Надежда Сорокина - Сказка из прошлого

– Что, все драконы так могут?!

– Конечно всё! Разве только…

Он разом поник. Его смех умолк также внезапно, как и начался.

– Что такое, Зуи?

– Я не могу превращаться в настоящего дракона… Не знаю, какого это – быть гигантской чешуйчатой ящерицей, – улыбнулся он, но в его глазах я увидела печаль.

Мне было жаль Зуи. Я не могла представить, что такое потерять родителей и быть не в полной мере той, кем ты являешься. Но я видела боль Зуи, и мне хотелось помочь ему, хотя это и было глупо.

Я взяла его за руку и положила свою голову ему на плечо.

– Знаешь, если бы ты был гигантской крылатой ящерицей, я бы тебя боялась и не стала бы приглашать тебя проведать Агни.

Волчица на своё имя откликнулась и уткнулась носом в наши руки. От Зуи повеяло ещё большим теплом.

– Я не знаю, кем ты должен быть. Но знаешь, то, кем ты являешься сейчас – это не так уж и плохо!

Он усмехнулся и сказал:

– Может быть, ты и права. Спасибо.

Я почувствовала его горячее дыхание на своих волосах. Он крепче сжал мою руку и пододвинулся ко мне.

Что-то определено тогда возникло между нами…

Вильмас

Каллин рассказал мне о разговоре с Эментау. Перед ужином мы собрались у Глаш и пригласили к нам эльфа.

– Мне кажется, – начала Глаш, – что они через тебя указали нам на Ви непросто так. Здесь есть какая-то тайна, связанная с Союзом.

– А может быть и даже с этой войной… – закончил мысль Каллин.

– Нужно начать поиски с Союза. С начала его основания до сегодняшних дней.

– Может быть, поговорим с Элсой? Наверняка, у неё есть какие-нибудь догадки.

Моё предложение не приняли. Глаш аргументировала это тем, что Элса не знала об этом ничего пятнадцать лет, так что спрашивать её бесполезно.

– Связь между Ви и этой войной определенно есть.

– Не хочешь ли ты сказать, что она связана как-то с Юмом или его родителями? – не понял я утверждение Каллина.

Каллин говорил мало, да и то, по большей части загадками. Его фразы доносились из тёмного угла каюты Глаш, где он стоял, облокотившись на резной шкаф с одеждой учёного. Эментау стоял у входа и изредка прислушивался, не идёт ли кто. Глаш восседала на своём резном кресле из дуба с инкрустацией стекла. Сюжеты, изображённые на ручках и спине кресла, забрасывали нас в далёкое прошлое Первой эры. Я же неплохо устроился на полу, около небольшой стопки толстенных книг в жёстком переплёте.

– Всё возможно, Вильмас. Я лишь рассуждаю.

– Если верить легендам, сёстры Потестатем и Ленноэль вместе с дочерью помогали человечеству, не вмешиваясь в его судьбу.

Рассказ Эментау о том, что великие сестры не были выдумкой, не удивил меня. Однако холод всё же пробежал по моей спине.

– Медуларум, Ви, Либертасса и Вирджиния с Ленноэлем продолжают следить за всеми нами. И хотят, не вмешиваясь в конфликт, помочь человечеству не совершить ошибки тысячелетней давности. Отследить всю миграцию эльфов за все эти столетия будет нереально, а вот изучить подробно историю Союза – ничего сложного!

После этих слов Глаш подошла к своему шкафу с книгами и начала искать что-то.

– Вы можете идти, друзья. Мне нужно кое-что посмотреть…

Мы вышли из каюты. Каллин остановил нас и сказал:

– Пока мы не встретимся с Элсой, Ви ничего не должна знать. Ни единого слова. И да. Эментау, помоги Вильмасу обучить Ви искусству стрельбы из лука.

Эментау кивнул и удалился в свою каюту.

– Ты ему веришь, Каллин?

Друг откинул свой капюшон и сказал мне:

– Выбора не остаётся, – после чего снова его накинул и вышел на палубу.

Мне ничего не оставалось, как пойти к Лорину и помочь ему с ужином.

Зуи

Я понял, что Ви мне доверилась.

Когда мы сидели с Агни, она сняла свой капюшон. Но я догадался, что обычно она натягивает его до лба. Мне было не понять, зачем она это делает. Она мне ответила, что это просто привычка. А когда мы вышли из каюты, Ви снова спрятала свои волосы.

Я любовался ей. Её сиреневыми глазами, его утончёнными чертами лица, её улыбкой… Ей шёл тёмный эластичный жилет с большим капюшоном, фиолетовая рубашка со шнуровкой на груди, чёрные штаны из мягкой ткани, маленькие остроносые ботинки… Так она выглядела на ужине, когда я сидел рядом с ней.

По другую сторону от неё сидел Вильмас. Рядом с ним – Лорин. Потом Ротти и Глаш. С Глаш сидел эльф, а потом, между мной и ним, – ворчун Каллин. Ирн остался у штурвала, а нам сказал немного развлечься и отдохнуть, выпить, так сказать, за встречу. Мы выкатили бочки с настройками, Лорин с Вильмасом вытащили подносы с солёными помидорами, мягким хлебом, сыром и вяленой рыбой на палубу, где мы и решили отужинать.

Остроухий не пил. Ви тоже, потому что ей запретил Вильмас. Каллин опрокинул с ним по небольшой рюмочке. Зато я, Глаш, Лорин и Ротти глушили как могли. Жизнь на корабле научила меня и Ротти пить, чего нельзя сказать о Глаш и Лорине. Уже после пятой стопки виноградной настойки средней крепости они начали хихикать и строить друг другу глазки.

– Глаш, имей совесть! Не совращай моего брата.

– Ой, Вильмас… твой братик – не маленький мальчик! Сам, наверное, может за себя постоять…

– И всё же, Глаш!

Учёная откинулась на бочку с настойкой, вытянула ноги и промурлыкала:

– Я живу по принципам Надуа. Так что, могу делать с какими угодно мужчинами всё, что захочу!

– А кто такая Надуа? – загорелась интересом Ви.

Ах, как бы мне хотелось, чтобы она такой же интерес и ко мне проявляла… и ночевала со мной, а не с этим ушастым выскочкой!

– Не знаешь старую сказку о Надуа? – удивилась Глаш и налила себе ещё настойки.

– Нет.

– Что ж…

Глаш демонстративно поправила своё ярко-жёлтое платье, которое специально надела к ужину, и начала рассказывать…

Не знаю точно когда, но очевидно, что очень давно, жила женщина по имени Надуа. Трудно сказать, чем конкретно она занималась. Но предполагаю, что занималась она не совсем человеческими, а магическими вещами…

И было у этой Надуа несколько мужей.

Самый первый был потомком древнего клана. Был его наследником и надеждой. Но любовь к этой удивительной женщине порушила планы его родни женить сына на какой-нибудь родовитой даме, чтобы та родила ему сильное и породистое потомство. Однако парень не бросил свою семью, он продолжил помогать своей сестре, матери, деду и всяким дядям-тётям. Вот только помогал он уже не человеческими методами, а методами его мистической женушки!

Второй был из породы аристократов, то есть землевладельцев. Вечно молодой – он вообще не менялся! Говорят, что душу кому-то продал за вечную красоту и молодость. Точно как в той книжке… про портрет! Вот только наш герой никаких злодеяний и бесстыдств не совершал, а лишь любил до ужаса Надуа.