течение тьмы прошедших лет. Просто все привыкли.

Она встретила Жиля в своей гостиной, и там с ней сидели её дочь Шарлотта, герцогиня де Лок, и Мадлен де Саваж, то есть де Кресси. И они втроём разглядывали какие-то вещи, которые при его появлении вручили горничной, и та их унесла. Зато вторая горничная принесла поднос с арро и закусками.

В принципе, идею о магической страже, то есть – внедрении магов и магической связи в некотором потребном количестве в городскую стражу всех крупных поселений королевства можно было в первом приближении обсудить и с Катрин. Супруга маршала во что только не вникала за свою жизнь – и в политику, и в придворную жизнь, и в дела веры, и в дела охраны тоже. Она с любопытством слушала и задавала вопросы, а девицы, то есть замужние дамы, внимали молча. Шарлотта – с улыбкой, а госпожа Мадлен – настороженно. Жиль же был доволен, что его слушают и готовы обсуждать то, о чём он говорит.

– Жиль, я благодарна тебе за рассказ, – кивнула Катрин, когда он высказал всё, что хотел. – Но тебе всё равно придётся повторить для Годфри, когда он вернётся, точнее даже – после ужина. Ты ведь останешься на ужин?

Конечно, он останется на ужин. Только предупредит Жакетту – пусть его не ждут.

– Вот и отлично, – продолжала сестрица – А пока – могу я попросить тебя?

– Конечно, – кивнул Жиль, не ожидая подвоха.

– Будь добр, выведи Мадлен подышать в наш сад. Она уже совсем одного цвета со своим чепцом, потому что всё время сидит в комнате, – дорогая сестрица ещё и усмехается!

– А госпожа Мадлен согласна пойти со мной в сад? – вкрадчиво спросил Жиль, глядя прямо на названную особу.

Особа вздрогнула – вот прямо вздрогнула.

– У госпожи Мадлен в том саду дети играют, – усмехнулась Катрин. – Они проследят, чтобы с ней ничего не случилось.

Ещё и дети. Спаси господи. Во что такое он ввязался-то?

– Пойдёмте, госпожа Мадлен, не будем гневить её высочество, – Жиль поднялся, опираясь на посох, и подал даме руку.

Дама встала и, не поднимая глаз, подала свою. Тонкие длинные пальцы с аккуратными ногтями. Руки у мага – рабочий инструмент, так и хотелось поближе рассмотреть эти.

Он вывел даму за дверь и поднёс её ладонь поближе к лицу. Пальцы гибкие, ладонь небольшая и твёрдая, на подушечках пальцев мозоли и дырочки в коже – интересно, от чего такое бывает?

– Что вы делаете? – дама дёрнулась, попыталась выдернуть у него руку, но он не отпустил.

– Простите, госпожа Мадлен, – улыбнуться ей, коснуться ладони губами, легонько пожать руку. – Не удержался.

Она не выглядела средоточием магической силы подобно Анжелике де Саваж, его прошлой несостоявшейся невесте. Но это и хорошо, он не был готов делить своё жилище со сгустком необузданной энергии, каким оказалась та Анжелика. А эта особа хорошо держит свою невеликую силу под контролем, и это – замечательно.

Сейчас же можно идти, держать её за руку и даже о чём-нибудь говорить. Но великого Жиля де Рогана разбила немота и глупость – неожиданно для себя он не мог собрать и пары слов, и отчаянно не понимал, о чём с ней говорить.

А пока лучше говорить – молчать они ещё будут, потом. Если перед тем договорятся.

Мадлен пришла к её высочеству Катрин – та прислала за ней служанку. Принцесса восседала в гостиной, где обычно принимала посетителей, и с ней была старшая дочь – герцогиня де Лок. Её тоже звали Шарлоттой, как младшенькую девочку Мадлен, и у неё самой уже подрастали сын и дочь. Мадлен нравились обе дамы, они спокойно вели себя, вежливо общались с гостями, даже если те сидели на их шее, и… хорошо пахли.

Принцесса Катрин пахла большим хозяйством и спокойной уверенностью. Герцогиня Шарлотта – примерно тем же, но послабее, и ещё – дерзостью юности, хоть ей и было уже под тридцать. Она давно жила своим домом, но во время беспорядков муж привёз её и детей сюда, потому что сам он находился при армии, его отец – при короле, а дом их располагался в неспокойном квартале Сен-Жак. Там жили люди небедные, но среди них хватало сторонников реформированной религии, и кто знал, как они поведут себя с соседями? Поэтому госпожа герцогиня и дети пребывали под покровительством господина маршала, и были веселы и довольны.

На столике стоял большой плетёный короб с крышкой, и обе дамы увлечённо вынимали оттуда какие-то вещи.

– Посмотрите, Мадлен, что мы нашли, – пригласила её присесть рядом принцесса. – Возможно, вашим девочкам подойдут какие-то из этих вещей?

Да, в коробе лежали сорочки, платьица, чепчики и чулки – да какие! Впору принцессам, да это всё принцессы и носили. Очень хорошего качества ткань, что лён, что шерсть, и есть даже платьице из заморского золотистого шёлка, ну ничего себе! Ой, и красное бархатное платье, всё расшитое золотой нитью. Но наверное, её высочество не имела в виду его?

Ой, имела. Принцесса улыбалась и говорила – кажется, это платье подойдёт вашей старшенькой, Аделин. И на все слова о том, что такое платье пристало дочери госпожи Шарлотты, только отмахивалась – мол, Изабель не любит этот цвет, и отказывается надевать, поэтому возьмите и покажите вашей Аделин – вдруг ей понравится? А вот это шёлковое подойдёт для Мари. И посмотрите ещё туфельки, вот, четыре пары.