Айза Блэк - Невеста вампир для блудливого оборотня

Волк вздохнул, и медленно положил ладони ей на плечи. И тут же оба вздрогнули и отпрянули друг от друга, распахнув глаза в недоумении. Ток, теплый, скользящий, пронзил их, странное ощущение неведомой кружащей энергии разлилось по телам. Его ладони все еще горели странным прохладным огнем от прикосновений к невероятно шелковистой коже.

Он нестерпимо захотел дотронуться вновь, не раздумывая, подошел снова. Она зажмурилась, сделала шаг назад, и снова обхватила себя руками. Вардан подушечками пальцев провел по правому предплечью, на этот раз ток ощущался теплее, не было того внезапного ошеломляющего эффекта. Неведомая энергия вместе с кровью блуждала по венам, даруя чувство невесомости.

Николь не двигалась, но он откуда-то знал – ее пронзают аналогичные ощущения. Волк подошел еще ближе и поднял ее на руки. Николь оказалось очень легкой, какой-то воздушной, неосознанно, он сильнее прижал вампиршу к своей груди. Оборотню показалось, он попал в плен прохладной неги после изнуряющего жаркого, палящего дневного солнца.

Он перенес ее на постель, положил и присел рядом. Она тут же скрутилась в позу эмбриона, стараясь максимально спрятаться от взгляда волка.

– Сколько можно? Ведешь себя, словно я только что избил тебя до одури! – ведь он реально делал все слишком бережно. Ни одна женщина Вардана не удостоилась такого отношения, как эта упыриха. И что, вместо благодарности, он получает в ответ только отвращение и пренебрежение?!

– Лучше бы избили… – еле уловимый шепот, как шелест листвы.

– Могу поправить ситуацию в процессе. Многим нравится и такое, – он издал глухой смешок.

– Даже не сомневаюсь, на подобное вы способны! – она демонстративно повернулась на другой бок к нему спиной. Нет, она реально решила с него сегодня все соки выпить, Вардан взял ее за руку и резко дернул к себе, переворачивая, разорвал лифчик, и на несколько секунд замер, разглядывая упругие округлости, с большими розоватыми сосками.

– Любимый, я держалась сколько могла, прости… – она прошептала практически беззвучно, и тут же прикрыла рот рукой, испугавшись вырвавшейся фразы. Оборотень услышал.

– Второй раз уже эта хрень? Что еще за любимый? Сначала у алтаря, теперь в постели со мной? Что тебя с каким-то упырем разлучили, и теперь ты тут сопливую трагедию разыгрываешь? – злость закипела с новой силой. Не хватало ему еще стать третьим участником вампирской драмы. – Я тут стараюсь, проявляю максимум терпения, а тебе срать на все, вся в мечтах о любимом кровососе? С ним ты готова сношаться, а передо мной разыгрываешь недотрогу?!

– Считаете вы вправе задавать подобные вопросы? Вы кристально чисты передо мной? – она издала нервный смешок.

– Речь не обо мне, – он хищно прищурился и засопел. – За своей спиной я фокусы выкидывать не позволю! И роль жертвы тебе не идет! Раз ты пришла в этот дом, то у тебя два варианта или добровольно жить по моим правилам, или я заставлю тебя принять их. Неприятными способами заставлю, – он оскалился. – И можешь страдать и оплакивать несостоявшиеся отношения сколько угодно, только избавь меня от созерцания подобного.

– Интересно, ваше самомнение оправдано хотя бы на сотую долю? Или вы как индюк предпочитаете важно пыжиться, а на деле все пшик, – она засмеялась странным резким смехом, так, что оборотень ощутил звон в ушах.

– Так, хватит пустого трепа. Пора тебе познакомится с моим самомнением, – Вардан снял брюки, трусы, откинул их на пол, она отвернула голову и судорожно сглотнула.

Его плоть вздымалась от одного взгляда на тело вампирши. Если ранее он предполагал, что плоть даст сбой, то теперь волка наоборот заботил слишком сильный отклик. Он почувствовал привычный голод, только гораздо сильнее, глаза застилала пелена нестерпимого желания, словно от слияния их тел зависела его жизнь.

Николь отодвинулась дальше, прижала колени к груди, в воздухе отчетливо слышалось ее судорожное, слишком громкое дыхание.

Вардан за ногу подтянул ее к себе, разорвал трусики. Николь осталась в одних чулках, не удержался, провел рукой по животу, к своему стыду наслаждаясь нереальной гладкостью и шелковистостью кожи. Развел ее ноги в стороны, и устроился между них, остановился, нависая над ней.

Николь опасливо взглянула вниз, и ахнула, закрыв рукой рот, глаза расширились:

– Вы… вы этим меня разорвете… – сказала сдавленно, как-то слишком по-человечески.

– Оценила! – он довольно хмыкнул. – Смирись, прими, будет легче, – волк облизал пересохшие губы, окинул жадным взглядом обнаженную вампиршу, грудь от страха вздымалась вверх, соски подпрыгивая, дразнили его, лоно было аккуратным, маленьким. Вардан провел по половым складочкам пальцами – чистый шелк. Как у нее может быть такое тело? Почему сейчас он хотел ее так, как никого на свете. Мысли быстро ушли, вытесняемые опаляющей одержимостью. Он должен обладать этим телом, и плевать, кем она является!

Он провел членом вдоль лона, ощущения ошеломили, тело разрывало от судорог сладкого предвкушения. На лице Николь смесь паники и удивления, она открыла рот в немом вопросе, и невольное движение ее губ, было одуряюще соблазнительным. Он горел, тело пекло адским пламенем, вампирша замерла в каком-то странном оцепенении.

Вардан проник в ее глубину, они вскрикнули одновременно, странная симфония, страха, блаженства и недоумения. Бездонные глаза Николь засияли ярким золотым светом, словно в непроглядной ночи вдруг засветило яркое солнце. Вардан не мог отвести взгляда, полностью порабощенный шелковистой энергией, которая проникала внутрь, пробиралась в сознание, опутывала сердце и душу. Это было пугающе сладко, неправдоподобно приятно.

Николь внутри была прохладной, она опутывала собой его плоть, ослабляла жар, даря неизведанные ощущения. Ее глубина затягивала, заставляла двигаться, подчиняясь неведомым силам. Глаза в глаза, дыхание к дыханию, он ощущал ее боль в своем теле, он слышал ее пульс в себе, теплый прилив наслаждения заставил его тонуть в ней. И больше всего в этот миг Вардан боялся, что кто-то протянет ему спасательный круг.

Мысли испарились, осталась лишь неведомая сила, которой он подчинялся. Он двигался интуитивно, забыв все что было до. Уже ничего не имело значения, кроме опутывающего бархата ее тела, прохладной бодрящей энергии, возносящей куда-то на вершину, за грань любого восприятия.

Все вокруг расплавилось, осталась только она, Николь поглощала его, и оборотень позволял все, лишь бы и дальше изучать ее глубину. Он провел рукой по ее груди, снова подчиняясь инстинктам, ощущая сладкую прохладу в ладони, по ее телу пробежали мурашки, которые тут же эхом пробежали внутри волка.

Николь гасила его пламя, укрощала демонов, терзавших тело долгие годы. Вардан обретал себя, иного, что-то менялось в сознании, что-то толкало его продолжать, ускоряя ритм, проникать еще глубже, не прерывая зрительного контакта, вбирая в себя все золото ее глаз до капли. Бесконечная энергия опутывала их тела, как невидимыми неразрывными нитями. Судьба плела узор в их душах, стежок за стежком прожигала, клеймила, подчиняя своим законам.